Прощание с народной любимицей

И всё это о Бурлият Ибрагимовой. Спросите, и вам каждый расскажет, что эта удивительная певица с необыкновенным тембром голоса по-прежнему остается символом дагестанской песни. Ее так никто и не перепел, никто не сумел добиться того признания, что зовется народным, что дается публикой, душа которой поет вместе со своей любимой исполнительницей, вызывая слезы, радость, умиротворение. Был в ней какой-то особый секрет обаяния, рождающего ответные чувства. А еще манила к ней необыкновенно теплая манера общения, может быть, объяснимая чувствами человека, испытавшего на себе удары судьбы. Она пела не для всех, а для каждого, затрагивая тончайшие струны души, отзывающейся на посыл певицы, знающей то, что не каждому дано.

Какая же она была? Мудрая, тонкая, закаленная судьбой большого рода, творческой семьи, в которой царили жесткие законы, когда семья, быт отдавались на откуп искусству, требующему железной дисциплины, работы до самозабвения. В пять лет она уже считалась членом концертного коллектива ее отца, необычайно одаренного, не жалевшего ни себя, ни своих близких. Слишком он был одержим сценой, передал эту одержимость дочери, в двенадцать лет продолжившей карьеру в кукольном театре, существовавшем при Кумыкском театре, куда отца, Акашима Ибрагимова, пригласили на работу режиссером. Судьба вела ее по жизни, уготовив нелегкую творческую профессиональную стезю. Но иначе и быть не могло. Сестры отца – известные актрисы Барият Мурадова, Саният Мурадова, дядя – Татам Мурадов, стоявшие у истоков кумыкского театра, были для нее той высокой планкой, к которой она стремилась всю жизнь. Ей было на кого равняться, и когда она впервые пришла работать на Гостелерадио, где народный оркестр с удовольствием принял ее в свою дружную семью – уникальный коллектив, созданный из народных самородков-исполнителей.

Гастроли, гастроли, гастроли, записи на радио, телевидении, дружба с известными дагестанскими композиторами. Она не раз вспоминала, как работала тогда с молодыми композиторами Сергеем Агабабовым, Мурадом Кажлаевым, Сейфуллой Керимовым. В музучилище ей преподавали дагестанские классики Наби Дагиров, Готфрид Гасанов. Сколько их было, встреч с творческими людьми, научившими ее строго и избирательно подходить к песне, давшими ей ту профессиональную опору, что позволила говорить о ней как о яркой индивидуальности, талантливом исполнителе.

Но она пела и песни собственного сочинения. Правда, никому об этом не говорила. И училась, не переставая, у опытных коллег, тщательно работала над репертуаром.

Ей пришлось немало поездить по республике, встречаться со студентами, рабочими заводов, фабрик, выступать в колхозах, совхозах, военных гарнизонах. И никогда не отказывалась выходить на сцену, вызывая волну чувств у зрителей, покоренных необыкновенным талантом, красотой, обаянием молодой певицы. Не признавая фонограмму, Бурлият расстраивалась, слушая безголосых коллег-исполнителей, превращавших песню в безликий, построенный на диссонансных ритмах однообразный речитатив, когда песня сливается с шумом свадебной толпы, заглушая нераскрытый талант, превращая исполнителя в певца-однодневку. И переживала, когда молодая певческая поросль оказывалась зараженной болезнью стяжательства, без должного подбора исполняя песни, приносящие доход и умирающие на второй день.

Свой же репертуар она подбирала тщательно, долго работая над каждой фразой, достигая чистоты звука, интонации. По ее признанию, мучилась сама, мучила оркестр, добиваясь органичного исполнения, того, что называется искусством песни, которым она владела сполна. Ее тянуло к таким же, как и она сама, исполнителям народной песни, той песни, что, словно древняя книга, рассказывала слушателям об истории заповедной земли, ее национальных героях, воспевая силу и мужество, а еще ту тихую, не напоказ, любовь, которой оставались верными навсегда. Она ведь и сама была необыкновенной личностью.

Не знающая покоя певица никогда не забывала о том, что внешний облик и внутреннее содержание не должны находиться в противоречии, и никто, даже ее самые близкие, ни разу не увидел перед собой женщину преклонных лет. Она оставалась молодой всегда. Казалось, что жизнь ее продлится еще очень долго. Певица, создав фонд Б. Ибрагимовой, пестовала молодое поколение, поддерживая народную песню. Ей всегда хотелось, чтобы сцена не принижала, а возвеличивала песню, пробуждая светлые чувства, заставляющие размышлять, быть духовно богаче, нравственнее, обогащая внутренний мир. Она много поездила по миру и не раз вспоминала, как пела в Колонном зале Дома Союзов песню «Над полями да над чистыми». Неизвестной певице из Дагестана долго бисировали, потому что силой искусства совсем еще молодая исполнительница сумела добиться признания искушенной московской публики.

Где бы ни была народная артистка республики Бурлият Ибрагимова, ее всегда принимали восторженно, восхищаясь певицей, сумевшей донести до публики чувства, красоту необыкновенного голоса. Можно ли ее назвать счастливой? Уверены, что и сама Бурлият Акашимовна считала, что ее жизнь удалась. И мы, поклонники ее таланта, прощаясь с необыкновенной женщиной, певицей, благодарно склоняем перед ней голову.