Письмо моему Расулу

Был в наших горах обычай. Каждый аул имел своего рода пограничные знаки – мосты, перевалы, перейдя которые человек становился в общественном мнении менее уважаемым в сравнении с теми, кто всю жизнь оставался на родине. Ругуджинцы (земляки А. Д. Даниялова, партийного лидера Дагестана в середине прошлого столетия) говорили так: «Моя дочь не была дальше Хиндахского моста», подчеркивая этим её достоинства перед теми, кто уехал работать или учиться за пределы родного аула. Обычай этот был особенно строг по отношению к девушкам. Но и мужчин не жаловали за поиск счастья в далеких краях.

Мне рассказывали старики-аксакалы такую историю. В двадцатых годах XX в. в селении Чох был детский дом, где ребята жили и учились. Как-то туда из аула Ругуджа отправили трех мальчиков: двух братьев Данияловых и моего отца Амиргамзу. Были они ещё малолетками, их посадили в плетеные корзины: добираться должны были на муле. Но моя бабушка, узнав об этом, догнала эту «процессию» и вернула сына домой. Так сильны были недоверие и опасения среди народа.

Такое отмечалось и много лет позже. Даже в шестидесятых годах не все родители отпускали детей учиться в пришкольный интернат. Я сам до сих пор помню водянистый вкус рисовой каши, приправленной подсолнечным маслом, ею кормили нас, воспитанников интерната. Ничего, выдержали. Сестре моей после многих лет работы присвоили звание «Заслуженный наставник молодёжи». Я до сих пор живу за «Хиндахским мостом» в селении Комсомольское Кизилюртовского района. А в родном селе Ругуджа ныне, знаю, осталось лишь 70 хозяйств.

Зато мы, сельские школьники, могли свободно читать на родном аварском языке поэму Расула Гамзатова «Горянка». Я и сегодня, как в юности, восхищаюсь смелым поступком Асият. Спасибо, Расул! Ты убрал «пограничные столбы» для тысяч дагестанских девушек, помог своей поэмой очистить от копоти древний адат. Сколько ныне счастливых семей, где родители познакомились дальше «моста», сколько межнациональных браков создано вопреки «пограничным постам».

Слушай, Расул! Обращаюсь прямо к тебе, ибо верю, что ушедшие навсегда слышат нас, живых. Знай, Расул, сколько людей в Дагестане и далеко за его пределами помнят тебя, вспоминают, думают о тебе, следуют советам, которые ты дал. Мне достаточно всего одной твоей стихотворной строки «Щай мун балагьарай пашманал бераз?» (Почему ты смотришь на меня такими задумчивыми и горестными глазами?), чтобы думать на родном языке, искать смысл жизни своей, сожалеть об ошибках, приобщаться к правде, возненавидеть ложь и обман.

А ещё я, дорогой Расул, слышу голос любимого нами исполнителя аварских песен Магомедтамира Синдикова на слова твоих стихов. Считаю величайшей удачей, что твои поэтические строчки встретились с мелодиями известных композиторов. Расул и Френкель. Аварец и еврей. Расул и Магомедтамир – цадинец и бацадинец. Расул и Мурад Кажлаев – аварец и лакец. Много ещё таких примеров. Пусть никогда песни на твои стихи не забудутся. Пусть живут и радуют людей. Вот Синдиков поёт: «РечIчIaраб чIоргIадин цIан бахъилаан, РекIелъ ккараб рокъи кинан бахъимб?» (Вонзившую стрелу мы вытащим, но как же вытащить из сердца любовь?). Ты научил дагестанцев думать, мыслить, переживать. Расул, надо подумать над тем, как сберечь нам язык, где есть и «чIоро» и «гьаяро», и «батахо» и «цис», и «кIиго», и эбел», и «бабу».

Выскажу своё мнение. Добиться этого, считаю, можно не частыми встречами в городах и не банкетами после них, а надо идти в школы, детские сады. Пусть школьники пишут диктанты на родном языке, пусть будут у них ежедневно беседы на родном языке на волнующие их темы.

А ещё нужны книги, в первую очередь твои прекрасные книги, целый железнодорожный состав. Чтобы в каждой горской сакле ли, доме ли они были, хотя бы великолепная книга «Мой Дагестан». Увы, ныне книг твоих почти нет у дагестанцев, их трудно найти по доступной для всех цене. А потому многим не одолеть умных твоих мыслей, их серые клетки мозга заполняет всяческая ерунда – собачьи бои, мордобой, почему-то называемый спортом, драки. Кликни, Расул, с высоты Тарки-Тау ребят, чтобы они массово издали хотя бы одну твою книгу стихов.

В небольшом письме к тебе сложно охватить всё, о чём хотелось бы сказать. Расул, ты как колосс среди всех нас, огромен и многогранен. Помню, мы, студенты пединститута (ныне это уже университет), строили спортзал. И в один из дней у нас состоялась встреча с дагестанскими поэтами и писателями. Я, как и многие мои товарищи, тогда впервые увидел тебя вживую, увидел Фазу Алиеву и других литераторов. Этот день я и сегодня помню, помню, с какой радостью и гордостью мы встречали тебя, слушали твоё выступление.

Расул, в 2014 году тебе поставили бюст в Махачкалинском парке города Ялова в Турции. Я был на его открытии: стоят на постаменте недалеко друг от друга имам Шамиль и великий Расул. Лицом к лицу. Нет, не как дуэлянты, а в позе беседующих умудрённых жизнью аксакалов, у которых есть время для раздумий.

Расул! Не проходит и дня без тебя. Ты даёшь мне советы, будишь фантастические сны, учишь беречь друзей, видеть суть явлений и фактов, показываешь красоту родного языка.

Спи, старший мой друг. Знай, что ты вечно жив в памяти твоего народа, всех дагестанцев. Пишу тебе на «великом, могучем», и не только потому, что «им разговаривал Ленин», но и потому, что это язык Есенина, Пушкина, Лермонтова, Бродского, Ахматовой, твоих друзей Френкеля, Козловского и многих других.

Почитающий всегда тебя, твои стихи и советы Алисултан Гамзаев.