Театр действий Абдурахмана Магаева

У меня сохранилась его автобиография: «Я, Магаев Абдурахман, родился в 1909 году в городе Ардаган Карской области, на территории нынешней Турции. Отец мой служил там стражником. В 1916 году вся моя семья вернулась на родину, в селение Хунзах. В 1919 году отец мой умер, и мы, трое детей, остались на иждивении матери. В следующем году меня с братом отдали в детдом, который открылся в Хунзахе. А в 1921 году как самого старшего отправили в детдом города Буйнакска. В 1925 году в Буйнакске образовалась театральная студия, куда я поступил и учился два года…».

Общежитие интерната находилось у горы Кавалер-Батарея – излюбленном месте Абдурахмана. Отсюда виден весь город, а по вечерам было особенно красиво: горело море мерцающих огней. В эту ночь в окнах города уже погасли все огни, а ему все еще не хотелось идти спать. Лежа на скале, он глядел на огромное звездное небо, где-то гасли, а где-то вновь загорались звезды. И так же в голове Абдурахмана мелькали, загорались и гасли мысли. Эти мысли были о театре. Они расцветали, вспыхивали и уступали место следующим. В эту ночь он влюбился в театр, влюбился по-настоящему, на всю жизнь.

Тогда, в двадцатых годах, само слово «театр» не всем было известно в Дагестане. Здесь еще не было ни одного национального профессионального театра. Но уже возникла студия, на открытие которой приехали из Ленинграда Николай Тимофеевич Шатров и Борис Павлович Байков. Желающих учиться было очень много. Из восьмидесяти юношей и девушек в студию было принято сорок. И среди них – Абдурахман.

Начинаются первые уроки сценического искусства, они сразу же развеяли у многих романтические представления о театре, об актерах, которым все дается без труда и знаний. Работа актера представлялась ребятам веселым, увлекательным путешествием в мир театра, куда впускают просто так, по желанию. Кстати, к сожалению, и сегодня у многих такое же мнение… Однако театр – жестокое место! Отбор на студии в Буйнакске разочаровывает многих «романтически настроенных». Многих, но не Абдурахмана: он проходит.

Педагоги Шатров и Бейбулатов тогда сумели убедить студийцев в необходимости работать над собой. И не только убедить, но и заинтересовать так, что ученики полюбили занятия по мастерству актера, сценической речи, по движению и разным гуманитарным наукам. Абдурахману было нелегко. Но он был юношей трудолюбивым и твердо знал, для чего преодолевает трудности.

Вскоре в Хунзахе узнали, что Абдурахман бросил педагогический техникум, куда вначале поступил. От него отвернулись почти вся родня и даже друзья. В горах понятие «честь мужчины» заключалось тогда в состязании, в умении чеканить по металлу или делать кинжалы, строить дома, разбивать сады, лечить больных, давать уроки или, что лучше всего, сидеть в канцелярии какой-нибудь конторы. Профессия актера считалась несерьезным занятием, почти позором. Но это не остановило нашего героя.

1927 год. Студия в полном составе переводится в Махачкалу и реорганизуется в музыкально-театральный техникум, и перед ребятами были поставлены более серьезные, профессиональные задачи. С учащимися занимаются преподаватели музыки Д. Далгат, А. Клейзмер, значит, они получат и музыкальное образование. В столице у студийцев появилась возможность не только видеть работу лучших актеров Русского театра, но и самим в качестве статистов принимать участие в спектаклях.

Три года спустя состоялся долгожданный выпуск музыкально-театрального техникума. И тут же на базе выпускников открывается первый профессиональный национальный театр Дагестана. Абдурахман Магаев начинает здесь свой творческий путь. Он шагает в самые отдаленные уголки своего горного края рядом с ослами, на которых погружены театральный реквизит и декорации.

После первых же гастролей по республике народный комиссар просвещения республики командирует коллектив театра в Москву, Ленинград, Баку и Тбилиси для знакомства с театральным искусством братских республик и самосовершенствования. Неизгладимое впечатление осталось у Абдурахмана от встречи с коллективом грузинского театра им. Руставели, с его художественным руководителем Сандро Ахметели, с ведущими актерами Хорава и Васадзе. Познакомились они тогда и с популярной актрисой кино Натой Вачнадзе. Встречи с Алибеком Тахо-Годи, Джалалутдином Коркмасовым, Готфридом Гасановым, Эффенди Капиевым, Муэтдином Джамалом, Хасбулатом Аскар-Сарыджа, Раджабом Динмагомаевым, Рабаданом Нуровым, Муэтдином Чариновым, Багадуром Малачихановым, Гамзатом Цадасой и другими известными личностями Дагестана формировали художественный вкус и повышали профессиональный уровень молодых актеров.

Позднее, в 1931 году, театр был переименован в Центральный театр народов Дагестана, были организованы аварская и даргинская студии. Магаев здесь играл ведущие роли в спектаклях «Севиль» Джабарлы, «Красный сев» Давыдова, «Квадратура круга» Катаева и др. Особым явлением для нового театра стала постановка Николая Шатрова «Квадратуры круга», на которой актеры впервые познакомились с советской драматургией и с увлечением работали над образами советской молодежи.

По решению Правительства ДАССР в конце 1932 года театр вновь перевели в Буйнакск. Здесь Абдурахман задействован в спектаклях «Святой из-под палки» Мольера, «Сигнал» Прозоровского и Поливанова, «Отелло» Шекспира, «Намус» Ширванзаде, «Красные партизаны» Салаватова.

Существовавший в то время единственный профессиональный национальный Кумыкский театр, конечно же, не мог удовлетворить возросших культурных запросов народов Дагестана. Учитывая это, обком ВКП(б) и Правительство Дагестана выносят в начале 1935 года решение о создании в республике Национального ансамбля песни и пляски, а также Аварского, Лезгинского и Лакского театров. Организация и художественное руководство Аварским театром были поручены актеру Абдурахману Магаеву. Базой театра стал Хунзах.

В поисках кадров Абдурахман ездит в самые отдаленные горные аулы. Приходилось буквально бороться за каждого певца и танцора, за каждого одаренного горца или горянку. Джамаат сёл на актеров смотрел как на людей легкой жизни. Так, за юной Зайнаб Набиевой, впоследствии народной артисткой РСФСР, в Хунзах с кинжалом приезжал ее дядя, угрожая расправой, если она не бросит театр.

В конце концов коллектив театра был собран. В него вошли Д. Халилеков, С. Алибеков, Г. Гитинов, 3. Набиева, А. Сулейманов, Г. Набиева, Г. Гимбатов, А. Алибекова. Несколько позднее появились И. Омаров, Н. Гитинова, И. Максудов, А. Гитинов, А. Курбанова и О. Османов. Все они были тантливыми участниками художественной самодеятельности, лучшими представителями вокального, музыкального и хореографического искусства аварского народа.

Нужно было нести культуру в народ. Но как? Танцами и песнями? Они и так везде и всюду! А как быть со спектаклем? Казалось, легче в горах построить школу, больницу, избу-читальню, чем изменить вековые традиции и психологию людей. «Какой горец согласится, чтобы его жена обнимала при всех чужого мужчину? Какой мужчина возьмет на себя смелость обезьянничать при людях?» – твердили Абдурахману. Аксакалы уговаривали его оставить эту, как они говорили, «дурную затею». Абдурахман тогда был похож на лектора, который на годекане объяснял людям, что театр – это тоже школа, но для взрослых.

Перед Абдурахманом стояла трудная задача: доказать людям и самому коллективу на деле серьезность занятия, важность художественного воспитания горца. «Необходимо было найти такую пьесу, где зритель увидел бы самого себя, свою и окружающую жизнь. Мы долго искали такую пьесу, и вот наконец такая нашлась, – рассказывал Магаев. – Это «Местер» Малачиханова. И мы, словно голуби на кусок хлеба, набросились на эту пьесу…». Абдурахман работал над постановкой довольно тщательно. Изучал жизнь религиозных лжепроповедников, расспрашивал и собирал факты их проделок. Спектакль получил название по имени человека, образ которого и был воссоздан на сцене, – «Иса Андийский».

Легко можно представить себе труд маленького коллектива, где еще нет художника, композитора, осветителя, декоратора и костюмера. Всё делалось силами молодых энтузиастов. Артисты принесли из дома кто коврик, кто табуретку или стол – и сцена для действия готова!

Труд молодых людей увенчался успехом. Интерес к спектаклю был так велик, что на следующий день его показали на майдане: здание, где шел спектакль, не вмещало всех желающих. Наизнанку выворачивая проделки лжедоктора, его шарлатанство и ханжество, невежество, спектакль был пронизан ясной идейностью и конкретной целенаправленностью. Первый творческий экзамен коллектив Аварского театра выдержал блестяще. За исключением Магаева, никто из актеров тогда не получал зарплату, спектакли давались бесплатно, театр не имел своего транспорта. Артисты добирались до сёл пешком, неся на себе декорации, пока в 1937 году не купили четырех лошадей и два фургона. А чуть позже получили грузовую машину.

Но самым отрадным для театра стало то, что появились свои драматурги. Так, учитель Хунзахской средней школы Кайтмазов создает пьесу «Жизнь Магомеда», впоследствии народный поэт Дагестана Загид Гаджиев пишет «Шамиль и Хаскиль». В общем, в работу театра включается творческая интеллигенция. Большой победой для театра стало то, что известный поэт Гамзат Цадаса стал его другом и духовным наставником. Его пьесы «Дети Хирача», «Танусинцы», «Айдемир и Умайганат» ставились с большим успехом. Ныне театр с гордостью носит имя народного поэта Дагестана Гамзата Цадасы.

В первые годы существования театра, конечно, было много наивного, развлекательного и примитивного. Но от спектакля к спектаклю творческий коллектив приобретает необходимые элементы профессионализма, спектакли достигают довольно высокого идейно-художественного уровня.

Театр оформился, творчески окреп и признан зрителями. Магаев понимает, что техникумовское образование и уровень режиссерского профессионализма недостаточно удовлетворяют коллектив. Ему понятно, что его умения недостаточно для полного раскрытия духовных богатств народа, выражения мыслей в законченных сценических образах. Театр сейчас должен взять в свои руки более опытный человек, профессионал. И вот в 1938 году художественное руководство театра переходит к воспитаннику ГИТИСа П. Шиановскому, а Магаев целиком отдается любимой работе – актерскому творчеству.

Первая же работа Шиановского «Любовь Яровая» Тренева в театре прошла удачно. Режиссеру-постановщику и исполнителю роли Кошкина А. Магаеву в 1939 году были присвоены почетные звания заслуженных артистов Дагестана.

«Я долго искал образ, костюм, грим своего Кошкина, – говорил мне Магаев, – вообще гриму своего героя я уделял и уделяю большое значение. Чем раньше нахожу его, тем быстрее у меня получается войти в образ. Я сделал грим по портретному сходству с легендарным героем гражданской войны Щорсом. Это мне помогло выразительно действовать на сцене и полнее раскрыть внутренний мир треневского Кошкина…».

Магаев работал в театре почти тридцать лет. Благородное дело организации, постоянный поиск в творчестве, идейная целенаправленность – составляющие личности Магаева. Это был влюбленный в свое дело мастер сцены. Его разнообразный творческий опыт: общественно-организаторский, режиссерский, актерский и вообще вся его деятельность помогала театральным деятелям глубже понять и лучше разобраться в происходящих процессах
современности.