Расул Гамзатов – величина неприкосновенная

Например, поэма «Берегите матерей», стихотворение «Журавли», прекрасная книга прозы «Мой Дагестан», многие другие произведения. И все мы ему за это очень благодарны.

В преддверии дня рождения патриарха дагестанской литературы хочу поведать о нескольких памятных встречах с ним.

***

Февраль 1984 года. Я служил в армии в Архангельской области, в ракетных войсках. В один из дней капитан Варварский, который был у нас замполитом, сказал:

– Завтра ожидается приезд писателей. Ты должен вместе со мной встретить их, так как являешься комсоргом.

На следующий день утром мы поехали с капитаном на станцию Плесецк, куда должен был прибыть поезд с гостями. Здесь уже стоял новенький «ПАЗик», заказанный командиром части подполковником Болдыревым. Было очень холодно, и я хотел войти в здание станции, чтобы немного согреться, но тут же услышал окрик подполковника:

– Алиев, ты куда?

– Холодно, товарищ подполковник.

– И нам холодно, – строго заметил он, потирая замерзшие уши. – Но надо быть здесь, так как сейчас придет поезд.

Я посмотрел на капитана. Он развел руками и уныло кивнул головой. И вдруг отчетливо слышу, как тот про себя немного грустно напевает:

В голоде и в холоде жизнь его прошла,
Но недаром пролита кровь его была…
Это была всем известная песня о красном командире Щорсе.

Я удивленно спросил:

– Вы чего, товарищ капитан?

Варварский качнул головой:

– Ничего, просто холодно…

Мне стало смешно, я рассмеялся. Подполковник выдал свое строгое замечание:

– Это еще что? Никакого смеха! Не забывайте, Алиев, что мы встречаем писателей…

– Понимаю, – кивнул я.

Поезд, фыркая и истошно ревя, прибыл к 11 часам. Первым вышел Александр Проханов, за ним Николай Старшинов, Давид Кугультинов и Расул Гамзатовича. В руках у Расула Гамзатова была желтого цвета папка. Я еще подумал: «Там, наверное, какие-нибудь важные документы». Оказалось, что это были стихи, на русском языке, которые потом поэт будет читать.

Последним вышел из вагона старейший писатель Леонид Лео­нов. Он оглядел всех, кто был на перроне, и глухим голосом спросил:

– Куда нам теперь деваться?

– В автобус надо садиться, – сказал ему кто-то.

А я подошел к Расулу Гамзатовичу и поздоровался с ним за руку.

– Это ваш земляк, – сказал капитан Варварский, указывая на меня.

– И как он служит? – улыбнулся поэт.

Капитан в ответ тоже улыбнулся:

– Пока не жалуемся, всё нормально, политзанятия хорошо ведет. Иногда меня замещает.

– Надеюсь, и дальше так будет? – спросил Расул Гамзатов, и все мы дружно рассмеялись.

Писательская организация пробыла в части до девяти вечера, после чего их отвезли в лучшую гостиницу нашего военного городка под названием «Северное сияние».

***

В 1987 году я ехал из Москвы в Махачкалу. Кроме меня в купе были светловолосая женщина и мужчина интеллигентного вида. Он громко представился:

– Меня зовут Ибрагим. Я кандидат исторических наук.

Когда поезд тронулся, в купе заглянула проводница и спросила, не желаем ли мы чаю.

– Да, желаем, – ответил Ибрагим. – Люблю в поезде пить чай.

Проводница улыбнулась и сказала:

– Сейчас принесу.

И далее добавила:

– Кстати, у нас в поезде сам Расул Гамзатов.

– Правда? – спросил историк.

– Да, в соседнем вагоне, – уточнила она.

Ибрагим сказал:

– Мы с ним хорошие приятели. Пойду поздороваюсь.

Женщина, что ехала с нами, вдруг взволнованно спросила:

– А нельзя его сюда пригласить?

Мужчина задумался на минутку и ответил:

– Попробую. Но не ручаюсь, что он придет.

Я тоже не очень в это верил. Тем не менее через некоторое время Расул Гамзатович пришел с Ибрагимом.

***

Когда я учился на первом курсе Литинститута, к нам, студентам, пришли выступать сразу три крупных писателя: Расул Гамзатов, Чингиз Айтматов и всем известный автор «Дяди Степы» Сергей Михалков. Это было в сентябре.

Ректор Сергей Есин сказал:

– Надо два стола и несколько стульев вынести во двор. Будем проводить мероприятие на улице.

Когда всё было готово и литераторы заняли свои места, Михалков заметил:

– Я по возрасту самый старший, поэтому буду выступать последним. Слово предоставляю Чингизу Айтматову.

Киргизский писатель встал, долго молчал, о чем-то размышляя, затем надел очки и стал говорить о том, что время наступило трудное и к учебе надо относиться очень ответственно.

– Чтобы не было потом стыдно, – подчеркнул он.

Потом слово взял Расул Гамзатов:

– Когда я учился здесь, то к нам приходили выступать Паустовский, Федин, Тихонов. А теперь мы приходим к вам. Значит, есть преемственность поколений, это очень хорошо. Спустя годы и вы будете выступать перед студентами, направлять их на нужную, правильную дорогу. Только не думайте, что с годами вам будет легче. Нет, возможно, будет даже труднее. Но на то вы и писатели, чтобы преодолевать трудности.

И он весьма кстати, на мой взгляд, процитировал свое четверостишие:

От альпинистов, от людей бывалых
Я знаю: спуск труднее, чем подъем,
Мне много лет, достиг я перевала,
Мой путь трудней и круче с каждым днем.

Все стали аплодировать.

После минутной паузы встал высокий, немного нескладный Сергей Михалков и, посмотрев на Гамзатова, сказал:

– Вы, Расул Гамзатович, для меня величина неприкосновенная. Честное слово. Я даже не знаю, кто вы больше: талантливый поэт или мудрец из какой-нибудь таинственной восточной страны.

Поэт улыбнулся:

– Кажется, вы слегка преуве­личиваете мою значимость, Сергей­ Владимирович.

– Нет, говорю как есть, – настоял Сергей Михалков и, подойдя к Гамзатову, крепко пожал ему руку.