Здесь ты – первооткрыватель

Александр Федоров и Елена Срапян (на снимке) – путешественники, фотографы, документалисты. В Дагестане они снимали по заказу Фонда имени Генриха Бёлля фильм, посвященный памяти основательницы благотворительной больницы для женщин Айшат Магомедовой.

— Снимали местную жизнь, в основном как живут женщины. Дагестанские горные села иногда выглядят очень грустно. Заметно, что всё больше людей уезжает в города. Хотя колорит там просто потрясающий, – рассказывает Александр. – Я проснулся в самом красивом месте, что видел за последние несколько лет, – это село Годобери в Ботлихском районе. Мы приехали сюда поговорить с родственниками Айшат Магомедовой. Здесь, говорила она, женщина не знает покоя, на ней все дела: косить сено, собирать снопы, выводить коров на пастбище, доить, готовить, убирать дом. Годоберинские женщины в шутку говорят, что понятия не имеют, чем занимаются мужчины. И мы здесь, чтобы посмотреть, как оно на самом деле, как выглядит село, которое вдохновило Айшат помогать горянкам. Годобери, кстати, известно еще и тем, что в эти места вторглись бандформирования осенью 1999 года. Мужчины проявили невероятную отвагу: вывели из села женщин, детей и оборонялись. Это очень помогло не разрастись военным действиям в первые дни. Многие погибли.

В конце августа у жителей очень много работы: косить кукурузу, вывозить ее на ишаках или нести на спине, запасаться сеном. Женщины работают весь день и больше всех. Все тут переживали, что мужчины лентяйничают, но это не так. Многие уехали на заработки в города. Так почти везде в горном Дагестане. Как только они приезжают домой, тоже идут работать на полях. Но быт на себе в основном тянут женщины. Раньше, когда были проблемы с дикими животными, они с оружием охраняли всю ночь поля, рассказала одна из бабушек.

Годобери – невероятно красивое, традиционное село, здесь нет никаких туристов. Я вообще обожаю Дагестан. Вы нигде не найдете таких снимков села (показывает мне), и еще 99% красот республики также не отснято и не известно. В то время, как все едут в Исландию и «лупят» одинаковые пейзажи и фотографии с разбитым самолетом и желтым дождевиком, здесь ты – первооткрыватель.

Елена говорит, что вначале ее сильно удивлял вопрос: «Кто вы по национальности?» А потом и сама стала интересоваться.

– Я поняла, для чего это делается: национальность человека нужно знать, чтобы понять, на каком языке с ним общаться, на какую тему говорить, что ему можно предложить, а чего нет.

Александр с Леной объездили многие села. Видели, как женщины из Кванхидатли добывают соль.

– Мы это место прозвали рудниками. Они работают только под солнцем, когда соль высыхает. И это тяжелый труд, который тоже в основном достается женщинам, – рассказывает Александр. — Фотографиями, что я сделал, остался недоволен. И в 4 утра поехал снова, чтобы дождаться момента, когда они начнут тащить вязанки дров. Это одно из немногих мест в мире, где соль до сих пор выпаривают тяжелым ручным трудом, и скорее всего это ненадолго. Сейчас тут осталось всего пять человек, которые постоянно работают – четыре женщины и мужчина. Так езжайте и покупайте у них соль. Пусть она дорогая – по 400 рублей за кило, но зато целебная.

Дальше документалисты поехали на свадьбу в Кубачи. Свадьбы здесь самые красивые, и закаты тоже. Гости узнавали, для чего во время торжества надевают нелепые маски и кольчуги рыцарей.

– Это самое потрясающее, что я видел в России за последнее время. Уверен, не все дагестанцы знают, что происходит на кубачинских свадьбах. На второй день, в самый разгар плясок, заваливаются ряженные в рыцарей: в доспехах и войлочных масках с узорами. Их называют пальтарами, и они играют шутов, но с особенностями: могут хлестать людей плетками, кидаться мукой, задираться, пить, курить. И не дай бог ты агрессивно отреагируешь, пальтары соберутся вокруг тебя и начнут гонять плетками. И никто никогда не узнает, кто был под маской. На это, кстати, обратил внимание этнограф Евгений Шиллинг в начале XX века. Он поговорил со старейшинами, чтобы понять, откуда это вообще пошло.

До 1927 года в Кубачи существовал праздничный цикл длиной в 1-2 месяца Гулала-аку-букон. Его организовывало сообщество неженатых мужчин Гулала-кал – это специальный дом, где традиционно и обязательно должны были жить неженатые мужчины села и платить за участие в сообществе. И как только решали провести обряд, они собирались, трижды били в барабан и так начинали цикл. Последние три дня цикла были самые торжественные. И вот там появлялись пальтары. Их называли тогда «паалтури» от арабского слова «исполнитель». И они играли в представлении, когда во время семейной радостной сцены между шахом и его женой (шахла-бика) должны были похитить женщин. Женщин особо никто не хотел играть, потому что во время довольно жесткого представления их разрывали на куски (в переносном смысле). Но в общих чертах это комедийное представление, где основная роль комиков – за пальтарами, которыми мог стать любой житель и член союза неженатых.

Кубачи, впрочем, удивил не только свадебным обрядом.

— У Хадижат, у которой мы гостили, свой домашний музей, такой есть в каждой кубачинской семье, – делится своими наблюдениями Александр. – Здесь старинные персидские тарелки ХVII-ХVIII веков, золото, серебро, огромные кувшины для воды – мучалы. Всю эту древность кубачинцы хранили поколениями, меняя на золото на торговых путях. Многое пережило Советский Союз и осталось до сих пор. Остальное лежит в музеях по всему миру. Представьте только, у кубачинцев музей в каждом доме! Но село пустеет, люди увозят и распродают часть этого добра. Зато появился туризм.

Уезжая из Кубачи, Александр все думал: «Встречу ли что-нибудь такое же прекрасное?» Однажды он уже был здесь много лет назад поздней осенью, когда выпал снег. Сегодня гость по-новому взглянул на старинный аул. Это и свадьбы, и узкие многоуровневые улицы старого села, и романтика антиквариата, общий уровень культуры и отношение к ней.

– Такое вообще не часто встретишь в селах. Чаще всего ты наблюдаешь печальную картину, когда жители просто не понимают важности антикварных предметов или старинных зданий. Тут тоже старое село приходит в запустение, но кубачинцы понимают, что это проблема, любят его и думают, как бы вернуть в него жизнь, – говорит он.

Домашний музей им довелось поснимать и в селе Балхар. Хозяйка дома Майя очень любит серебро, у нее сохранились потрясающие серебряные свадебные браслеты, которым 200-300 лет.

Что еще бросилось в глаза? В Дагестане, по словам Александра, стали развивать индустрию туризма.

— Я вижу, что администрации на местах и сами жители понимают: их села – потенциально очень крутые для путешественников: горы, древности, культура, украшения. В общем, всё потрясно, ты здесь как Индиана Джонс. Не хватает только комфорта. Теперь всё будет иначе.