Сын Сергея Есенина и писатель Мариенгоф в Дербенте

Константин Есенин, посетив почти 65 лет назад Дербент, был буквально очарован городом. Вот что он говорил: «Побывав в этом городе, я понял, почему моего отца тянуло на восток. Дербентская крепость оставила в моей душе неизгладимое впечатление».

Он был фронтовиком-офицером и ярым поклонником футбола.

Несмотря на то, что поэт и драматург Анатолий Мариенгоф, который являлся в свое время другом его отца и оставил довольно неоднозначные воспоминания о нем в своей книжке «Роман без вранья», сын Есенина тем не менее тесно общался с Анатолием Борисовичем. Как признавался позже сам Мариенгоф, книжка была написана быстро, в течение двух месяцев, и поэтому многие необходимые в биографии Есенина факты были упущены, а что-то искажено.

– На меня обиделись почти все мои друзья, – грустно делился поэт. – А однажды около центрального телеграфа в Москве я столкнулся с сестрой Сергея Александровича Екатериной. Она спросила:

– Анатолий Борисович, зачем вы это написали?

– Что именно?

– О том, что какой-то военный застрелил собаку, и Сергей вдруг рассмеялся. Вы же знаете, что это было не так. Мой брат очень любил животных.

– Я во второй редакции всё исправлю…

Но в итоге ничего Мариенгоф в своей книжке не исправил. А еще в мемуарах «Мой век, мои друзья и подруги» он написал, что в Дербенте в 1919 году его и Есенина англичане хотели утопить в колодце. Это тоже было ложью. Учительница Шаганэ Тальян, которой Есенин при жизни рассказывал об этом случае, сказала редактору Мариенгофа, когда он ей дал почитать опусы писателя:

– Англичане сначала проверили документы, затем задержали их на несколько дней. Был комендантский час – после девяти вечера нельзя было выходить на улицу. Когда поэтов выпустили, то они кое-как на перекладных отбыли в Москву.

Писатель-имажинист Рюрик Ивнев, который был другом Мариенгофа и Есенина, в своей книге «Последний имажинист» откровенно написал, что Анатолий Борисович является одним из тех литераторов, который «ради красного словца не пожалеет и отца». В общем, любил сочинять всякие небылицы. И характер у него был сложный и противоречивый.

***

А Константин Есенин после окончания Великой Отечественной войны поступил в МИСИ и стал инженером-строителем. В 1950-х годах принимал участие в возведении крупнейшего в СССР спортивного комплекса в Лужниках – Центрального стадиона им. Ленина.

Однажды в 1948 году он увидел афишу, где было написано, что в театре им. Пушкина состоится постановка пьесы Анатолия Мариенгофа «Суд жизни». Решил сходить на представление. К сожалению, он опоздал почти на полчаса, и когда вошел в фойе, то увидел толпу: люди оживленно о чем-то переговаривались и ругали режиссера. Оказывается, постановка пьесы провалилась, актеров освистали и забросали помидорами. А через некоторое время он увидел и самого Мариенгофа. Лицо его было мертвенно-бледным и напоминало чистый лист бумаги. Он еле передвигал ноги. Константину захотелось хоть как-то поддержать писателя и, подойдя к нему, он сказал:

– Здравствуйте. Я Константин Есенин.

Мариенгоф посмотрел стеклянными глазами на сына Есенина и бледными губами вымолвил:

– Вы видели, молодой человек, что произошло? Они освистали мою пьесу.

Помолчав, он уточнил:

– А ведь я писал ее целый год. Понимаете, год. И такой конфуз…

– Не переживайте. Ваша лучшая пьеса еще будет поставлена в самом большом театре страны.

Мариенгоф наконец пристально взглянул на него и едва заметно улыбнулся:

– Вы умеете утешать. Это хорошо. Я рад, что у моего друга такой замечательный сын.

– Спасибо. Я бы хотел поехать с вами в Дербент, чтобы вы показали мне улицу, на которой жили с моим отцом. Давно этого желаю.

– Разумеется, – кивнул Анатолий Борисович. – Тогда она называлась улицей генерала Цицианова.

– А сколько вы прожили в Дербенте?

– Если говорить про 1919 год, то неделю. И три дня из них мы пробыли в заточении. А в 1920-м целый месяц. Именно в том году мы и жили на улице Цицианова.

***

Но поехать в Дербент у них получилось только через десять лет, в 1958 году. Дома, где когда-то жили поэты, уже не было: его снесли и на этом месте построили кафе с прозаичным названием «Пельменная».

Мариенгоф развел руками:

– Не вышло у меня показать, друг мой, этот домик. Очень сожалею.

Константин ответил:

– Ничего. Хорошо, что мы сюда приехали и находимся на этом месте. Это тоже для меня радостный факт.

– Да, здесь мы и жили. Мы были молоды, веселы, и всё нам было тогда по плечу. И это несмотря на то, что шла Гражданская война.

– Может, зайдем в кафе? – предложил Константин.

– Думаю, стоит, – улыбнулся Анатолий Борисович. – Мы здорово устали с дороги.

***

Отрадно отметить, что сегодня эта улица носит имя Сергея Есенина.

А Мариенгоф ушел из жизни весной 1962 года. В доме в Нижнем Новгороде, где он жил, недавно вывесили мемориальную доску с профилем драматурга.

А Константин Сергеевич еще много раз приезжал в Дербент, чтобы вновь и вновь увидеть улицу, названную в честь его отца.

(Подготовлено по материалам из открытых источников)