Вдыхает жизнь в сырую глину

Один из главных центров гончарного производства находился в ауле Сулевкент на территории Дахадаевского района в труднодоступном живописном ущелье между селами Кубачи и Шири. Сулевкентские мастера гончарных дел славились своими изделиями, которые широко использовались в сельском быту не только среди аульчан своего района. Кувшины, горшки, кружки, блюда, чаши из глины были многофункциональны, но и не лишены украшательств. Однако их декор был сдержан и даже скуп, что придавало изделиям особую эстетическую ценность, узнаваемость. Ранние образцы посуды с налепным и резным украшениями, выполненными рельефно в виде прямых, волнистых линий, мазков, напоминающих запятые, с характерной скромной росписью, подчеркивали характер сулевкентцев, живущих практично, основательно, без излишеств. Даже узоры на посуде выполняли свои функции, одной из которых была надпись рода–изготовителя. По форме изделия, их узору легко можно было узнать автора, из какой он семьи мастеров. Орнаментам на сулевкентской керамике приписывали охранительные функции – оберег от вредоносных сил, привлечение благополучия…

Позже в связи с отходничеством сулевкентцев по Северному Кавказу в их керамике появились скульптурные детали в виде лепных изображений баранов, птиц, а в технологии изготовления стали использовать полив глазурью.

Но в середине прошлого века сулевкентцев из их труднодоступной местности переселили в Чечню, а в 50-е годы возвратили в Дагестан, где они обустроились на территории Хасавюртовского района. Этот исторически небольшой период в истории села и его жителей оказал пагубное воздействие на сохранение и развитие керамического промысла. В Чечне не было благодатного для гончарного ремесла материала – глины, мастера растеряли своих учеников, а вскоре и их самих не стало. А потому к началу нашего века традиции уникального гончарного дела были утрачены. Но нашлись энтузиасты, которые взялись вернуть славу былого народного промысла. Среди них Рустам Абдуллаев (на снимке).

Счастливое стечение обстоятельств сблизило Рустама со старым гончаром, у которого он получил первые уроки. Потом был художественно-графический факультет Дагестанского педагогического университета. Теперь он сам учит детей мудреным способам лепки, следуя старинному неписаному правилу сулевкентцев: в ауле не должно быть ребенка старше девяти лет, не умеющего лепить из глины простейшие изделия.

— Приобщение к мастерству предков порождает в ребятах чувство гордости за свой народ, который стремится возродить свои родовые корни, – рассуждает Рустам. – Быть мастером гончарного дела сложно и ответственно. Этому искусству серьезно учились и передавали навыки изготовления необходимых в быту вещей молодым. Хлеб вырастить – трудоемкое дело, но вылепить из куска глины посуду разного назначения прочную и красивую – тоже наука.

Сейчас в художественной школе села Сулевкент, что в Хасавюртовском районе, которой руководит Рустам Нугаевич, 70 учеников, занимающихся посменно. Они учатся обращаться с гончарным кругом, гипсовой формой для отливки керамических изделий, а те, кто постарше, – с печью для их обжига.

В художественной школе села Сулевкент 70 учеников. Они учатся обращаться с гончарным кругом, гипсовой формой, а те, кто постарше, – с печью для обжига изделий

Сулевкентская керамика зарождается в гипсовой форме, где глина принимает очертания будущих чайников, кувшинов, масляной лампы (чираг) или сувенирных фигурок. Извлеченную из формы заготовку вручную тщательно полируют влажной губкой, сглаживая неровности, шероховатости, затем просушивают и отправляют в специальную печь для обжига будущего изделия. После по методу старых мастеров следует процесс молочения – недолгого замачивания в молоке, что придает глине более темный цвет, стягивает её поры, уплотняя керамику, чтобы чайник, кувшин не пропускали воду. «Но молоко для этого годится не покупное в магазинах, а домашнее, от настоящих коров. Кстати, пока изделие насыщается молоком, оно не скисает – таково свойство глины», – поясняет он.

Практические навыки ребята подкрепляют знаниями истории ремесла, изучением старинных образцов сулевкентской керамики, представленных в сельском музее, где немало поливных глазурью изделий. Долго не могли разгадать рецепт той самой глазури, которая так украшала керамику и делала её отличной от других гончарных изделий в Дагестане. Оказалось, древние делали глазурь с добавлением небольшого количества свинцового порошка, не ведая, что он токсичен. Позже от него отказались и со временем забыли.

Абдуллаев пытался восстановить поливную керамику, но никак не мог добиться того цвета, что был у старых мастеров, чьи образцы хранились в музее. И вот – эврика! Рустам Нугаевич с учениками нашли выход в использовании покупной безопасной, без свинца, глазури для керамики. Экспериментируя с разной температурой обжига, им удалось достичь различных оттенков глазури: от желтовато-зеленого до красного и даже голубого.

— Не все секреты гончарного ремесла древних сулевкентцев еще разгаданы. Предки силы стихий обожествляли, обозначая в орнаментах определенным узором воду, воздух, огонь, – показывает Р. Абдуллаев орнаменты старинных мастеров, перенесенные учениками на свежеизготовленные кувшины, чаши. – Но остался неразгаданным один символ, он довольно часто встречается в виде латинской буквы S, возможно, так обозначали бесконечность, – теряется в догадках Рустам Нугаевич. – Это предстоит разгадать, – как бы дает себе установку мастер.

Педагог и гончар, Р. Абдуллаев – лауреат и дипломант многих республиканских смотров, конкурсов, фестивалей, организованных Министерством культуры РД, Республиканским домом народного творчества. Теперь уже и его ученики из Сулевкента все чаще бывают участниками выставок, ярмарок в Дагестане и других субъектах Северного Кавказа. Талантливый керамист щедро делится методами сулевкентского промысла, организуя мастер-классы, арт-мероприятия различного масштаба. Это всегда погружение в атмосферу творчества, вдохновения, удивления.

Рустам интересно рассказывает, показывает материалы, инструменты гончаров, этапы работы, тайны узоров. Глина оживает в его руках, действия завораживают, вторя поэту: «… В простой гончарной мастерской, где с тенью свет наполовину, Лепил гончар простой сосуд и жизнь вдыхал в сырую глину».