Чтобы жизнь стала сейсмобезопасной

О геологических особенностях нашего региона, опасности «теневых» застроек и возможном решении проблем сейсмобезопасности мы говорили с главным научным сотрудником Института геологии ДФИЦ РАН, доктором геолого-минералогических наук Василием Черкашиным.

– Василий Иванович, когда вы начали заниматься вопросами сейсмической безопасности?

– Сейсмологией я начал заниматься практически с момента поступления на работу в Институт геологии Дагестанского ФАН СССР в 1976 году. Я был принят на должность инженера в лабораторию физметодов, которая в то время интенсивно занималась вопросами геодинамики и сейсмологии. Это было обусловлено, конечно, той трагедией, которая произошла в мае 1970 года. Все наши устремления были направлены на регистрацию всевозможных физико-химических процессов, происходящих в земной коре, и нам представлялось в то время, что наличие широкого диапазона данных позволит нам определить предвестников сейсмического события.

Но, к сожалению, не все так просто в этой жизни. Определить точно или хотя бы в первом приближении сейсмическое событие представляется сложным делом. Это многофункциональная задача. Прошел уже не один десяток лет, а вопрос прогноза землетрясения остается открытым. Конечно, сейчас мы многое знаем о том, что происходит в период подготовки сейсмического события, но до сих пор никто еще в мире не может предсказывать землетрясение, я имею в виду его точное место, время и силу. Хотя в этом направлении уже есть много данных, которые могут стать некоторым фундаментом для решения поставленной задачи.

– Почему так сложно прогнозировать сейсмическое событие?

– Есть три вида прогноза: долгосрочный, среднесрочный и краткосрочный. Долгосрочный давно уже работает. Это сотни и тысячи лет. Он срабатывает, и в этом диапазоне всё точно предсказывается. Среднесрочное это 50–100 лет. Вероятность 50/50, и этого в некоторых случаях бывает достаточно для принятия определенных решений. А вот что касается краткосрочного прогноза, включающего в себя определение места землетрясения, время и его силу, выдать его пока очень сложно.

Ученые пришли к заключению, что стрелка сейсмической миграции показывает прямо на Кавказ. Вывод следующий: вполне вероятно, что к 2030 году сейсмичность Кавказа значительно возрастет. Какой она будет, мы не знаем

– Получается, сказать точно, когда будет землетрясение (в ближайшей перспективе), наука пока не может?

– Если мы хотим заниматься прогнозом, в первую очередь должна быть четко отлаженная сеть наблюдений. Как подошли к этому вопросу в Америке (штат Калифорния). Они ввели специальную широкую сеть наблюдений. Поставили на территорию несколько тысяч специальных датчиков. Для чего? Объясню. При сейсмическом событии продольная волна очень скоростная, она быстро распространяется. А следом идет поперечная, у которой скорость намного меньше, но энергия большая. Во взаимодействии с земной корой она вызывает поверхностные волны, которые и разрушают всё. Скажу, в чем заключается фокус. Когда проходит первичный сигнал продольной волны, датчики регистрируют его, и моментально фиксируется эпицентр. И сейсмологи знают, что поперечная волна будет идти через определенное время, которого достаточно для того, чтобы оповестить население о предстоящем событии. Как только происходит сейсмическое событие, полученная информация автоматически обрабатывается, определяются его место, глубина и т. д., что позволяет ученым вовремя предупредить население о предстоящем событии и это даёт возможность людям покинуть помещения. Это один из способов прогноза сейсмических событий и спасения людей. Таким образом можно избежать жертв.

– В России нигде нет такой системы датчиков?

– У нас такого нет. Это, во-первых, достаточно дорогое удовольствие, а во-вторых, учтите, у нашей страны огромные территории.

– Тогда какой способ можно применить в Дагестане?

– То, что сказал выше, это один из способов прогноза. Но есть и другие способы возможного использования полученной информации для оповещения населения о приближающемся событии.

Через Дагестан проходит Пшекиш-Тырныаузский разлом, который генерирует многие сейсмические события, причём не только на нашей территории. Если мы сможем расположить сеть наблюдений на всей территории Дагестана, будем мониторить геофизические, геохимические и гидро-геологические поля и сравнивать между собой в период подготовки сейсмического события, то накопим огромный опыт. Да, это дорогое удовольствие, но по-другому проблема не решается. Но любые работы требуют хорошей и, самое главное, длительной финансовой поддержки. А этого пока нет.

– Какой можно найти выход из этой сложной ситуации?

– Кавказ исторически подвержен постоянным сейсмическим событиям. Пока наблюдается некоторое затишье. Вообще исторически как возник Кавказ? Это результат тектонического влияния Аравийской плиты, Анатолийской платформы и Русско-скифской плиты: сжатие привело к воздыманию Кавказа. Движения эти остались, они никуда не делись, и плиты продолжают взаимодействовать между собой. Ученые пришли к заключению, что стрелка сейсмической миграции показывает прямо на Кавказ. Вывод следующий: вполне вероятно, что к 2030 году сейсмичность Кавказа значительно возрастет. Какой она будет, мы не знаем. Видя такую динамику, я бы посоветовал задуматься: что делать, если на самом деле в 30-х годах нас будут сотрясать сильные землетрясения? Ведь если произойдет землетрясение, могут рухнут некондиционные здания, которые заселены людьми. Не дай бог, будут человеческие жертвы. Поэтому лучше сейчас провести проверки и исследования, чтобы обезопасить население от возможных бедствий.

– К какой сейсмической зоне относится Дагестан?

– Согласно карте ОСР-2015, Дагестан относится к девятибалльной зоне. Но это не означает, что все здания нужно строить девятибалльные. Если мы посмотрим на карту сейсморайонирования 1987 года (зона старой Махачкалы), там можно увидеть и шести-, и семи-, и восьмибалльную или переходную зону. Исходя из полученных результатов, говорят, что в данной зоне можно построить шести-, семи- или восьмибалльный дом. Если, допустим, зона шестибалльная, то зачем строить там девятибалльную конструкцию?

– При постройке домов в городе насколько добросовестно соблюдаются требования сейсмической безопасности?

– Однозначно не могу вам сказать. Возникает много вопросов, когда начинаются проверки. Я имею в виду, когда Жилищная инспекция проверяет конструкцию тех или иных зданий, построенных в Махачкале, а также их соответствие балльности данной территории.

– Чего стоит застройщикам соблюсти нормативы сейсмобезопасности, чтобы потом надзорные органы не предъявляли к ним претензии?

– Хочу отметить, что множество домов построено качественно и добротно. Но есть и такие, с которыми необходимо разбираться. У некоторых еще можно укрепить конструкцию, а для других это уже бесполезно. Вопрос тут в цене. Понижение на один балл конструктивной особенности строения – это снижение стоимости строения, что непосредственно выгодно застройщику, а цена приличная. Есть масса публикаций в интернете, где начинают проверять и находят нарушения. Допустим, дом девятиэтажный, а сейсмопояса только на первых трех этажах, а дальше их нет. Начинают проверять конструкцию: должно быть 30 арматур такого-то профиля, а там их только 20 штук. Смотрят на бетон, а он не отвечает требованиям по качеству и т. д.

Скорее всего, необходимо провести тотальную проверку всей территории города, потому что понастроено огромное множество зданий. Это очень запутанный вопрос, и решить его руководству будет архисложно. Официально в Махачкале незаконно построенных домов несколько сотен, думаю, их намного больше. Как будут выходить из этой ситуации городские и республиканские власти, мне трудно сказать. Я им просто не завидую, но принимать решение необходимо, поскольку от этого зависит жизнь людей.

– Что способны сделать ученые при нынешних обстоятельствах?

– Ученые нашего института продолжают работать в соответствии с НИР, утвержденными в Минобре РФ, и надеются на то, что те предложения, которые мы передавали в свое время руководству республики, будут воплощены в жизнь. У нас есть надежда, что в этом году правительство запустит проекты по работам в области опасных экзогенных процессов (оползни, обвалы, сели), а также по вопросам сейсморайонирования, а именно по проведению детального сейсморайонирования по всей территории Дагестана, а также сейсмомикрорайонированию Махачкалы.

В этом случае многие вопросы будут сняты, а жизнь людей станет намного безо­паснее.