Абрикосовый рай

Сад – это ее дом. Она знает каждое свое дерево, кустик, цветочек, охотно делится саженцами и советами с каждым, кто попросит. Аграрную науку освоила сама, без всяких университетов, и счастлива, несмотря на то, что по образованию физик-математик и когда-то работала учителем, затем на заводе, участвовала в разработке и сборке радиотехники. И первый магнитофон «Тарнаир» был в доме Раджабовых.

Но в какой-то момент поняла, что живет не своей жизнью, что ее место в селении, там, где родилась и выросла, где учили любить и ценить землю. Оставила работу, с мужем взяли в аренду три гектара земли в селе и вернулись.

– Тажудин учился в сельхозинституте на агронома, а я на физика-математика, – рассказывала Рукият. И мы заговорили о земле и о том, что не каждому она поверит, не каждому ответит взаимностью, ее надо любить по-настоящему, как родного человека. А земля слушала нас и вздыхала, вставляя в наши речи хороший, спелый абрикос, что падал с дерева прямо в руки. Когда много лет назад Рукият и Тажудин задумали разбить сад на безжизненном месте, никто не верил, что у них что-то получится.

Моя однокурсница и подруга Айшат Хабибова, дочь Рукият Раджабовой, помнит, как мама носила от реки двадцатилитровые канистры воды, чтобы напоить первые деревья.

Тогда в селе, кроме абрикосов, больше ничего не росло. Раджабовы первыми посадили и хурму, и гранаты, и черешню…

– Вот этими руками всё выращено, – говорит Рукият, раскрывая маленькие ладони. Сложно поверить, что в этой хрупкой женщине столько силы и трудолюбия. Говорю: «Машаллах, чтобы не сглазить». Она смеется.

– Душой всегда тянулась к земле, всегда хотелось сажать, выращивать. Работать с ней тяжело, но это баракатный хлеб, – рассказывает она, ведя меня по аллеям сада. Воздух пропитан ароматом фруктов, свежих трав.

Каждый день Рукият просыпается с рассветом, молится, перебирая пальцами четки, обходит гектары сада, который разделила между тремя дочерьми.

Сейчас мы идем вместе с ней, и думается, что деревья приветствуют ее. Она подойдет к одному, второму, потреплет слегка ветку, что-то шепнет, прислонится к стволу, внимательно осмотрит: есть ли сухие веточки, появились ли вредители.
И так несколько часов.

– Это вы, молодые, все время говорите: устали, не можем! Разве такое возможно? От труда не бывает никакого вреда, одна польза, – говорит она, ловко поднимаясь все выше и выше. А я, подбирая подол юбки, все спрашиваю, водятся ли здесь змеи и пауки.

Говорят, у одного и того же сорта абрикоса вкус бывает разный. Все зависит от того, где он растет и как о нем заботятся. У этих абрикосов вся кожура наливная, желто-розовая. Откусишь, и сок течет струйкой к локтю.

Навстречу нам идут мальчишки.

– Знакомься, внуки мои, помощники. Приехали из Махачкалы помогать абрикосы собирать.

Мы знакомимся. Но самое сложное, по ее словам, даже не собирать, обливая каждую абрикосину потом, а реализовывать продукцию. Насколько все непросто в этом деле, рассказала Айшат.

– Абрикосовый сезон короткий, но за месяц работы устаешь на весь год. Во-первых, не успеваешь все собрать, раздать, компоты закатать. Собранное надо еще и продать. Для этого приходилось занимать место на рынке чуть ли не с ночи, – вспоминает она, параллельно накрывая на стол. Мама приготовила чуду с местным колоритом – араканинские.

А за окном – тот самый вид, когда больше ничего не надо!

– Видишь тутовое дерево? Ему в этом году исполнилось 27 лет. С него все и началось, – говорит она.

Позже мы пойдём трусить тутовник, и хищные пчелы налетят со всех сторон. И не отступят, как ни маши руками во все стороны…