Дахадаевский район: легенды и предания

Кала-Корейш

По преданию, своим появлением крепость обязана курейшитам — арабскому племени, родом из которого был сам пророк Мухаммед (мир ему!).

Защищенное высокой крепостной стеной поселение расположено в стратегически удачном месте – на вершине труднодоступной горы, окруженной с трех сторон руслами пяти горных рек и крутыми обрывами. В средние века Кала-Корейш являлся столицей крупного феодального владения Кайтагского уцмийства, административно-политическим и культурным центром региона, очагом распространения ислама на Северном Кавказе. В те времена от крепости в трех направлениях вели так называемые уцмийские дороги. Они были выложены с расчетом на колесный транспорт и укреплены подпорными стенами высотой до восьми метров.

Последние жители были выселены в Чечню в 1944 году. Вернувшись на родину после реабилитации, жители обустраивались в городах или предгорных районах. Сегодня сюда туристы ходят толпами. Когда оказываешься в этих владениях, кажется, что время меняет свой ход, перед глазами проходят картины разных эпох. Вот древнейшая в России мечеть, построенная в IX веке. Рядом мавзолей местных правителей — уцмиев, чуть дальше — старинное кладбище. У подножия горы сохранились развалины караван-сарая XIV–XV веков.

С крепостью Кала-Корейш связана красивая и печальная легенда. Рассказывают, что враги решили пробраться в село, когда все местные мужчины молились в мечети. Им встретилась молодая девушка на лошади и с собакой, спускавшаяся к роднику. На узкой тропе отважная воительница сдерживала неприятеля. Собака подняла громкий лай, на который сбежались местные жители. Они прогнали незваных гостей, но девушка к тому моменту уже была мертва — ценой своей жизни она спасла односельчан. И теперь у входа в крепость можно видеть небольшой курган, говорят, что девушка была похоронена именно здесь.

Ицари

«Меж тем я уже перевалил амузгинские горы, урагинские холмы и к полудню стал приближаться к аулу Ицари, очутившись в Долине женихов — чудесной высокогорной долине со множеством родников». Так описывал знакомство с селением любимый многими писатель Ахмедхан Абу-Бакар.

Ицари — еще одно древнее село, обязательное для посещения в Дахадаевском районе. Дома здесь связаны друг с другом, как петли на джурабах. В Ицари люди жили всегда, даже более 2500 лет назад, хотя сегодня в это сложно поверить: здесь проживает всего несколько семей. И совсем не верится, что когда-то в Ицари мужчина, к несчастью встретившийся с толпой женщин и девушек, делался их жертвой: его обезоруживали, принуждали танцевать, прыгать и исполнять все их прихоти. Достаточно натешившись, они отпускали свою жертву, громко хохоча вслед. Это случалось особенно в тех случаях, когда женщины выходили из аула для сбора мха и особой травы для набивки подушки.

Знаменитость старинному аулу принесла башня, построенная в XIV веке. Этот исторический памятник, возвышающийся над селом, находится под охраной ЮНЕСКО. Местные жители возвели башню на окраине села, чтобы защититься от набегов иноземных захватчиков и соседних племен, которые сжигали посевы и угоняли скот. Раньше башня была восьмиэтажной, но со временем стала разрушаться. К началу 90-х годов осталось только три этажа, и аульчане решили ее отреставрировать.

Ученые отмечают, что в Ицари было много переписчиков арабских книг, и оно являлось одним из центров распространения ислама в Дагестане. На стенах крепости сохранилась куфическая надпись, датируемая XI веком: «О Господь наш, избави нас и всех верующих от злобы шайтана и несправедливости султана! Поистине нет божества, кроме Аллаха».

Амузги

По мне брошенные села похожи на осиротевших детей, подруга считает, что на одиноких стариков.

Амузги – звучит, словно звон кинжала. Когда-то в каждом из этих домов было тепло и уютно, а сегодня в них хозяйничает случайный ветер. Последняя жительница села умерла несколько лет назад. Попрощаться с бабушкой Патимат пришли несколько сотен человек из других сел.

В средние века село являлось крупным центром холодного оружия, пользовавшегося большой известностью в Дагестане и за его пределами. В 80-х годах XIX века здесь насчитывалось 250 дворов, и все жители занимались производством клинков. В 1944 году жители Амузги, как и жители других горных населенных пунктов Дагестана, были переселены в Шурагатский район, ранее входивший в состав Чечено-Ингушской АССР. В 1957 году, когда депортированным народам Северного Кавказа было разрешено вернуться на свои исторические территории, многие амузгинцы переселились в Дербентский район.

Кубачи

Вечером после пеших прогулок по древнем селу мы разместились у камина в доме-музее у Гаджи Кадиалиева. Его дом всегда готов к приему самых ранних и самых поздних гостей. Он говорит, что каждый гость несет с собой баракат.

Когда кубачинец строит дом, он обязательно предусмотрит комнату, пусть и маленькую, для хранения старинных предметов. Со временем маленькая комната перерастет в музей.

Мы сидим на полу на сумахе, в камине трещат дровишки, вкусно пахнет чабрецом и мятой. За моей спиной на полках мучалы, позже я наряжусь в кубачинское платье, Айша повяжет мне на голове каз и закрепит на спине эти самые мучалы, и я согнусь от неожиданной тяжести. Все посмеются. По сей день кубачинские девушки ходят к роднику за водой с кувшинами.

Историю о том, как мучалы спасли аул, знает даже младенец. И это здорово, когда история передается из поколения в поколение. Рассказывают, что во время похода на Дагестан в XVIII веке персидский завоеватель Надир-шах, зная, что кубачинцы – хорошие оружейники, не напал на село сразу, а выслал разведку, чтобы оценить, насколько они вооружены. Жители села на плоских крышах домов выставили мучалы. На каждой крыше их поставили по четыре штуки — два горизонтально и два вертикально. А в котлах кубачинцы гасили известь, из-за чего вверх поднимались столбы пара, которые издалека враг принимал за дым. Глядя на это, разведчики, принявшие мучалы с водой за пушки и решившие, что в селе находится хорошо вооруженное многочисленное войско, доложили Надир-шаху об опасности. И тот развернул войска.

Ритуал посвящения

Каждый гость, будучи в Кубачи, должен пройти ритуал посвящения — мастер-класс. Для женщин — вышивание золотыми нитями, для мужчин – изготовление ювелирных изделий.

К слову, каждая кубачинка, даже живя в городе, должна уметь вышивать, иначе ни один кубачинец на ней не женится. Так говорят местные старушки.

Учить меня старинному ремеслу будет кандидат исторических наук, научный сотрудник Института истории, археологии и этнографии ДНЦ РАН Фатима Гаджалова. Подозреваю, что казу столько же лет, сколько самому селению.

Формирование вышивки в Кубачи относится к XVII–XVIII векам. Огромное влияние на кубачинские традиции вышивки оказала, конечно, культура Индии. Об этом свидетельствует явное сходство кубачинского покрывала с индийскими полусари. Известно, что во второй половине ХVII – первой половине ХVIII вв. на территории Дагестана в торговле большую роль играли индийские купцы.

А ведь действительно, есть сходство между тем, как носят свои сари индийские женщины, и казы – кубачинки. Посмотрите в Интернете. Да и длина полотна в 2,5 метра говорит о том, что это все-таки не платок, а шарф. Вот с ними, видимо, и попали сюда восточные орнаменты и восточные сказки… Кубачинки в свое время узнали самый, пожалуй, распространенный узор на Востоке «слеза Аллаха». Он же «турецкий огурец», «персидский кипарис», «японский огурец», «восточный огурец», «бута» и еще одно из его самых распространенных названий – «пейсли»… И это далеко не все «имена» этого уникального узора, который известен в разных уголках мира.

Много изменений в кубачинской вышивке появилось в советское время. Распространилась вышивка гладью белыми шелковыми и хлопчатобумажными нитками. Вышивали не традиционные узоры къялкъуссе, кьацIанна, а узоры-букеты бикIа тутта из мелких элементов, похожих на черневой орнамент местных ювелирных изделий.

А разные техники вышивки, думаю, появлялись где-то спонтанно, где-то из расчета требований удобства, красоты или под внешним влиянием. Вот, скажем, была техника вприкреп, это когда золотая нитка как бы выкладывала собой узор и прикреплялась к ткани тонкими шелковыми нитками. Тамбурная же вышивка кубачинцев развилась в последней четверти ХIХ века под влиянием привозных изделий из Нухи (Шеки).

На овладение таким количеством узоров уходит, несомненно, много времени, но оно того стоит. Дело ведь не в том, сколько людей и сколько раз оглянутся на твой платок. Даже не в том, похвалят его или нет. А в том, что в каждом узоре, вышитом кубачинкой, есть сердце, любовь. Пройдет время, и внучка, доставая каз из сундука, скажет: «Это бабушкин платок. Я сегодня его надену».

Вот, собственно, и вся история. Прощаясь, желаю: «Да не придет такой день, чтобы к вам не пришел гость!»