Было тяжело, но выстояли

Марина Бессалова в столице Дагестана вот уже более 60 лет и всегда с болью в сердце и слезами на глазах вспоминает о тех суровых временах. Она родилась в 1937 году в Ленинграде. Вместе с мамой и бабушкой они жили на втором этаже дома на Васильевском проспекте.

Ужасы блокады

Когда началась война, ей было всего четыре года. После того как немцы разбомбили в городе Бадаевские склады с продовольствием, она и другие жители города впервые в своей жизни столкнулись с таким страшным явлением, как голод.

– Зачастую люди вместо полноценного супа вынуждены были довольствоваться кружкой обычной кипяченой воды. Крупы на каждую семью выдавалось очень мало, а о мясе вообще и речи не заходило. Не хватало нам и главного продукта – хлеба, получали его очень маленькими порциями. Пара ломтиков черного хлеба и чашка кипятка – это был завтрак, обед и ужин в самые голодные дни фашистской блокады, – рассказывает Марина Владимировна.

Спустя примерно год после начала осады города её эвакуировали, но в Ленинграде осталась вся ее родня. Лишь после окончания войны Марина Владимировна узнала, что ее мать умерла в мае 1942 года от болезней и голода.

– Меня с другими детьми вывезли из осажденного города на барже, переправили на противоположный берег Ладожского озера и на поезде отправили в направлении Северного Кавказа. После долгой дороги железнодорожный состав прибыл в Майкоп, где нас разместили в городском спецприемнике, – вспоминает она.

Махачкала

С окончанием Великой Отечественной войны в жизни Марины Владимировны была перевернута очередная страница. Когда не стало ее отчима, приемная мать, которая сама сильно болела, отправила девочку в Николаевский детский дом.

– После завершения учебы в приюте меня выпустили в самостоятельную жизнь, направив на работу в колхоз им. Сталина (пос. Конаково Краснодарского края). И вот в один день мне в руки попалась газета, из которой я узнала, что фабрично-заводское училище в Махачкале набирает девушек для обучения профессии съемщицы. И тогда я решилась на переезд. Случилось это в 1956 году. Училище было на базе фабрики им. III Интернационала. В итоге я отработала на этом предприятии около 40 лет и за свои трудовые заслуги получила от фабрики двухкомнатную квартиру, – подытожила блокадница.

В Махачкале она вышла замуж за моряка Евгения Бессалова. Вскоре у пары появились двое детей – сын Александр и дочь Евгения, которых родители воспитали в духе патриотизма и бесконечной любви к Родине.

У Галины Сухомлиновой – следующей героини нашего рассказа, отец был военным, который с самого начала Великой Отечественной войны воевал на фронте. Вместе с мамой и 7-месячной сестрой она жила в доме в Конногвардейском переулке Ленинграда.

– Очень хорошо помню страшное зарево. Небо словно горело, и на него было жутко смотреть. Впоследствии выяснилось, что это горели Бадаевские склады с продовольствием. Случилось это практически сразу после начала осады, и тогда в город вошла голодная смерть. В ходе пожара из охваченных огнем складов по земле текли реки растительного и сливочного масла, а также расплавленного сахара. Позже некоторые люди стали эту землю выкапывать и продавать. Цена некоторых кусков доходила до 100 рублей.

Из-за недостатка провизии каждому жителю выдавали всего лишь 125 граммов чёрного хлеба в день. Конечно же, этим утолить голод было просто невозможно. Многие люди, будучи не в силах побороть нестерпимый голод, не брезговали ничем, – вспоминает Галина Владимировна.

Переезд к бабушке

Мама иногда приносила в дом землю с остатками расплавленной провизии из сгоревших Бадаевских складов. Положив землю в посуду, она заливала ее водой.

– Спустя некоторое время земля оседала, и мы выпивали то, что оставалось на поверхности. А вот мою маленькую сестру Иру мама кормила кашей, в ней были перемешаны продукты распада земли, немного печенья и соевое молоко. Это заменяло ребенку молоко, – продолжила блокадница.

По её словам, значимую роль в спасении семьи сыграл переезд к бабушке в поселок Лесное в пригороде Ленинграда.

– У бабушки был небольшой участок земли, где она выращивала малину, смородину и крыжовник. Летом мы ели эти ягоды. Осенью, кроме того, выкапывали из земли картошку, которая уже подмерзла и потому была сладкой, и мы охотно грызли её в сыром виде.

Помнится, как-то мама занялась уборкой и нашла небольшие плитки столярного клея. Мы решили, зачем же пропадать добру, ведь из него можно сварить кисель. И действительно, из клея мы кисель и сварили. Питались им несколько дней. Собирали ранней весной березовый сок прямо с деревьев, – рассказала она.

Бомбардировки города

Галина Владимировна также вспоминает, что очень часто город сильно бомбили немцы.

– Порой по несколько раз в день приходилось убегать в бомбоубежища и обратно. Вой сирен практически не прекращался. Бывало и такое, когда немцы вместо снарядов сбрасывали на город листовки, призывая: «Русские, сдавайтесь! Мы вас накормим, у нас много еды. Сдавайтесь и будете жить». Но никто в плен не сдавался, я лично о таких не слышала.

Вдобавок ко всем нашим бедам зима 1941–1942 годов выдалась очень холодной, морозы доходили до 40 градусов и больше. А в домах отсутствовало отопление. Ведь фашисты разбомбили все электростанции, потому не было электричества, а без него и отопления. В некоторых домах люди грелись печками и буржуйками.

Была сложная ситуация и с водой. Кто жил далеко от Невы, собирали и топили снег. А кто поблизости от реки, ходил к ней с саночками, набирал ведро и вез домой, – подытожила Г. Сухомлинова.

После окончания войны она много ездила по стране вместе с отцом, которого направляли в различные места службы. Конечным пунктом для семьи стал Дагестан, который впечатлил их красотой, теплом и обилием фруктов. Обосновались в столице республики. Галина Владимировна здесь вышла замуж за местного парня и проработала учителем 30 лет, обучая детей русскому языку, литературе и истории.