Дагестанцы в Русско-японской войне

В этой войне принимали участие и дагестанцы. В начале июля 1904 года в состав кавалерии Манчжурской армии влился 2-й Дагестанский конный полк.

Правовой основой для формирования полка послужил указ императора Николая II от 31 января 1904 года «о призыве желающих идти на войну с Японией из числа кавказских горцев». Набирали добровольцев в возрасте от 21 до 40 лет. Или «охотников», как тогда их называли. «Хорошего, трезвого поведения, с хорошим телосложением и способностью к конной службе».

Тем, кто был чем-либо опорочен в прошлом, отказывали. Первая сотня полка формировалась в Хунзахе, где из сел Андийского округа было принято 128 «охотников». Вторая сотня формировалась здесь же. Из сел Аварского округа было выдвинуто 127 «охотников». Третью сотню сформировали в Гунибе из добровольцев Казикумухского округа. Всего 168 человек. К ним в Темир-Хан-Шуре добавили еще 138.

Четвертая сотня формировалась в селении Леваши Даргинского округа – 130 человек. Пятую и шестую сотню сформировали в Ботлихе. Это еще 128 бойцов.

Каждый доброволец должен был иметь холодное оружие, коня и конское снаряжение. А форму и огнестрельное оружие выдавали казенные. Знаменитые мосинские «трехлинейки» и револьверы «смит-вессон».

Командовал полком полковник Гусейн-хан.

Полк выступил из Порт-Петровска эшелонами 24 и 26 мая. Конечным пунктом следования являлась станция Янтай под Ляояном (Корея). В то время это был небольшой городок.

После принятия присяги и ускоренной военной подготовки полк принял участие в боях с 13 по 25 августа при реке Тайцзыхе, а также с 14 сентября по 2 октября при реке Шахе.

С первых дней войны полк прославился активным участием в различных боевых действиях – от перестрелок и разведок до конных атак.

«Действия дагестанцев представлялись отважными и героическими. Не было не единого случая, когда полк не выполнил поставленную задачу или выполнил ее некачественно», – указывал известный историк Рудольф Иванов.

В этих боях многие дагестанцы были ранены. В частности офицеры А. Бутаев, А. Табасаранский, Ш. Донгуев. Были и убитые. Известно, что погиб урядник Кибит-Ходжаев и некоторые другие.

Надо отметить, что многие рядовые и офицеры получили награды. Например, офицер А. Табасаранский – орден Святой Анны 3-й степени с мечом, а также чин есаула. Халилов – орден Святого Станислава 2-й степени с мечом и чин войскового старшины. Донгуев – орден Святой Анны 3-й степени с мечом и чин ротмистра. Бутаев – орден Святой Анны 4-й степени, Святого Станислава 3-й степени и чин поручика. Кундухов – орден Святого Станислава 4-й степени.

Примечательно, что в полку служили рядовыми и офицерами не только горцы (аварцы, даргинцы, лезгины, кумыки, лакцы, табасаранцы), но и офицеры из элитных российских частей – 44-го Нижегородского полка.

Кроме того, имелись выходцы из других стран. Например французский принц Наполеон Мюрат.

Это был правнук маршала Иоахима Мюрата и родной сестры Наполеона Каролины. К 1917 году он дослужился до звания генерал-майора российской армии.

Пока Дагестанский полк формировался для участия в войне, в городах Дагестанской области устраивались благотворительные концерты. Среди крестьян, рабочих и студенчества собирались денежные средства, которые отправлялись в Красный Крест.

Также в здании паровозного депо в Порт-Петровске был отслужен молебен «о даровании победы России над Японией». Мусульманское духовенство не осталось в стороне.

В газете «Новое время» от 24 мая 1904 года некий господин с инициалами Б. А. в статье «Хазават дагестанцев» писал по этому поводу: «Поход сынов Дагестана объявлен кадиями и муллами священной войной против язычников».

Весь Дагестан был охвачен патриотическим порывом.

Вот как обратился к дагестанским воинам начальник бригады, генерал Орбелиани:

«Государь повелел вам идти к далекой Восточной окраине, чтобы встать грудью на защиту родины на полях Манчжурии и в горах чужеземной Кореи. Не забывайте, что если имя ваше известно на Кавказе и во всей России, то оно еще неизвестно новому далекому врагу, с которым нам предстоит помериться силами! Пусть же имя ваше прогремит и там, и украсится новою доблестью, и покроется новою славою…».

Дагестанцы в ответ обещали быть отважными и сражаться мужественно. И слово свое сдержали.

Отдельно хочется выделить уроженца Хунзаха Кайтмаза Алиханова. До начала Русско-японской войны он служил во второй сотне Дагестанской постоянной милиции.

В мае 1904 года поступил добровольцем в конный полк. На то время ему было 45 лет, Кайтмаз имел звание старшего урядника. В полку его называли «Сорвиголова». Все знали, что если надо идти в бой, то он первый. Если необходимо в разведку – снова впереди всех.

Однажды Алиханов, когда шло сражение при реке Шахе, спрыгнул с коня и один вступил в поединок с пятью японцами. Одного убил выстрелом из пистолета, второго быстро сразил саблей, а троих взял в плен.

После этого командир полка полковник Гусейн-хан в записке на имя командующего Манчжурской армией генерал-адъютанту Алексею Куропаткину докладывал, что «старший урядник Кайтмазов совершил подвиг беспримерной храбрости. Любой солдат мог бы позавидовать такому поступку».

Высочайшим приказом Кайтмаз Алиханов «За отличие в делах против японцев» был награжден орденом Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость». А еще орденом Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом. Через месяц ему было присвоено звание прапорщика, то есть был произведен в офицеры. Спустя год получил звание хорунжего.

Дагестанский полк вернулся в Порт-Петровск в 1906 году. Солдатам и офицерам была устроена торжественная встреча. Три дня на улицах города звучала зурна. Многие горожане пели песни, прославляющие своих героев.