Откроем бабушкин сундук

– Национальная одежда – уникальное наследие предков, и ей не место в сундуках, – уверена Фатима Абдурахманова. – Многие девушки сейчас носят черный хиджаб. Я не говорю, что это правильно или неправильно, но для себя я выбрала платье своего народа. В таком ходила моя бабушка и прабабушки. А черное одеяние – это чужая культура. Надо пропагандировать свою, тем более что нам есть чем гордиться, есть что показать.

Разговор наш проходит в ее сакле. Только сакля эта находится не в Унцукульском районе, откуда она родом, а… в центре Махачкалы. Мы сидим на красочном сумахе, за спиной фотографии горцев и горянок, снятых в дагестанских селах разными фотографами. Есть среди них и знакомое мне лицо. На снимке Шамиля Шангереева – бабушка Патимат. Недавно ее не стало, и село Корода осиротело. Она и ее дочь Раисат были последними жителями старого села! А давным-давно село являлось одним из хуторков древнего аула Корода Гунибского района. Жить на обрыве скалы становилось все тяжелее и тяжелее, людям пришлось покинуть свои сакли. Патимат следовать за ними отказалась. «Ни за что!» – решительно заявила она. А слово старшего в горах – закон. Присматривать за ней осталась дочь. Их дом был единственным жилым. Вот такие они, настоящие дочери гор.

Вот старик перебирает четки, взгляд мудрый, немало повидавший на своем веку, морщины-бороздки, оставленные временем, – хранители радости и печали. Привлекают внимание натруженные руки женщины. Какую только работу они ни выполняли! Качали ребенка в колыбели, месили тесто, трудились в поле, доили коров… У этих рук особая поэзия – поэзия жизни горской женщины, не привыкшей сидеть без дела. Во всем ее облике нет ничего надуманного, фальшивого. Благородная старость, настоящая, естественная, без прикрас.

Все, что есть в комнате: пружинная кровать, люлька, домашняя утварь, сундук, керосиновая лампа и даже печь, принадлежали ее бабушке Марьям.

– Каждый раз бабушка, укладывая нас спать, рассказывала о подвигах имама Шамиля, о наших традициях и обычаях. Так я и выросла на ее рассказах, она воспитала из меня патриотку, влюбленную в Дагестан. Женщины-горянки, уходя в поле, брали с собой хурджины или торбы. В них они клали хлеб, сыр, мясо, серп и острую конечную палочку для рыхления почвы. На закате они возвращались домой и несли на спине огромную вязанку травы, чтобы накормить корову. Вспоминаю, как мы ходили на поле собирать кукурузу вместе с бабушкой, мамой, тетями, сестрами. Тогда, конечно, мы это дело не любили, а сейчас я больше всего по этому скучаю.

Дом в горах стал разваливаться, а вещи надо было сберечь, и тогда я решила перевезти все ее вещи сюда. Вначале здесь находился фонд, его перенесли, и я обустроила помещение под старину, выложила снимки в Сеть, и люди стали приходить как в музей, фотографироваться, – делится она. Бабушкин шкаф полон национальных платьев разных народов, можно нарядиться в любой и сделать снимок.

– Фотографии на память – хорошо, но мне этого было мало, хотелось принести еще большую пользу. Теперь к нам приходят школьники. Мы им рассказываем об одежде, культуре, традициях, даже хинкал с ними готовим. Бывает такое, что некоторые дети не знают своей национальности. Мы им даем домашнее задание: как можно больше узнать о своем районе и роде. Они приходят домой и начинают расспрашивать родителей, а те благодарят нас в Инстаграме за проявленный их детьми интерес, – рассказывает Фатима. В саклю зашла женщина. Спрашивает: можно ли завести детей?

– Да-да, конечно, приводите, – отвечает Фатима, и через десять минут она уже отвечала не на мои, а на детские вопросы.

В это время ее соратник Алиса рассказывает, как полгода назад сшила себе национальное платье и как воспринимают ее прохожие. Платья в старинном шкафу – тоже ее работы.

– Все спрашивают: «А вы с концерта идете? А где проходит концерт?» Внимания такого не хотелось бы к себе, – говорит она.

Конечно, девушки в таких нарядах не остаются незамеченными на улицах города.

– Шла домой через парк. Присела на скамейку. Мимо несколько раз прошел мужчина, я чувствую, что хочет что-то спросить и не решается. Подошла женщина и говорит, что он приезжий фотограф и хочет меня сфотографировать, попросил её подойти и взять у меня разрешения. Представляете, он несколько раз прошел мимо, не смог мне об этом сказать и отправил её, – рассказывает Фатима.

Вместе с нами в сакле находится учительница аварского языка Марьям  Шафиева. Готовится к завтрашнему уроку. Еще она пишет стихи и поет. Кстати, они вместе с Фатимой участвовали в этнопроекте «Возвращение». А теперь вместе проводят экскурсии для детей.

– Я часто слышу от людей фразу: «Ты носишь одно и то же». Да, я очень редко надеваю что-то другое, помимо широких к шагу штанов и платья до щиколотки. Из иного у меня лишь накидка. А почему? Потому что для меня принципиально, чтобы на мне была именно моя, моего народа, моего района, моего села одежда. Унцукульский наряд как раз состоял из широких к шагу штанов и платья до щиколотки. Ткань при этом использовалась преимущественно однотонная. Праздничный наряд украшался вышивкой по краям или красивой каймой. Головной убор (простого кроя чохто) состоял из ряда монет, поверх которого накидывали шали. Отсюда и моя безумная любовь к разным покрывалам для головы. В процессе изучения национальных костюмов я пришла к выводу, что одна из главных его задач – показать свою принадлежность к определенной местности. Чего и хочу добиться. Я не ношу национальную одежду просто для того, чтобы быть в ней. Мне важно донести, сказать, выразить то, что я чувствую.