Величие поэта: сегодня, завтра и всегда

Мне много доводилось с ним видеться и беседовать. И в Союзе писателей, и у него дома. Самый главный его постулат: «Не делай человеку плохо, тем более если он этого не заслуживает. А если даже заслуживает, то постарайся быть сдержанным в своих оценках».

Он поистине стал легендой. Стал поэтом, стихи которого цитируют не только в России, но и далеко за ее пределами. Уникальный человек и гениальный творец слова. Сегодня, в день его 100-летия, хочется вспомнить о некоторых встречах с патриархом дагестанской литературы в разные годы моей жизни.

***

Однажды в Союзе писателей Расул Гамзатов спросил:

– Джабраил, ты на каком курсе Литинститута сейчас?

– На третьем.

– Очень хорошо, – кивнул он. – Женат?

– Да.

– Дети есть?

– Дочь. Ей два года.

– А экзамены сдавать успеваешь?

– Стараюсь.

– Но хлопот тем не менее много?

– Хватает.

Он широко улыбнулся:

– Счастливый ты человек… Хотел бы я быть сейчас на твоем месте.

– Это почему, Расул Гамзатович?

– Потому что молодость – это и есть то самое счастье, которое дано нам Всевышним, несмотря ни на какие трудности. Разве ты этого не понимаешь?

Я вздохнул.

– Выходит, что не очень понимаю.

– А вот старайся это понять.

***

На дворе был 1993 год. Отмечалось 70-летие Расула Гамзатова. Гостей было много. В том числе и из Москвы. Присутствовал и я. Одни гости, поздравив Расула Гамзатовича и выпив по стакану вина, уходили. Тут же приходили другие. Видимо, в силу своей молодости я вдруг (не могу понять до сих пор, почему) попросил Расула Гамзатова рассказать о самых интересных моментах его жизни.

Он усмехнулся:

– Расскажу, но только чуть позже. А пока попробуем ароматного вина и, быть может, споем какую-нибудь песню.

В это время приехал министр обороны Павел Грачев. Помню его хорошо. Он со скромной улыбкой и букетом цветов приблизился к Расулу Гамзатовичу, неловко приобнял за плечо и с легким волнением сказал:

– Таких, как Вы, нету. Вы один такой…

– Приятно слышать, – ответил, чуть улыбнувшись, поэт.

Чуть помолчав, спросил:

– Только не понял, какой я?

Грачев посмотрел на Расула Гамзатова, потом на гостей и выпалил:

– Самый гениальный!

Поэт в своей манере иронично заметил:

– А как же Пушкин?

Все гости засмеялись. Павел Грачев смущенно и невпопад сказал:

– Пушкин, конечно, тоже гениальный, но он ведь детский был писатель. Разве не так?

Это высказывание министра обороны дало еще один повод всем посмеяться.

Присутствующий на торжестве калмыцкий поэт Давид Кугультинов неожиданно начал серьезно объяснять Грачеву, что Пушкин писал не только для детей, но и для взрослых.

Он поистине стал легендой. Стал поэтом, стихи которого цитируют не только в России, но и далеко за ее пределами. Уникальный человек и гениальный творец слова

В это время литератор Проханов попытался в мягкой форме остановить Кугультинова, но Расул Гамзатов весело махнул рукой:

– Нет, зачем? Пусть Давид Никитич даст нам всем хороший литературный урок. Я думаю, что Пушкин бы этому был очень рад.

И снова смех и аплодисменты. А Павел Грачев еще больше смутился и заерзал на стуле. Видимо, он сам понял, что «сморозил» что-то не то.

Впрочем, как мы знаем, у него таких казусов было достаточно много. Потом уже, вспоминая этот эпизод, Расул Гамзатович констатировал:

– Вот тебе, Джабраил, и интересный случай. Можно даже поэму сочинить.

***

– А знаете, кто еще очень любит музыку слушать, кроме людей? – спросил как-то Расул Гамзатович в кругу писателей.

– Нет, – ответили ему.

– Лошади, – засмеявшись, сказал он. – Помните открытие в Махачкале летнего кинотеатра «Победа»?

– Помним. Это было в парке 50-летия Октября.

– Да. И вот я был приглашен на это мероприятие. А оказывается, входные двери оставили открытыми. И во время моего выступления в дверях появилась неожиданно лошадь. Я выступаю, а директор кинотеатра подбегает к лошади и пытается ее прогнать хворостиной. Но она упрямо не желала двигаться с места. Тут я прервал свое выступление и кричу директору: «Оставь лошадь, пусть слушает. Вдруг она знает человеческий язык».

Все присутствующие стали хохотать. А директор безнадежно махнул рукой. Когда я завершил речь, думал, что лошадь уйдет. Но нет, она не ушла…

– Наверное, ждала нового выступающего? – весело усмехаясь, предположил один из писателей.

– Именно так и было, – продолжил Расул Гамзатов. – К открытию кинотеатра намечался концерт. И вот на сцену вышла певица Бурлият Ибрагимова и заиграла на гармошке. А лошадь в этот момент еще больше продвинулась вперед. И пока Бурлият пела и играла, лошадь внимательно слушала. Получается, что лошади тоже очень любят музыку.

Наступила короткая пауза.

А потом мы все заулыбались и в знак согласия дружно закивали головами.

***

Как известно, Расул Гамзатов и борец вольного стиля заслуженный мастер спорта СССР Али Алиев были очень дружны. Жили они в одном дворе на улице Горького, напротив стоматологической клиники. Али в квартире, а Расул – в частном доме.

У Али был новый автомобиль «Газ–24», который он ставил во дворе. И когда рано утором заводил машину, то не всем это нравилось. В том числе и Расулу Гамзатову. Однажды он сказал Али:

– Послушай, ты можешь заводить машину не так громко? Честное слово, кажется, даже ушам больно становится…

Али развел руками:

– Но, Расул Гамзатович, мне больше некуда ставить.

– Поставь в гараж.

– Пока не купил.

– Так купи.

– Денег надо собрать, чтобы купить гараж.

Через несколько дней Расул Гамзатов подумал: «Какой хитрый Али. Он много раз приглашал меня на утренние пробежки. Из-за того, что я отказываюсь бегать, он, наверное, и заводит так рано свой автомобиль, чтобы мне досадить. А что, если пробегусь с ним один раз?»

И он говорит Али:

– Я подумал, что действительно это хорошее дело – пробежаться утром.

Спортсмен радостно воскликнул:

– Расул Гамзатович, для Вас это будет очень полезно. Уверен, что Вам понравится.

Но поэту, который не дружил со спортом, не особо понравилась пробежка. После такого скоростного «моциона» Расул, тяжело дыша, сказал:

– Считай, что я совершил этот круг в первый и последний раз. Больше ни за что не повторю.

Али засмеялся:

– А вдруг через некоторое время опять пожелаете?

– Ни в коем случае.

Прошло три дня, и Али Алиев действительно больше не стал оставлять автомобиль во дворе.

– Где машина? – спросил у него Расул Гамзатов.

– А я гараж купил недалеко отсюда.

Поэт усмехнулся и прямо спросил:

– Скажи честно, Али, ты убрал машину, потому что я наконец сделал вместе с тобой пробежку?

– Нет, что Вы. Я давно хотел приобрести гараж.

Расул помахал перед лицом Али пальцем.

– Хитришь, парень…

– Да нет, что Вы, – уверял Али.

– Ты хитрый, но и я, как в той русской поговорке, говорится «не лыком шит», – засмеялся поэт. – Но спорт всё-таки хорошо. Я даже знаю про тебя стихотворение.

– Сами сочинили?

– Нет. Но оно кажется к месту.

Эх, спорт, спорт, спорт.

Спорт и тренировки –

Те, кто спортом увлечен,

Веселы и ловки!

– Разве это про меня? – удивился Али.

– Конечно. Ты у нас и веселый, и ловкий, и, главное, немного хитрый, – засмеялся Расул Гамзатов.

***

Как-то Расул Гамзатович сказал:

– А знаете, мне однажды довелось увидеть лезгинского поэта Алибега Фатахова.

Писатели почти хором спросили:

– Как это было?

– Это был то ли март, то ли апрель 1934 года. Мне было 11 лет. В том году, как известно, намечался Первый съезд писателей. Поэтому отец часто выезжал в Махачкалу по организационным вопросам. У него еще квартиры не было в городе, и отец останавливался в гостинице. Я напросился поехать с ним, так как в Махачкале до этого был всего два или три раза. За отцом прислали машину, что было в то время очень большой редкостью. Этот автомобиль почему-то называли «Фаэтон». Выехали после обеда, а приехали поздно вечером. Номер в гостинице для отца был готов. А когда работники гостиницы увидели и меня, то выделили в знак уважения к отцу и мне номер. Отец покачал головой и сказал директору: «Отдельный номер мой сын пока не заслужил. Поставьте в мою комнату еще одну кровать». Отец пользовался огромной популярностью, и любую его просьбу тут же выполняли.

Утром пошли в Союз писателей. Но там никого не было, кроме секретарши, которая стучала на пишущей машинке. Отец спросил: «Не знаете, где поэт Фатахов? Мне необходимо забрать у него документы». Секретарша объяснила, что Фатахов в издательстве. Когда подходили к зданию, входная дверь отворилась, и оттуда вышел стройный красивый парень. После взаимных приветствий Фатахов вернулся в помещение и быстро принес отцу картонную папку с какими-то документами. А еще спросил, где мы остановились.

– В гостинице, – сказал отец. — Мне дали самый дорогой номер.

– Это хорошо. Но если что, приходите ко мне, – с улыбкой сказал Алибег Фатахов. – Мы с женой рады будем вам.

– Обязательно, – пообещал отец.

Когда вернулись в гостиницу, я спросил отца: «А Фатахов тоже писатель?»

Отец ответил: «Да. Он пишет стихи и прозу». Через некоторое время я вновь спрашиваю: «А почему ты не сказал, что я тоже пишу стихи?» Отец улыбнулся и говорит: «Молодец. Хороший вопрос. В следующий раз скажу».

Но в следующий раз не получилось. Он все время забывал. А в апреле 1935 года Алибег Фатахов внезапно умер. Он прожил всего 25 лет. Отец говорил, что больше всех грустил Сулейман Стальский. Уважал и любил его как сына.

– Да, так и было, – кивнул в этоn момент головой татский писатель Хизгил Авшалумов, который присутствовал на данном собрании. – Тогда среди молодых литераторов выделялись своей неуемной энергией Алибег Фатахов, Эффенди Капиев и Аткай Аджаматов. А Фатахов даже думал поступать в Литературный институт, но вот не вышло, – развел руками Авшалумов.

– Жалко, что нет Аджаматова сейчас с нами, – сказал Расул Гамзатович. – Он бы больше рассказал о Фатахове и Капиеве.

– Приболел, – заметил Авшалумов.

– Что у него? – спросил Расул.

– Ноги болят.

– Мда… возраст стучит нам по голове и говорит: «Уважайте старость. Относитесь бережно к здоровью», – усмехнулся грустно Расул Гамзатов и после некоторой паузы пригласил всех выпить по стакану чая.

***

Когда шла подготовка к 85-летию со дня рождения Эффенди Капиева, меня попросил прий­ти в Союз лакский поэт Сугури Увайсов. Когда мы поздоровались, он сказал:

– Расул хочет, чтобы ты подготовил доклад и прочитал его на заседании через три дня.

– Вряд ли успею.

– Надо успеть. Нельзя Расула Гамзатовича подводить.

– Ну, хорошо. Постараюсь.

Я подготовил доклад и чуть раньше назначенного времени пришел в Союз, чтобы показать свою работу Расулу Гамзатову. Он был уже у себя. Доклад Расулу Гамзатовичу понравился. Постепенно пришли другие писатели. В три часа началось заседание.

Я вышел к маленькой трибуне и стал читать доклад. Но спустя пять минут в комнату буквально ворвался пьяный поэт Алекси Абдуллаев и стал кричать, что Эффенди Капиев похоронен не в Махачкале, а в Пятигорске. Его стали успокаивать и говорить, что это именно так, и все с этим фактом согласны.

Однако Абдуллаев не успокаивался:

– Мне сказали, что в Союзе писателей утверждают, будто Капиев похоронен в Махачкале…

– Кто сказал?

– Один мой знакомый, – всё более распаляясь, продолжал Алекси.

– Да кто это тебе говорил? – стал допытываться Сугури Увайсов.

– Кто!? Я тебе сейчас скажу кто! – громко и злобно выпалил Алекси и ринулся в драку, засучив рукава рубашки. Сугури, приняв оборонительную стойку, с силой оттолкнул его от себя. В эту минуту Расул Гамзатов, усмехнувшись, говорит мне:

– Ну и как тебе такое? Занятное зрелище, когда бодаются два лакских поэта. Разними их, ты ведь тоже лакец.

Я бросился разнимать. Но Алекси всё не успокаивался и монотонно твердил:

– Капиев похоронен именно в Пятигорске…

– Да, да, в Пятигорске, – закивал я головой, пытаясь успокоить его.

– А ты это что тут!? – закричал он вдруг на меня. – Не знаешь и не говори.

И потом снова начал выяснять отношения с Увайсовым.

Но тут я, схватив его руку, стал тащить к дверям. Другую его руку взял Сугури, и вдвоем нам удалось наконец выдворить Алекси из комнаты.

Когда я зашел обратно, то увидел, что Расул Гамзатович смеётся. Мне и самому стало смешно. Тут уже начали смеяться все.

Расул, прерывая смех, спросил у кого-то:

– Ты говорил, что хочешь писать очерк про Первую мировую войну, потому что скоро печальная годовщина – 80 лет со дня ее начала.

– Да.

– Ну вот сейчас у нас на глазах была Первая мировая лакская война. Напиши лучше про это…

Примерно через полтора часа двери отворились и появилась голова Алекси. Потупив взгляд, он грустно вымолвил:

– Товарищи, извините меня… Выпил чуть-чуть. А когда выпью, то становлюсь немного сердитым.

– Так вот, товарищ Абдуллаев, – строго заметил Расул Гамзатов. – Ты больше в Союз не приходи в сердитом виде. Ни в коем случае. Понял?

– Понял, – хмуро кивнул головой поэт.

***

Когда я учился в Литературном институте, к нам, студентам, приходил выступать однажды Расул Гамзатов. Выступление было интересное. Задавали много вопросов, на которые патриарх дагестанской литературы давал ответы с налётом легкого юмора. Что очень нравилось студентам.

На следующий день однокурсник Павел Кораблев, с которым я дружил, спрашивает:

– Неужели Расул Гамзатович приходил?

– Да. А тебя почему не было на встрече?

– Я к сестре в Подольск ездил.

– Ну уж извини, сам виноват.

Кораблев с досады стукнул себя кулаком по лбу.

– Ведь он мой любимый поэт. Я много его стихов читал. А в жизни ни разу не видел.

И лицо его стало грустным. Тут я предложил ему.

– Через месяц я еду домой. Поехали со мной, и ты увидишь Расула Гамзатова.

Павел буквально встрепенулся:

– А где я его увижу?

– В Союзе писателей. Я там часто бываю. Пойдем туда вдвоем.

– Ты серьезно?

– Конечно. И Дагестан увидишь, и столицу нашу.

– Это было бы прекрасно, – обрадовался Павел.

Через месяц приехали в Махачкалу. Уже на второй день мы были в Союзе. Поэт Магомед Ахмедов сказал, что Расул Гамзатов должен прийти после обеда. Он взглянул на часы:

– Осталось немного времени. Если хотите, подождите.

Мы стали ждать. Павел был в большом волнении. Он несколько раз спросил меня:

– А что мне сказать, когда придет Расул Гамзатович?

– Не волнуйся. Поздоровайся и скажи, что учишься в Литинституте и что давно хотел увидеть его. Думаю, ему будет приятно.

Наконец заместитель председателя Союза писателей Мирза Давыдов сказал, что идет Расул Гамзатов. Я подтолкнул Павла вперед и говорю:

– Поздоровайся…

Павел побледнел и, идя навстречу Расулу Гамзатовичу, сказал:

– Здравствуйте. Я очень люблю Ваши стихи. Могу прочитать прямо сейчас…

Расул Гамзатов в большом удивлении посмотрел на Павла.

– А кто вы такой?

И как только патриарх дагестанской литературы задал этот вопрос Кораблеву, то ему вдруг стало плохо, и он зашатался. Я усадил его в кресло в приемной и дал ему стакан воды. Расул Гамзатов спросил меня:

– Кто это?

– Однокурсник. Учится на факультете поэзии. Очень хотел увидеть вас и поэтому переволновался.

Поэт усмехнулся:

– Когда станет лучше, зайдите оба ко мне.

Постепенно бледность исчезла с лица Кораблева. Он попросил еще один стакан воды.

– Что это с тобой? – спросил я.

Павел слабо улыбнулся:

– Я сам от себя не ожидал. Видимо, от волнения.

– Как себя чувствуешь?

– Кажется, порядок.

Когда зашли в кабинет, Расул Гамзатов улыбнулся и поинтересовался у Кораблева.

– Как самочувствие?

– Отлично, Расул Гамзатович. Так можно мне прочитать моё любимое стихотворение?

– Свое хотите прочитать или мое? – не понял Расул.

– Конечно, Ваше.

И Павел с удивительно хорошим выражением продекламировал:

Знай, мой друг, вражде и дружбе цену

И судом поспешным не греши.

Гнев на друга, может быть,

мгновенный,

Изливать покуда не спеши.

Может, друг твой сам поторопился

И тебя обидел невзначай.

Провинился друг и повинился —

Ты ему греха не поминай.

Люди, мы стареем и ветшаем,

И с теченьем наших лет и дней

Легче мы своих друзей теряем,

Обретаем их куда трудней.

Если верный конь, поранив ногу,

Вдруг споткнулся, а потом опять,

Не вини его – вини дорогу

И коня не торопись менять…

Когда Павел завершил чтение, Расул Гамзатов крепко пожал ему руку и сказал:

– Спасибо. Хорошо прочитал. За это полагается, наверное, награда.

Он достал из шкафчика стола книгу своих стихов «Пять пальцев» и, подписав, протянул ее Павлу.

– Будет время, прочитаете…

– Обязательно, Расул Гамзатович. Иначе быть не может. Спасибо большое.

Когда вышли из здания, я искренне сказал Павлу:

– Хорошо ты выступил. Расул Гамзатов остался, кажется, довольным.

– Да, и мне так показалось, – уже весело заявил Кораблев.

***

В 2002 году Расул Гамзатович чувствовал себя уже не так бодро, как раньше. Он часто находился в Москве в больнице. Но вот в один из дней поэтесса Марина Ахмедова сказала:

– Расул Гамзатов в Махачкале. Завтра у него будет встреча с учениками разных школ. Если хочешь, то приходи.

Эта новость меня обрадовала.

– Конечно, приду. Тем более что я давно не видел Расула Гамзатовича.

На следующий день я был в Союзе. После обеда стали собираться ученики разных школ, которых специально отбирали для встречи с Расулом Гамзатовым. Были среди них и так называемые юные начинающие поэты, которые пробовали писать стихи.

Когда появился Расул Гамзатович, все встали со своих мест, приветствуя его.

Я поздоровался с ним за руку.

– А ты стал совсем взрослым. Что пишешь?

– Пишу статьи в газеты. А также рассказы и повести.

– Молодец. Может, когда-нибудь и удивишь нас своим выдающимся произведением.

Потом учащиеся стали задавать вопросы, и Расул Гамзатович обстоятельно на них отвечал. После сам спросил:

– А вы знаете, кто из писателей СССР самым модным был?

– Вы, наверное!– громко и весело раздалось несколько голосов.

Расул заулыбался.

– Нет, не я, – покачал он головой.

Наступила короткая пауза.

– Вот Джабраил Алиев, наверное, знает, – неожиданно прервал молчание Расул Гамзатов, кивнув в мою сторону.

– Затрудняюсь сказать, – ответил я.

Он усмехнулся:

– Самым модным писателем был лучший друг Сергея Есенина Анатолий Мариенгоф. Я бы этого не говорил, если бы лично не видел и не знал этого литератора. Так красиво, как он, никто не мог одеваться.

Тут Расул Гамзатов опять обратился ко мне:

– Ты читал какое-нибудь его произведение?

– Да, роман «Циники», мемуары «Мой век, моя молодость, мои друзья и подруги». И стихи тоже читал. Мне понравилось стихотворение, посвященное смерти его сына.

– Да, это сильное стихотворение. Я рад, что ты знаешь его произведения, – кивнул головой Расул Гамзатов.

Когда я уходил, Расул Гамзатович сказал:

– Приходи. Я, наверное, еще целый месяц буду в Махачкале. Посидим, поговорим.

– Обязательно, – пообещал я.

И обещание своё выполнил. Два раза еще приходил навестить Расула Гамзатовича. И, к сожалению, в последний раз.