Диктатура благотворительности

В результате ранения (в танк попал снаряд) он стал инвалидом с целым букетом заболеваний, в том числе и тяжелыми нервными припадками. В остальном же был удивительно общительным и предприимчивым человеком. Но со своими «странностями». 

Когда в Буйнакске строилась ограда вокруг городского кладбища, он пришёл и от себя раздал всем рабочим-строителям понемногу денег — прибавка к зарплате, которая была положена в государственной строительной организации в те времена. 

Если к нему приходил кто-то с просьбой занять и у него на то время не было такой возможности, он не отказывал, а просил зайти позже, после чего отправлял жену к тестю – моему деду, жившему недалеко, одолжить требуемую сумму, и вручал её ничего не подозревающему просителю. 

На недоумение жены о причине такого поведения он всегда отвечал одно и то же: — Если бы у человека не было нужды, он бы не пришёл к дверям моего дома. 

Были у него ещё пунктики. Например, непременно еженедельная благотворительность в отношении нищих (в те годы все они обитали только около городской мечети, и он в ходе своих акций не обделял ни одного). Каждую пятницу, даже в самые безденежные для себя времена, которые у него иногда случались, он отдавал жене хоть последний рубль и поручал ей, разменяв его, раздать. Мало того, Ансар имел обыкновение время от времени приводить с собой кого-либо из этих оборванцев и требовал отдать ему что-то своё, в зависимости от того, с чем у того было совсем плохо, — рубашку, пиджак, брюки. Ну и куда жене деваться? Здесь у него было другое объяснение: — Советская власть отобрала у нас дом в тридцать две комнаты и двенадцать магазинов, и моя мать ютилась в сарае у знакомых. А во время войны моё тело похоронная команда отнесла туда, где складывали трупы, но я, как видишь, жив. В этом мире в одно мгновение можно всё потерять и всё приобрести, и ничего не надо жалеть. 

В Буйнакске всем известно местечко под названием Ансар-булак. Раньше там был родник, который обустроил Ансар. К сожалению, впоследствии он высох. Но имя осталось. Думаю, это справедливо.

***

Ансар по сути был одной из тех частиц, которые формируют гражданское общество. Их существование объективно при любом режиме. То, что закладывает в каждого человека природа в тех либо иных соотношениях, изменить невозможно. Просто тоталитаризм не допускает самостоятельного объединения таких элементов и образования независимых от него структур. Нужно сказать, церковь, мечеть и синагога в те времена тоже как-то благодетельствовали по мелочам, хотя в них самих еле теплилась жизнь. Но никаких благотворительных фондов и прочих организованных форм помощи нуждающимся я что-то не могу припомнить. И дело не только в отсутствии слоя достаточно материально обеспеченных граждан, которые могли позволить себе расходы на благотворительность, хотя и здесь свои «корейки», конечно же, существовали. Но на то они и «корейки», чтобы не высовываться. Просто идеологически это получалось неправильно. 

***

Какие бедные и больные, какие нуждающиеся в помощи, какой сбор средств или тёплой одежды? Государство все видит, всё знает и всем, кому нужно, что положено, делает. И без всяких там сопливых жалостливых. Для этого существуют собесы, детдома и дома престарелых. Ну на худой конец одно на всех общество слепых, одно — глухих и некоторые другие подобные им общества самопомощи. Все жестко вертикально интегрированы в соответствии с действующей партийно-государственной вертикалью, встроены в неё и никаких таких вольностей себе позволить не могут. 

Наличие полноценных благотворительных организаций, да ещё создаваемых по инициативе самих граждан снизу, означало не только возникновение каких-то независимых от государства центров общественного объединения, но и признание того, что оно и десятилетия спустя не в состоянии справиться с обязанностями благодетеля во всём, которые оно взвалило на себя в 1917 году. 

(Продолжение следует)