Большая и Малая Колбасовки

Наш старшина Опанасенко расстарался! — в одной заброшенной хате устроил настоящую баню. Рядом с хатой грели в двух больших бочках на костре воду. Баня настолько разморила солдат, что все мы в хатах и заснули – даже те, которые были назначены в караул.

 

Проснулись от грохота: немцы из Малой Колбасовки начали наступление, поддержанное артиллерией. Они застали нас врасплох. Пехота, располагавшаяся недалеко от нас, начала отступать. Положение на небольшом участке фронта дошло до критического. Но это длилось недолго. Солдаты в основном полуодетые, невзирая на мороз, без всякой команды побежали к своим пушкам, выкатили их на прямую наводку и стали в упор расстреливать наступавших немцев. Они тоже с бронированных машин обстреливали нас из пулеметов.

 

Дуэль мы выиграли. Снова на нашем участке наступила тишина. Медсестры делали все возможное, чтобы спасти раненых бойцов. И вот когда стихла стрельба, к нам с поднятыми руками вышли три немецких солдата, которые все время повторяли «Гитлер капут», просили нас их не расстреливать: «Мы давно уже хотели перейти линию фронта и сдаться в плен, но вы долго отступали,  не было никакой возможности сдаться».

 

Долго длилась наша беседа и была прервана представителем  особого отдела.

 

— Видно, хорошо им петух в одно место клюнул, раз стали сдаваться. Да и воевать стали хуже, — сказал особист.

 

— А вы забыли, какими мы были летом 1942 года? У многих была чесотка. Вот с этой чесоткой мы отступали. И спасибо знахарке, которая нас огуречным рассолом и дегтем с серой вылечила. Теперь мы настоящее войско, по сезону одеты, обуты, сыты и рвемся в бой.

 

Вспоминаю, как солдаты после двух дней вынужденной стоянки на месте (немец где-то прорвал нашу оборону), обращались к своему комбату Задубровскому начать движение на Запад. Командир батареи похвалил всех нас за смелость.  А вскоре мы начали наступление. Ночью открыли огонь по заранее намеченным целям, которые нам представила батарея звуковой разведки. Но вдруг кто-то из дозорных крикнул: «Танки справа». Рядом с моим расчетом прогремел страшный взрыв. Несколько солдат ранило. Тут-то мы узнали, что кто-то из другого расчета забыл снять со ствола чехол, а так как  дистанционная трубка была установлена на удар, то снаряд разорвался на огневой позиции. Виновного солдата предали суду военного трибунала.  

 

Так с боями  мы подошли к Днепру, оборону которого немцы считали неприступной. Но возле Букрина части Украинского фронта, куда входила и наша бригада, отвоевала у немцев плацдарм. Трудно передать, что творилось на Днепре. Он горел. Горела вода от взрывов бомб и снарядов.

Переправочные средства были все взорваны, но солдаты кто вплавь, а кто на бревнах добирались на другой высокий берег. Саперы не успевали ремонтировать поврежденные мосты. Мы сумели с потерями переправить наши  пушки на другой берег и отрыть себе берлоги, где прятались от бомбардировок. Мы уже имели большой опыт сражений с немцами, который приобрели на Курской дуге. Наша бригада проявила себя в Ясско-Кишинёвской, Висло-Одерской операциях, в Карпатах. Потом были Бунцлау, Германия и наконец Циттау.

 

За свои ратные дела наша бригада стала именоваться Краснознаменной Черкасско-Киевской орденов Суворова, Кутузова и Б.Хмельницкого артбригадой.