«Ритмы Нирваны»

Цвет грустного моря
Протянула –
Как руки матери –
Мне материю –
Как историю.
— Помнишь,
ты так хотела платье?
Платье цвета
Грустного моря.

Примеряй,
Как наступят сумерки,
И гуляй
по прохладным улицам.
Это платье
Не знает скуки.
В этом платье нельзя
Сутулиться.

И никто не гонялся с мерками
И не щелкал беззвучно затворами.
И таилась зима за стенками,
И шуршало, как складки, море.

Это платье –
Длиной до колена –
Расползется на сотни историй.

Платье цвета
Прошедшего времени.
Платье цвета
Грустного моря.

Среди деревьев

Трава ищет на земле толпы себе подобных;
дерево ищет на небе свое одиночество.
Рабиндранат Тагор

Деревья не уходят никуда –
Они стоят безмолвно, безмятежно.
И тяжесть неба держат на стволах,
И дарят приходящим свою нежность.

Я тоже никуда не тороплюсь,
Пускаю корни и глотаю воздух.
Я к дереву, как к другу, прикоснусь,
Ему доверю свои смех и слёзы.

В лесу не так темно, как средь людей,
Так больно видеть уходящих спины.
Ты приходи, побудь среди ветвей,
Ведь к дереву любовь – всегда взаимна.
 

Развалиной древнего храма…

Развалиной древнего храма,
А может быть – старой конюшни
Себя ощущаю так странно,
Так бескомпромиссно ненужной.

Себя ощущаю обломком
Гигантских ворот Атлантиды,
Где эхо гудящее громко
О прошлом поет панихиду.

Навеки затерянным вздохом
Меж чащи угрюмой стволовой
Ворую несмелые крохи
Из вечной вселенской столовой.

И в каждый зеркальный обломок
Гляжуcь в ожидании ответа –
Вдруг скажет оттуда потомок
Мне правду – была или нет я.
Цветная вода

Я стала словно акварель –
прозрачной, еле уловимой,
как легкомысленный апрель,
как облако, плывущей мимо.

Когда с предельной высоты
тебя окликнет птичья стая,
мои последние черты
под каплями дождя растают.
Эхо лета

песчинки и хвоя
хранят мои объятья
у горного ручья
хлебнув невероятья
отправиться сквозь лес
за горные границы
увидеть мир с небес
как видят его птицы
у тишины узнав
названья всех предметов
всех бабочек и трав
и каждого дня лета
придти на склоне дня
в пределы человечьи
за пазухой храня
звериное наречье

Варавва

Свободы священное право
В руках, словно мячик, кручу.
Гуляет по свету Варавва,
Одетый в шелка и парчу.

Спасаясь от мыслей лукавых,
Я в дом Твой с надеждой стучу.
…Мне дверь открывает Варавва,
Но я уходить не хочу.

Я знаю, что в чаше — отрава,
Но так я за трусость плачу.
Бокал наполняет Варавва,
А я задуваю свечу.

…И снова тупая орава
Невинного сдаст палачу.
Кричит: «Отпусти нам Варавву!».
А я — все молчу, все молчу.

Так слава же кесарю, слава!
И я очень тихо шепчу:
– Прошу, отпусти мне Варавву,
Ведь крест Твой мне не по плечу.

Дышать

Дышать, дышать, –
вот все, что остается мне.
И я дышу так радостно и жадно,
как будто не давали мне дышать
веков, наверно, сто.
Как будто взаперти держали,
врали,
что можно и без кислорода обойтись,
как камни, скалы и морской песок обходятся.
А надо мной – уже не потолок,
а небо, звезды,
тучи все расходятся,
а дальше –
нежная сияющая высь,
И я смеюсь
над тем, как мелки
мои желания, мечты –
мелки цветные,
которыми так просто
разрисовать
прозрачный
жизни
холст.

Стихотворения 2019-2022

Степной ковыль

Поговорим в тени кипариса
о знойно-упрямых посевах риса,
о салатовых дуба листьях,
о мудрости старого лиса,
о том, что сокрыто
на дне ручья быстрого.

По пути заглянем
в небеса, бесстыже-красивые
(мне бы стать плакучею ивою),
неплохой степной ковыль
из меня получился бы.

Кто ты?
Тополь, в складках коры серой?
(Мне бы стать твоей вербой)
Кедр в хвое ароматной?
Мне бы стать листом мяты
В ладонях.
Помни меня,
Помни.

Полусвет

Любая осень может стать последней.
И первой может – каждая весна.
Стоишь и думаешь, рассеянный и бледный:
Что, если свет, который есть в тебе, – есть тьма?

По сути – все мы люди полусвета.
И в каждом понемногу – свет и тень.
Ответить сможешь, кто ты в жизни этой,
Когда наступит безрассудный день?

Нести в ладонях, не боясь обжечься,
Крупицы света, что нашёл в себе.
Идти по свету тише, тише, легче –
Чтоб тени не мешали при ходьбе.

Любая осень смерть подводит близко,
И небо словно выпито до дна.
Но что со мной? Я слышу хохот листьев…
Так с жизнью возвращается весна.