Всё о Махмуде

Нам необходимо помнить, что наши дети будут умнее и образованнее нас, и кажущееся сегодня необходимым материальное благосостояние не будет им критерием гордости за нас. Они, я думаю, будут выше этого. Все поколения будут ценить вечное наше духовное богатство и наследие.

Поэтому дагестанские народы с гордостью произносят имена своих предков: духовных лидеров и ученых, поэтов и писателей; художников и спортсменов, просветителей и политиков. У каждой народности Дагестана есть свои герои, которыми они гордятся. Память о них священна для нас, и она передается через поколения, воспитывая и являясь эталоном мужества и порядочности.

Койсубулинский край Аварского округа, ныне Унцукульский район, был в свое время центром исторических событий Дагестана. По природному расположению и горному пейзажу – это прекрасный край, где сочетаются и альпийские луга, тропические и субтропические растения. Там текут реки – Аварское и Андийское койсу, образуя бурный Сулак.

В XVII веке здесь жил ученый Мусалав из Кудутля, который оставил не только большое духовное наследие, но и труды по философии, математике, арабской филологии, астрономии и т.д. Также край известен как родина автора аварского алфавита (аджам), великого ученого – Саида из Аракани, знаменитых имамов Дагестана и Чечни Газимагомеда и Шамиля, последнего имама Дагестана Нажмудина Гоцинского, пламенного революционера Махача Дахадаева, в честь которого названа столица Дагестана.

Этот край также славится замечательными унцукульскими мастерами резьбы по дереву, великими деятелями науки и культуры Дагестана.

Отсюда же родом ученый своего времени и великий поэт-лирик Махмуд из Кахабросо, описанию биографии и творчества которого посвящена эта статья.

Какую бы оценку в какой бы эпохе мы не давали этим людям, история и народ всегда с теплотой будут отзываться и помнить о них.

Богатыми традициями славились аулы Койсубулинского края Дагестана. Здесь часто устраивались маджлисы алимов-ученых, спортивные и поэтические состязания, в которых принимали участие известные ученые, спортсмены, поэты и певцы всей Аварии. Желанным гостем на таких мероприятиях бывал и сам Махмуд.

Эти исторические традиции, во время которых передавался опыт и воспитывались поколения, постепенно забываются и уходят в прошлое.

Первая письменная оценка творчеству Махмуда была дана русскими учеными, участниками аварской экспедиции 1923 года.

Профессор Л. И. Жирков, познакомившись со стихами Махмуда, писал о поэте: «Мы стоим перед литературным явлением огромной важности, явлением совершенно неизвестным научным кругам и европейскому обществу».

Высокую оценку дает поэзии Махмуда и знаток культуры Кавказа Н. С. Тихонов. Он сравнил творчество Махмуда в аварской литературе с творчеством Пушкина и назвал его «Кавказским Блоком». Позже все известные аварские поэты и писатели начинали свое творчество именно с изучения стиля и основ стихосложения Махмуда.

Со специальными работами о замечательном лирике выступали в свое время поэты и писатели Дагестана: Гамзат Цадаса, З. Гаджиев, Ш. Микаилов, О.-Г. Шахтаманов, Я. Сулейманов, М. Абасил и др. Основательную научную работу о поэтическом наследии Махмуда написала и филолог-ученый Ч. Юсупова. Прекрасное предисловие к русско-аварскому изданию стихов Махмуда написал и известный филолог, профессор С. Хайбулаев.

Возвышенный образ Махмуда не раз оживает и в поэзии народного поэта Дагестана Расула Гамзатова. Великий поэт эпохи Расул Гамзатович, сравнивая свое творчество с творчеством Махмуда, скромно отметил: «Махмуд образно стоит на вершине горы поэзии, а я под горой только-только настраиваю струны».

Какими же гениальными должны быть творения поэта, если каждое поколение находит в них отражение своих личных переживаний. Не случайно Расул Гамзатов написал:

…Я знаю наизусть всего Махмуда,
Но я не понимаю одного,

Откуда о любви моей, откуда
Узнал он до рожденья моего…

В дагестанском литературоведении сформировалась самостоятельная область – махмудоведение, занимающаяся сбором, систематизацией, изданием его творческого наследия, осмыслением и исследованием, выявлением художественной специфики и поэтического мастерства Махмуда, его роли в формировании и развитии национальной культуры, его места в эстетическом сознании и духовной жизни народа.

Это и естественно, в памяти поколений аварцев имя Махмуда сохранилось как олицетворение непревзойденного, самобытного мастера поэтического слова и высочайшей вершины национальной литературы, ярчайшего явления художественного творчества.

Гамзат Цадаса в своей работе о Махмуде пишет, что после того, как в горах появились песни Махмуда, произведения других поэтов начали забываться, слушатели песен требовали: «Давай Махмуда, Махмуда!». Эта же мысль является сквозной в работе профессора Л.И. Жиркова, посвященной поэту.

Оценки, данные Махмуду людьми безупречного поэтического вкуса и понимания природы искусства: критиками, учеными, общественными деятелями, знатоками и ценителями словесности, – одинаково высоки, в них преобладают такие эпитеты превосходной степени, как гениальный, великий, выдающийся, мощный, уникальный, неповторимый.

Этими оценочными словами могут быть охарактеризованы художники – подлинные мастера своего дела, достигшие самых высоких, предельно возможных вершин в области своего творчества, то есть людей, ставших классиками в различных областях искусства.

Даже при такой однозначно ясной и определенной, общепринятой, общезначимой высокой оценке творчества Махмуда нет-нет да и звучат мотивы неудовлетворенности глубиной проникновения в творческую лабораторию поэта, лаконичности всеохватывающей характеристики его мастерства, полного, развернутого, документально выверенного жизнеописания знаменитого аварского поэта.

Академик Г. Г. Гамзатов в числе первоочередных проблем махмудоведения называет следующее: «Тем не менее, проблема Махмуда в нашем литературоведении все еще остается не до конца решенной. Более глубокого понимания и освещения требуют такие важные аспекты махмудоведения, как мировоззрение поэта, его человеческое кредо, нравственно-психологическое лицо».

Литературовед Ч. С. Юсупова, посвятившая исследованию творчества Махмуда ряд специальных работ, также недовольна сложившимся положением дел в осмыслении творчества поэта: «Исследовать лирику Махмуда, передать в полной мере глубину и емкость ее содержания, красоту и изящество слога, возвышенность и благородство устремлений, неизбывную нежность и напряженность переживаний, глубинную страстность и неповторимую искренность образов представляется таким трудным делом, каким для самих романтиков было стремление выразить невыразимое».

Ставя перед коллегами – махмудоведами конкретные задачи в области исследования творчества поэта, Ч.С. Юсупова сама достаточно полно, емко и точно характеризует сущностные качества таланта Махмуда – его поэзии. Работая над большой монографией о творчестве поэта, она, видимо, сама убедилась в том, что определить одним словом всю индивидуальность поэта очень сложно. Тут навряд ли поможет и «конгениальность» исследователя, появление которого она предполагает, ожидает. Навряд ли кто-нибудь охарактеризует поэзию Махмуда так, как это сделал сам поэт:

…Со словами ценными, достоинством высокими,

Подобные цветам среди травы написал стихи…

…Алфазал багьаял, багьа хириял,
Харилъе т1егь г1адал хъвана шиг1раби…

Шамиль Гимбатович Алиев в своем предисловии к сборнику стихов Махмуда указывает путь постижения секрета творчества поэта: «Поэзия полна таинства, чтобы проникнуть в ее глубины, нужны талант и знания. По структуре поэзию можно сравнить с кочаном капусты, сняв один слой листвы, под ним оказывается другой. Чтобы добраться до стержня-кочерыжки, надо один за другим снять все наружные слои. Так и относительно к поэзии Махмуда, каждое новое поколение обнаруживает, постигает в ней то, что созвучно его эпохе, его пониманию, его интеллекту.

Глубину поэзии Махмуда, силу ее воздействия можно обнажить усилиями многих поколений исследователей».

Учитель истории С. Азизов и профессор Ахмед Муртазалиев при последнем издании сборника стихов подошли к исследованию жизни и творчества поэта со всей серьёзностью и раскрыли ранее неизвестные факты из жизни поэта и анализировали текстологию его стихов.

В аннотации к книге профессор А. Муртазалиев пишет: «Наследие Махмуда из Кахабросо, чей поэтический талант проявился очень рано, предметом целенаправленного собирания, научной оценки стало лишь в начале 20-х годов прошлого столетия. Заслуга в этом принадлежит известному русскому ученому-лингвисту Л.И. Жиркову. В своей статье «Старая и новая аварская песня» он впервые «открыл» научному миру, широкой аудитории разноязычного читателя гениального аварского лирика, дал высокую оценку его творчеству, сравнив его место в духовной жизни народа с положением Пушкина в русской литературе. В отмеченный период в средствах массовой информации стали появляться первые публикации о Махмуде из Кахабросо, авторами которых были представители русского научного сообщества. Так, буквально вслед за статьей Л.И. Жиркова уже в 1927 г. вышла другая публикация на русском языке – статья А. Пешковского «Аварский поэт Махмуд из Кахаб-Росо».

Наряду со статьями на русском языке, посвященными творчеству Махмуда из Кахабросо, в эти годы появляются и публикации на аварском языке, например, статья Ш.И. Микаилова «Краткие сведения об аварской литературе». Если не считать небольшую справку А. Шамхалова о Махмуде из Кахабросо в «Сборнике старинных рассказов и песен аварцев», фактически эта была первая публикация, в которой значительное место отводилось характеристике творчества поэта.

В этот период стали закладываться и традиции поэтического перевода произведений Махмуда из Кахабросо на русский язык. Это стало важным шагом в популяризации поэзии, художественного мастерства дагестанского классика, т. к. его творчество, покидая пределы родной Аварии, становилось достоянием Дагестана и всей страны.

Начиная с двадцатых годов и по сей день исследователями, критиками, составителями, энтузиастами проделана масштабная работа по сбору, атрибуции, научной оценке и публикации поэтического наследия Махмуда из Кахабросо: изданы монографии, научные сборники, опубликовано огромное количество статей на разных языках, посвященных жизни и творчеству поэта.

В 1926 году на аджаме был издан первый сборник стихотворений Махмуда из Кахабросо, который включал в себя пятнадцать текстов, а в 1928 г. – второй сборник.

Впервые на кириллической основе произведения Махмуда из Кахабросо увидели свет в 1940 году. В дальнейшем сборники стихов Махмуда из Кахабросо были изданы в 1948, 1956, 1966, 1974, 1993, 1998 гг.

На протяжении всей истории собирания и издания поэтического наследия Махмуда из Кахабросо всегда остро стоял вопрос выявления и атрибуции его произведений. Отсутствие письменного наследия, оригиналов стихотворений создавало массу проблем для исследователей творчества поэта, собирателей и составителей сборников его произведений. Более того, это давало возможность каждому, кто соприкасался с махмудовскими текстами, вносить в них свои «поправки», «редактировать» их посвоему и даже «исправлять» гениального лирика, приписывать ему чужие произведения.

Такое положение дел с поэтическим наследием Махмуда объясняется тем, что за всю историю его изучения никто всерьез не интересовался конкретно текстом, не вникал в его природу, не ставил цели его текстологического анализа.

К настоящему времени основной корпус поэтических сочинений Махмуда из Кахабросо более или менее собран и систематизирован. Однако отсутствие письменных вариантов его произведений служит главным препятствием на пути канонизации махмудовского текста, идентификации отдельных сочинений на предмет их принадлежности поэту. А это в свою очередь создает почву для возникновения различных вариантов стихов Махмуда, приписывания ему авторства произведений других аварских поэтов.

Подготовка и научное издание произведений Махмуда из Кахабросо – задача сложная и ответственная. Сложность ее заключается в том, что само творчество поэта – это явление многоаспектное, неординарное, синкретическое, возникшее на аварской национальной почве, но обильно впитавшее в себя элементы поэтики различных культур и цивилизаций. Поэтому, чтобы критически проверить и установить махмудовский текст, придать ему характер близкий к канонической организации, необходимо обладать глубокими знаниями и навыками не только в области аварской речи, литературы, истории, но и в области восточных языков, художественной культуры, истории и общественной мысли разных эпох и народов».

Махмуд предвидел, какое наследие он оставляет для поколений, и, читая его творения, убеждаешься, что поэт нисколько не сомневался в своем высоком предназначении:

…Умру я, но песню любви неизменной
Оставлю народу во всей чистоте.
Я знаю, влюбленные в час вдохновенья
К моей устремятся надгробной плите.

…Дунго хвананиги халкъалда лъалел
Къасидатал тана таманал рокьул.
Ракьулъ вукъаниги къаникь урхъараб,
Къо г1емер бач1ина г1ищкъу ккаразде.

Стихи Махмуда насыщены географическими и астрономическими названиями, часто встречаются имена героев арабской литературы, упоминаются аяты из Корана, персонажи из Библии, много также в его творчестве арабских, русских и тюркоязычных слов.

Почти 20 лет он постигал науки у разных алимов и духовных лидеров того времени. Эти факты свидетельствуют о всесторонней образованности и широком кругозоре поэта. Он в совершенстве владел арабской грамматикой, изучил географию, математику, астрономию. Был знаком с великими творениями классиков: Физули, Низами, Фирдоуси и других.

Из его творчества мы видим, что он посетил немало стран Европы и Азии. Вышесказанное доказывает, что Махмуд был и ученым-алимом. Он, как имам-мулла и кадий работал в разных уголках Дагестана, а в годы Первой мировой войны был кадием во 2-м Дагестанском полку.

Однако творчество Махмуда полностью не изучено.

Современные поэты, писатели больше заняты сочинением однодневных од и поэм о наших горе-политиках. Большинство из них, возможно, думают о своем творческом наследии, но насущная потребность жить сегодняшним днем заставляет их заниматься не свойственным для себя трудом. В свое время Махмуд писал о таких:

…Если желания иссякнут в душе у молодца,
Хоть и сокол он, но превратится в клячу.
А беркута, не способного выйти на охоту,
Прозовут «щунгаром»,
у которого легко отобрать добычу.

…Хиялал х1орлъани бах1арчиясул,
Лачен бугониги чаларчо лъуна.
Чанай бахъунареб хъокол т1анч1ида,
Хъатикьа жо щолеб «щунгъар» абула

На фоне всеобщего материального и духовного обнищания и возникла необходимость создания историко-культурного и духовно-просветительского Фонда имени Махмуда, который занялся бы возрождением не только историко-культурного наследия поэта, но на примере своей работы помог бы молодым подрастающим талантам в поиске своей тропы в творчестве.

За время своего существования с 1992 года фонд собрал и издал более 40 новых стихотворений поэта, создал интернет-сайты о религиозных и исторических личностях Дагестана. Изданы книги стихов и рассказов, найден рукописный лист с почерком Махмуда, его действительная фотография, также сенсацией стал найденный в страницах старого Корана у родственницы Муи, Гаджиевой Патимат, действительный художественно-графический портрет возлюбленной поэта – Муи (Муъминат). По предварительным исследованиям портрет принадлежит всемирно известному художнику Халилбеку Мусаясул, выполненный им во время работы в типографии Мавраева. Идут исследования. Племянник художника – Мусаев Магомед передал фонду и копию портрета самого Махмуда в исполнении Халилбека. Фотокопию портрета Муи нам передал известный в республике врач и общественник, родственник Муи из с. Бетли Гайдаров Гаджи Махаевич.

Любители поэзии, истории и культуры Дагестана такие, как профессора Сиражудин Хайбуллаев из с. Обода, Ахмед Муртазалиев из Дженгутая, врач Гайдаров Гаджи из с. Бетли, учитель Саид Азизов из с. Чугли и др., которые всю жизнь посвятили творчеству поэта, очень помогли нам. Мы благодарны им.

Если бы не поддержка народа, если бы не понимание со стороны ученых-алимов, мы не собрали бы столько материала и не издали бы книги.

Представьте себе, лишь один лист бумаги, собственноручно написанный поэтом, дошел до нас, а около ста стихотворений сохранились в памяти и в сердцах благодарного народа. Последний юбилей – 145-летие проведен тоже совместно с Аварским театром и администрацией Унцукульского района.

Лауреатами премии и призов Махмуда стали лучшие из лучших: поэты, писатели, исполнители песен, знатоки творчества Махмуда, чтецы и мастера — изготовители пандура. Издан полный иллюстрированный сборник сочинений Махмуда, в который входят более 70 стихотворений. Построили собственными силами дом-музей поэта, и сохранены для поколений личные вещи Махмуда.

Мы не раз обращались с конкретной программой к руководству республики с просьбой о поддержке проведения юбилейных торжеств поэта, об увековечении памяти поэта названием улиц городов, снятием фильма, но наши просьбы пока остаются без внимания.

В поэзии Махмуда есть строки, которые отражают наше прошлое, и, наверное, лучше, чем он сказал, выразить невозможно:

…Мир изменчив, не гляди на него,
Хинкал кто имеет – тот выше всего.
Трус ты, герой ли – теперь все равно,
Кто вшей кормил – ханом стал давно.

…Гьанже дунялалъул халго гьабуге,
Хинк1ал ц1ик1к1арасул ц1ар бахъун бугин.
Ц1уяв, бихьинав чи бат1алъи гьеч1о,
Т1аде нац1 бахарав хан лъугьун вуго…

Без поддержки народа и государственной поддержки невозможно возродить наше иторико-духовное наследие, а без духовного и культурного наследия невозможен и рост благосостояния народа и экономики.

Я сам инженер-экономист, и как специалист думаю, все эти бизнес-планы на возрождение и развитие Дагестана не дадут должного эффекта, даже обречены на провал, если руководители этих проектов сами не будут духовно воспитаны и не будут соблюдать национальные особенности и интересоваться историческим прошлым и наследием наших народов.

Ведь не зря народная мудрость гласит: «Кто забыл прошлое, у того нет будущего»…

Жизнь и творчество Махмуда из Кахабросо

Писать о жизни и творчестве Махмуда можно много. Его научную и творческую стороны наиболее интересно и обширно раскрыли в своих исследованиях и книгах профессора: Чакар Саидова, Сиражудин Хайбулаев, Ахмед Муртазалиев и др. Наиболее интересные и значимые сведения собрали сельские учителя: Саид Азизов, Усмангаджи Магомедов, Магомед Сулейманов и др.

В Союзе писателей Дагестана, в научных кругах Дагестанского научного центра Российской академии наук, в частности в Институте языка и литературы сложился коллектив «махмудоведов», которые проводят научные исследования по жизни и творчеству поэта.

Однако при кажущемся обилии статей биография и творчество Махмуда как великого поэта-лирика, ученого арабиста и как личности до сих пор полностью не изучены.

Вместе с тем, в СМИ и соцсетях иногда появляются различные недостоверные произведения, рассказы и домыслы о Махмуде.

В этой статье хотел бы прояснить и остановиться на наиболее значимых деталях его жизни и творчества, по которым обычно у многих возникают вопросы.

Об учёбе, семье и юношеских годах

Начнем с того, что год его рождения в различных научных трудах отражён по-разному. Здесь разница могла произойти по следующей причине – при записи добровольцем в 1-ю Мировую войну Махмуд изменил свой год рождения, так как на войну не брали граждан в возрасте старше 40 лет, а ему в 1914 году было уже 42 года.

И, видимо, никто не удосужился обратиться в Государственный архив Дагестана, в котором хранятся архивы переписи населения аула Кахабросо 1886 года и записано, что Махмуду на момент переписи было 14 лет, его брату Омару – 5 лет, а их отцу Тайгибил Магоме – 50 лет.

Отца его звали Тайгибил Мухума (Магома), а не Анасил Магомед, как принято считать в некоторых работах.

Отец Махмуда был человеком грамотным, набожным. Он, как положено отцу-мусульманину, обучил сыновей чтению Корана, основам ислама и письму. Этому учил он и детей аульчан.

Мать Ашура была родом из Бетли. После завершения коранической школы в 1879 году дядя Махмуда по материнской линии – Хандулал Магомед, женатый на бетлинке и живший в Бетли, чтобы помочь семье своей сестры и дать перспективное для того времени образование своему племяннику, забрал его к себе. В Бетли жила и тетя Махмуда по материнской линии – Аминат.

Дядя определил мальчика на учебу к мусульманскому ученому Гайдарил Мухамаду, у которого Махмуд учился до 1884 года. Пять лет жил Махмуд у дяди, который оказал определенное влияние на воспитание племянника. Мухамад устраивал Махмуда на учебу к лучшим алимам Койсубулы (ныне Унцукульский район).

Многолетняя учеба будущего поэта у разных ученых и в разных аулах Аварии длилась почти двадцать лет (1879 – 1899 гг.). Дядя руководил обучением племянника, отправлял в аулы, где сильны были медресе, находил для него известных наставников-алимов. Он мечтал сделать Махмуда выдающимся ученым-теологом.

В воспоминаниях о Махмуде говорится и о том, что он, Хаскиль из Харачи, Шайхулислам из Инквалита учились у известного в Дагестане ученого Доного Мухамада Гоцинского – отца последнего имама Дагестана Нажмудина Гоцинского.

Следующим местом учебы Махмуда было медресе аула Ашильта. Туда он прибыл в 1886 году. В этом ауле тоже жили родственники Махмуда, и это облегчило жизнь муталима. Ашильта издавна славился как один из центров арабо-мусульманской науки и образования со своими сложившимися традициями.

Здесь жил большой ученый Курбанали — в последующем Верховный муфтий Дагестана и внук известного алима из Ахальчи, который в XVIII веке переселился на жительство в аул Ашильта.

Здесь, в Ашильте, произошло событие, имевшее большое значение в личной и творческой судьбе Махмуда: он встретился с Тажудином-Чанка из Батлаича, известным в Аварии поэтом и ученым, который работал и учился в Ашильта с 1884 года.

Чанка брал уроки у Курбанали и заодно как мударис сам обучал цивуров – младших муталимов – преподавал в медресе. Был ему тогда 21 год, а Махмуду – 14 лет.

У Махмуда был брат Омар, который уехал на заработки и пропал без вести, оставив двух дочерей. Их наследники и ныне проживают в с. Кахабросо.

Махмуд сдал экзамен-имтихан (JU3J) на духовного учителя и имама в Темир-Хан-Шуре (ныне г. Буйнакск). С 1899 года по 1906 год работал дибиром-имамом в своем родном ауле и женился на Рабият – дочери Давуда.

Примерно через 5-6 лет из-за отсутствия детей и по настоянию матери развелся и переселился в аул Бетли, где работал будуном в местной мечети и обучал детей исламским канонам. Здесь он встретил вдову Муъминат (Муи), муж которой погиб 3 года назад, и предложил ей выйти замуж.

Дочь Сулейманова Магомедали и Патимат (Гьот1о) — Муи родилась в 1882 году. У нее были ещё две сестры – Салихат и Загидат, а братьев не было. Муи в 16 лет выдали замуж за 24-летнего Кебедмагомеда – сына Хасана, полковника царской армии. У них родились 2 сына – Хасан и Магомедали. Муж Муи – Кебедмагомед погиб во время объездки коня на службе в охране губернатора в местности Герейавлак Буйнакского района.

Махмуд был учителем детей Муи, помогал ей по хозяйству. Они полюбили друг друга и решили пожениться, но её родня категорически воспротивилась этому браку и предупредила Муи, что отнимут у неё детей, если выйдет замуж. Они вынуждены были расстаться.

Он уехал из аула Бетли и переселился в аул Цатаних. Долгое время работал будуном и против воли родителей женился там на девушке Жамилат. Брак был неудачным – любви и счастья не было. Родилась дочь, но и она умерла примерно через год. Махмуд разводится с Жамилат и, по просьбе джамаата аула Аргвани, переезжает для преподавания в медресе и служения дибиром мечети.

В 1914 году, с согласия Муи, Махмуд решает жениться на ней, инсценировав похищение. Он с друзьями и Муи прибывают в аул Ашильта, но её родня пугает убийством Махмуда, и она отказывается выйти за него ради сохранения его же жизни. Тогда он произносит такие строки:

Меседил лъималъул кьерги т1ад гьабун,
Пахьул бук1ун буго бицараб раг1и.
Парцул хъал т1ад жемун, жаниб т1ухьи лъун
Йижун йик1ун йиго рак1алъул гьудул.

Раскрашенным позолотой сверху
Медью оказалось данное слово.
Обернутым серебряной фольгой
Свинцом оказалась любимая моего сердца.

Махмуд, отчаявшись, в 1914 году записывается добровольцем на войну и ищет встречи со смертью. В записях военно-исторических архивов 1-й Мировой войны Махмуд записан как Могомаев Махмуд. Служил он с 1914 по 1917 гг.

Он был кадием 2-го Дагестанского полка. Эта должность приравнивалась к чину заместителя командира. 10 января 1915 года его ранят. Он был удостоен наград и вернулся в Дагестан, когда распустили полк. В Дагестане царила смута.

Вершиной его поэзии считают поэму «Мурьям», которую он написал во время войны.

О фотографии Махмуда

Бесценную находку для истории Дагестана и нашего фонда представили родственники участника 1-й Мировой войны Магомеда Сулейманова из селения Цатаних.

Чаниев Бигиш – большой любитель истории и классики Дагестана, рассказал о находке так: «Это действительная фотография Магомеда Сулейманова и Махмуда, сделанная в период 1-й Мировой войны. По рассказу Сулейманова, на фотографии рядом с ними стоял еще один человек, которого репрессировали в 30-х годах, и Сулейманов М. отрезал его с фотографии, так как работал в органах и боялся репрессий.

Сулейманов умер в 1977 году. Несмотря на преклонный возраст, у Магомеда была отличная память, и он свои воспоминания излагал последовательно, логично, связно, понятно, в деталях. На них можно опираться как на документальное повествование очевидца и участника событий, тем более что почти все изложенное им подтверждается рассказами других однополчан Махмуда, между ними нет расхождений».

Фотографию в старых архивах деда в г. Буйнакске нашел внук Сулейманова М. – Набиев Алхас – сын знаменитого хирурга Набиева Халила Амировича, долгое время возглавлявшего Дагестанский онкологический диспансер. Фотографию фонду подарил Гимбатов Ибрагим – сын Магомеда Гимбатовича, 30 лет проработавшего 1 секретарем Унцукульского райкома КПСС. Мы благодарны им.

Еще раньше эту фотографию передал мне ныне покойный знаток Махмуда, ученый-филолог Якуб Сулейманов, но, не зная кто на фотографии, мы не стали публиковать ее.

Наиболее развернутыми, полными, конкретными являются воспоминания Магомеда Сулейманова. Записаны они Саидом Азизовым в 1971 году из уст самого автора и изданы в книге профессора Сиражудина Хайбуллаева, выпущенной в 2008 году к 135-летию поэта.

На пожелтевшей фотографии рядом с Махмудом стоит Магомед Сулейманов и на обратной стороне есть записи на английском и арабском (может, аджам) языках, которые подлежат обследованию, о результатах которого мы сообщим дополнительно.

О портрете Муи (Муъминат)

По предварительным исследованиям портрет принадлежит якобы кисти известного в мире художника Халилбека Мусаясулав, выполненный им во время работы в типографии Мавраева. Идут исследования. Племянник художника – Мусаев Магомед передал фонду и копию портрета самого Махмуда в исполнении Халилбека.

Фотокопию портрета Муи нам передал известный в республике врач и общественник, родственник Муи из с. Бетли Гайдаров Гаджи Махаевич. Мы благодарны им.

О смерти поэта

По рассказу Магомеда Магдилава – обвиненного в убийстве Махмуда и отбывавшего 10 лет на строительстве в г. Каспийске, убийство Махмуда было случайным. Они были хорошими друзьями и кунаками.

Когда Магдилав узнал, что Махмуд приехал в аул Игали за виноградом для больной родственницы, он решил встретить его по-кунацки. Он нашел его в мечети вместе с имамом села; это было время предвечерней молитвы. Они вместе помолились и отправились домой к Магдилаву. В это время к нему в гости по поводу отгона скота пришли два кунака из аула Чиркей, одного из которых звали Хасбулатил Даци. Они были пьяные и с собой тоже принесли выпивку.

Махмуд поздоровался с гостями, отказался от выпивки, ссылаясь на ранение в 1-й Мировой войне, и отец пригласил его к себе в другую комнату для беседы. Хасбулатил Даци был недоволен тем, что Махмуду оказывали столько внимания и почестей, и несколько раз громко, чтобы все услышали, крикнул, что этот кахабросинец — нищий, голодранец и т.д.

Привыкшему везде к уважению и доброму отношению к себе, Махмуду это не понравилось, и он собрался уходить. Он поблагодарил за прием, попрощался и сказал, что не хочет стеснять гостей, и что он дал слово имаму мечети, что придет к нему для разъяснения вопросов религии. Один из присутствующих попросил его делать дуа, но он отказался, ссылаясь на то, что пьяным дуа не поможет, но на месте сочинил и экспромтом прочитал следующий шуточный стих:

«Мехтарав чиясе г1адлу гьабиги,
Г1адалаб гьоялда т1ил кьаби буго.
Гьекъарав чиясе хабар бицинги,
Харил гьорда цебе ц1а баки буго»

Примерный подстрочный перевод:

«Стараться привести пьяного в чувство,
Все равно что бить палкой собаку бешеную.
То же, что перед стогом сена огонь разводить,
Говорить с человеком выпившим».

После этого пьяный Даци начал обзывать Махмуда и провоцировать его на драку, но Махмуд спокойно попрощался.

Даци в бешенстве крикнул: «Оказывается ты еще и не мужчина!». Эти слова вывели Махмуда из себя. Он резко подошел к Даци и влепил ему несколько пощечин.

Вдруг наступила тишина — все произошло мгновенно. Магдилав схватил Махмуда, довел до порога, а Даци вытащил пистолет и крикнул, что не потерпит такого унижения и убьёт Махмуда.

По версии, которую Магдилав озвучил на суде, он вытащил из рук Даци пистолет и выстрелил в направлении улицы, чтобы просто разрядить его, так как пистолет заряжался со ствола и на новый заряд нужно было время.

По версии, которую он рассказал позже своему сыну Магди и родным, выстрел произвел Хасбулатил Даци, целясь в Махмуда, а он, как хозяин дома, который не хотел опорочить гостей, взял вину на себя.

Магди ныне живет в Шамилькале и написал мне следующее: «Накопилось много. Всего сразу не расскажешь. Отец и Махмуд были близкими друзьями; чиркейцы хотели убить Махмуда и сделали это, к сожалению, руками моего отца. Эти чиркейцы жили долго и никому о том инциденте не рассказывали. Пистолет раненого Махмуда украли они (свидетель этого факта живёт в Хасавюрте и сегодня). Отец Махмуда простил моего отца, и они оставались кунаками (в 80-х годах умерли мои сестры по отцу, которые ухаживали за ним). Отец не позволял никогда и никому говорить плохо о Махмуде и до конца жизни сильно переживал. Мама мне рассказывала, что, когда говорил о Махмуде, у него слезы текли по бороде. И еще передала мне слова отца, что Махмуд не был таким, как некоторые о нем говорят. Он был настоящим человеком и Аварцем с большой буквы».

Махмуд был ранен в голову сзади, пуля застряла и не вышла наружу. В этой суматохе пистолет и ремень поэта были украдены. Магдилав за это чуть не убил своих родственников, которых подозревал в краже. Гостей в ту же ночь и след простыл.

Раненого Махмуда перевезли в Кахабросо. Делегация примирителей пригнала в знак примирения быка, но отец Махмуда Тайгибил Магома отказался от дията, ссылаясь на то, что сын только ранен, в надежде, что он выживет.

Махмуд после ранения жил 9 дней. Его лечили лучшие врачи Койсубулы. Приехал даже родственник Муи – лекарь из Бетли – Давуд. Иногда он приходил в сознание и даже узнавал друзей, которые приезжали навестить его, но говорить не мог.

Когда приехал его друг-однополчанин, у которого усы в знак печали обвисли, Махмуд улыбнулся, скрутил свои усы вверх, чтобы друзья не пали духом и брали с него пример. В конце сентября 1919 года Махмуд умер.

Магдилав и его отец с алимами близлежащих селений приехали в с. Кахабросо к отцу Махмуда на соболезнование, поклялись на Коране, что убийство было случайным и попросили, чтобы их не объявили врагами. По решению алимов, за примирение преподнесли 12 баранов, 2 быков и оставили того быка, чтобы зарезать для раздачи как садака.

По шариату простили Магдилава. Что предписано свыше, того не миновать.

Первые оценки творчества

Первая письменная оценка творчеству Махмуда была дана ученым Абдулатипом Шамхаловым из аула Аргвани, в котором Махмуд был имамом, в свое время и русскими учеными – участниками аварской экспедиции под руководством профессора Жиркова Л.И. в 1923 году.

Все как один отмечают в нем высокоразвитое чувство справедливости, стремление защитить слабого, верность в дружбе и стойкость в любви, приводят множество примеров его нравственной чистоты и благородства, его нетерпимости к низким поступкам: лжи, зависти, сплетням, неверности в любви и т. д. Махмуд был настоящим человеком, рожденным, чтобы приносить людям радость, был необычайно открытым и жизнерадостным человеком. Он всегда находил возможность помочь попавшему в беду человеку, разделить его печаль, поднять дух.

Стали крылатыми многие лаконичные и емкие поэтические строки, его мудрые слова.

Поэт писал, что «Дворцы любви, построенные с таким старанием и терпением, рухнули». Обезумевший от любви, он остался у ее развалин, одинокий, непризнанный, неприкаянный. Но неужели жизнь прожита напрасно, любовь сгорела, улетучилась, любимой нет, мечты не сбылись?

Нет, у поэта есть и остались ценности, которые приносят ему удовлетворение и восполняют пустоту, образовавшуюся в его жизни. Это его поэзия, в которой он воспел свою несокрушимую любовь:

…Xlacpam ц1ик1к1арасе ц1ар щолеб ани,
Ц1ер гадин дуниял дир букинаан.
Цlикlкlун хиял лъурав ханлъулев ани,
Халкъалъул ихтияр дихъе щвелаан…

Если б люди прославили сильную страсть,
Я бы стал над землею могучим владыкой.
Утвердил бы над миром я царскую власть,
Если б мир трепетал пред любовью великой.

Перевод С. Липкина

Лирика Махмуда стала путеводной звездой, наставлением, назиданием для всех, бальзамом для души тем, кто в жизни испытывает это неукротимое чувство — чувство любви. Махмуд обладал большим даром предвидения, он прекрасно понимал цену слову, благодаря которому человек познает себя.