Зеленоглазка

– Как так можно? – возмущается мама и забирает из моих рук упаковку ноздреватого сыра. – Смотри, там сплошные Е, ничего натурального, – она с возмущением возвращает сыр на полку. – Тебе ещё здоровых детей рожать!

Я пожимаю плечами. В ближайшее время я точно никого не собираюсь рожать, и вообще такие вопросы пока не волнуют четырнадцатилетних.

Когда я вечером пришла с прогулки, то сразу поняла, что сегодня в магазин ходил папа. На кухонном столе стояли неразобранные пакеты, набитые продуктами со сплошными Е. И плюсом к ним – коробка конфет. Мама просто так конфеты не покупает, только по какому-нибудь поводу. А папа покупает: «Что я – не могу, что ли своих девчонок порадовать?»

Девчонки – это мы с мамой. Вообще с родителями мне повезло. Они практически молодёжь, причём даже официально, потому что им всего по тридцать четыре года. С ними можно говорить обо всём. Иногда даже удивляюсь им. Вот, например, мама как-то раз прочитала в соцсети про подростковый сленг и осторожно поинтересовалась у меня – какие я знаю слова? Называет мне «бро», «рофл», «вайп» – короче, всё из доисторической эпохи. Где она такое нашла? Я, конечно, покивала, объяснила их значение и добавила для усиления эффекта:

– Мам, они уже такие кринжовые.

– А это что за слово?

– Ты сама хотела что-нибудь поновее.

Мама улыбнулась и взяла моё лицо в ладони:

– Эх ты, зеленоглазка моя!

Я часто встречаю в соцсетях такое выражение: «Спасибо, что ты выбрала нас, дочь. Ну, или сын». Прям, фу! Раздражает. Можно подумать, что у кого-то из детей есть выбор. А как быть с теми, у кого родители алкоголики? Их дети сами таких родителей выбрали? Чушь какая-то!

Короче, мне повезло. Есть, конечно, у родителей свои завихрения, но идеальных людей не бывает. Это я уже знаю. У папы, например, проскакивает такой пунктик – нужно обязательно держать вещи на своих местах, в строгом порядке. Если он увидит, что тарелки на кухонной полке выстроились не по размеру, то начнёт их переставлять. Мама тогда взовьётся вихрем, будет кружить рядом, прогоняя папу, но тут ничего не поможет.

Мама – человек творческий, художник, поэтому и творческо-художественный беспорядок ей хорошо знаком. Когда папа шутит, показывая на мамин рабочий стол: «Что у человека на столе, то и в голове», мама обязательно парирует: «Ты хочешь, чтобы у меня был пустой стол, а значит, и пустая голова?». На мамином столе всегда можно найти что-то интересненькое – коробочки с углём, карандаши всех мастей, цветов и размеров, какие-то цветастые веера, перьевые ручки. И если я что-то возьму на время, мама даже не заметит.

Я отвлеклась от папиных покупок. Посмотрим, что в пакетах. О, морская капуста в чипсах. Здорово! Ой, да она с васаби! Срочно воды! Как печёт язык. Вот у папы всегда так. Знает, что я морскую капусту люблю, вроде купит, да не то. Мне нравится с кунжутным маслом, а эта острая. Ладно бы капуста. Но папа бывает невнимательным в вещах посерьёзнее.

Я, например, обожаю зелёный цвет. Во-первых, потому что у меня зелёные глаза, а одежда этого цвета здорово оттеняет их. Во-вторых, зелёный цвет, как ни крути, цвет природы и лета, и значит, жизни. Месяц назад на мой день рождения папа из командировки привёз мне подарок – худи, сказал, что выбирал под цвет глаз. А я расстроилась, потому что худи болотного цвета. «Как же болотного? – горячился папа. – Вот, смотри, на этикетке написано – худи зел. Зел. – значит, зелёное!».

Мама бы никогда не ошиблась в цвете. Она говорит, что различает на глаз тысячи оттенков, гораздо больше, чем обычный человек. И я ей верю. Цвет моих глаз она называет травяным. А ещё в зависимости от настроения и освещения он может быть бутылочно-зелёным, серо-зелёным, малахитовым и даже изумрудным, реже – салатовым или фисташковым. Но никогда болотным! Худи я потом, конечно, всё равно надевала, чтобы не обижать папу.

И вообще, недавно поняла – такие вещи, как, например, цвет кофты или трояк по английскому, или разбитый экран смартфона – мелочи по сравнению с тем, что в целом существует в жизни. Одноклассники зациклены именно на мелочах – шмотках, учёбе, компьютерных играх. Но это всё игрушечное, что ли. Вот мне нравится изучать людей. Я в книге по психологии читала про разные психотипы, в этом определённо что-то есть. Только психотипов не шестнадцать, а гораздо больше. У нас в классе двадцать пять человек, и среди них ни один психотип не повторяется. Теперь ищу похожих людей не только в своём классе. Вчера в школе поймала себя на мысли, что у Арсения и моего папы, пожалуй, есть что-то неуловимо общее. Убийственная аккуратность? Ну вот кто на физкультуре красуется в идеально выглаженной футболке? Только Арсений. А главное – как ему это удаётся? Не носит же он с собой в портфеле утюг. А вдруг и правда? Розетка в мужской раздевалке точно есть. Неужели наглаживает форму перед уроком?

Я потянула носом воздух. Пора ужинать, а ничем вкусненьким и не пахнет. Где родители? Ещё пять минут – и их дочь умрёт от голода. Выглядываю в коридор, на цыпочках крадусь к родительской спальне и по совместительству маминому кабинету. Дверь плотно закрыта, несомненно, от меня. Прикладываю к двери ухо.

– Нам всем нужно отдохнуть, – уставший голос папы.

Это он про отпуск? Интересно!

– Мог хотя бы спросить меня! – обиженный мамин.

Мне кажется или всё отменяется?

– У тебя вечно семь пятниц на неделе, сама не знаешь, что будет завтра!

Доля правды в этом есть. Но мама, похоже, не согласна:

– Это с твоими решениями невозможно знать ничего наперед!

– У меня как раз всё чётко – сюрприз для любимой жены, а потом отпуск с любимой семьёй.

– Мне не нужны сюрпризы, они нарушают мои планы. Сдай эти билеты!

– Тогда мы точно просидим в городе всё лето! – слышно, как папа бросает что-то на стол. Если это мамин карандаш, то всё!

По полу спальни громко зашлёпали босые ноги. Мамины, потому что в нашей семье только она игнорирует тапочки. Я кабанчиком метнулась в свою комнату.

Босые ноги миновали мою комнату. В прихожей послышался шорох, а потом резко хлопнула входная дверь.

Когда мама нервничает, то, по её словам, «ей нужно подышать свежим воздухом». Это означает, что она яростно наворачивает круги у нашего квартала. Однажды я с балкона увидела её в таком состоянии – руки сжаты в кулаки, лицо как маска, и несётся на полной скорости семимильными шагами, выбрасывая вперед ноги с тонкими лодыжками. У меня тоже тонкие лодыжки. Это стильно и удобно. Совсем неважно, что там – выше лодыжек. Может, толстые икры или ляжки? Главное – открыть миру именно тонкую лодыжку, а всё остальное пусть прячется под юбкой или бриджами. Какая чушь лезет иногда в голову!

Я выхожу в коридор, подхожу к кабинету-спальне и открываю дверь. Папа сидит за маминым столом перед разложенными коробками с акварелью и гладит кончиком беличьей кисти желтоватый лист бумаги, словно хочет что-то изобразить, и примеривается к будущему рисунку.

– Пап, вы с мамой поссорились, что ли?

– Мама ушла? – не поднимая головы, отвечает он вопросом на вопрос.

– Ушла, минут через двадцать вернётся, – подхожу к папе и обнимаю его за шею. – В целом, ты, конечно, прав. Но у неё же проект, до конца месяца сдать надо.

Вдруг понимаю, что спалилась. Сейчас папа прочитает лекцию о том, что подслушивать нехорошо. Но он думает о своём.

– И потом следующий проект, а потом ещё, и так до конца года? – папа наконец поднимает голову и смотрит мне в глаза. И я смотрю ему в глаза. А они серо-голубые, как небо, которое начинает затягиваться грозовыми тучами.

– А куда ты взял билеты?

– Уже неважно, – он кладёт кисточку на лист бумаги, а потом добавляет: — Туда, где солнце, море и горы.

– Мама не любит места, где жарко.

– Я помню. Но там много зелени. Изумрудного цвета.

– Не болотного?

– Нет, – папа улыбается, и его глаза светлеют.

– Может, маме понравится. Она поедет. Хоть вы и разные психотипы, но вы друг другу подходите.

– Психотипы… это точно, повезло тебе, – папа подмигивает мне и сгребает меня в охапку: – Эх, зеленоглазка моя!

Я хочу рассказать ему, что не случайно одноимённые заряды отталкиваются, а разноимённые притягиваются, но тут в прихожей хлопает дверь.

– Эй, где вы там? Я купила к макаронам сыр без всякого Е. Давайте ужинать.