Ольга Форш и Гуниб

В автобиографической повести «Дни моей жизни» она делится трогательными воспоминаниями из детства, проведённого в горах:

«Чем старше становится человек, тем глубже уходит его мысль в пережитое и давнее. Жизнь, начатая восемьдесят семь лет тому назад, проходит перед глазами. Годы – как окна поезда: одни гаснут, другие ярко вспыхивают. Такова работа прихотливой памяти… Родилась я в крепости Гуниб 16 мая 1873 года. Отец мой, генерал Дмитрий Виссарионович Комаров, был тогда начальником Среднего Дагестана, и штаб его стоял в единственном каменном доме над глубоким обрывом-кручей, на дне которого ютился татарский аул. Мне было несколько месяцев, когда моя мать, молодая армянка, оставив меня на попечении няни и денщиков, уехала с отцом в Петербург, где внезапно умерла от холеры.

Отец вернулся домой с бонной, которая и взяла в свои руки мою судьбу. Это была немолодая уже девица без особого образования. Помню её назидания в самом раннем детстве: «Будь как девочка. Вышивай крестиком. Вяжи шнурок». Я тупо вязала на костяной рогульке никому не нужный шнурок, но чаще убегала на чердак, где жили голуби, дралась с мальчишками на улице и ходила с ними в поход – опустошать соседний прокурорский сад. Быт этих ранних лет описан мною в рассказе «Виев круг». Огромное влияние на моё творчество оказало необыкновенное богатство и разнообразие окружавшей меня в детстве природы. Она запомнилась мне отчётливо: позолоченные закатом снежные горы и переходы от них через тёмные леса, пересекаемые серебряными быстрыми речками, к цветущим долинам. Здесь был разбит так называемый нижний сад, в отличие от верхнего, горного. В саду, на целой десятине, благоухали крупные разноцветные розы. Это раннее знакомство с кавказской природой навсегда поселило в сердце жадную любовь к солнцу, свету, ко всему разнообразию красок и оказалось чудесным источником позднейшего развития творческих сил и словесного их выражения.

Могучие деревья грецких орехов, которые в урожайный год прокармливали целые татарские семьи, подробно запомнились тоже навеки. И не только рисунком густой развесистой листвы, под которой можно было укрыться и в ливень, но и особым запахом и горьким вкусом своего зелёного, ещё не раздетого ореха.

Мне было лет шесть, когда отец получил дивизию и должен был для командования ею переехать в Ставрополь-Кавказский. Он взял с собою всю семью: меня, моих братьев и бонну. Мы навсегда покинули Дагестан…».

В Гунибском историко-краеведческом музее (филиал Национального музея Дагестана им. А. Тахо-Годи) проходила выставка, посвящённая Ольге Форш. Её произведения были переведены на языки народов СССР и иностранные языки.

Большое место в жизни писательницы с самых ранних лет занимали книги. Как писала она сама, в институте была хорошая библиотека, особенно на иностранных языках.

Многогранный талант Ольги Форш проявился в романах, новеллах, пьесах, сказках, киносценариях, очерках, в критических статьях и художественной публицистике. Высшим творческим достижением писательницы являются её исторические романы «Одеты камнем», «Современники», «Михайловский замок», трилогия «Радищев», «Первенцы свободы»

«Можно было брать что угодно, кроме «безнравственных», к которым, помнится, относились Золя и Ренан. Но их, как и Мопассана, охотно приносили нам в институт два раза в неделю «на приём» братья, кузены, просто знакомые кадеты под видом конфет в нарядных коробках. На глазах у начальства девочки принимали их как гостинец. Книги в закрытом заведении читаются не так, как на воле, – они поглощают всё существо, являются эпохой, новым этапом развития. Помню, поразили моё воображение популярные книжки «Древней философии», особенно стоики, где предлагалось высоко воспитывать характер без перспективы какого-либо наградного царствия небесного или под устрашением ада. Человеку предлагалось быть умным, добрым и справедливым только потому, что он – человек. Тревожные запросы совести и морали, мучительное недоумение, как и для чего надо жить, не находили ответа у окружающих, часто бездарных и равнодушных педагогов. Религиозное воспитание, в силу окаменелости и формализма, превратилось в самое настоящее антирелигиозное и не удовлетворяло запросам духовного развития и жажде тпознания…»

– Многогранный талант Ольги Форш проявился в романах, новеллах, пьесах, сказках, кино­сценариях, очерках, в критических статьях и художественной публицистике. Высшим творческим достижением писательницы являются её исторические романы «Одеты камнем», «Современники», «Михайловский замок», трилогия «Радищев», «Первенцы свободы», – рассказывает заведующая музеем Патимат Алискандиева. – Отец Ольги – Дмитрий Виссарионович Комаров – боевой командир, всю жизнь служил на Кавказе. Мать – Нина Шахэтдинова – азербайджанка по фамилии, грузинка по имени и армянка по религии. Большое влияние на будущую писательницу оказала окружавшая её в детстве природа.

Из окна своего дома, висящего над пропастью, маленькая Ольга видела и скалу Спящая красавица, и реку Кара-Койсу, и хребет Турчи-Даг, где некогда был разбит Надир-шах. Прогулки в берёзовом лесу, журчание чистой, как слеза, речушки, крепостные стены с башнями и бойницами, оклики часовых, голубые восходы и оранжевые закаты – всё это оставило яркий след в душе девочки. Ольга Форш всю жизнь мечтала посетить свою родину – Гуниб, но так и не смогла вернуться, не успела. Её не стало в 1961 году. Гуниб со дня её отъезда сильно изменился, а дом её стоит на месте, он исторический памятник, достопримечательность, с которой знакомят всех гостей.

После революции в здании была больница, а во время Великой Отечественной войны в нём размещался госпиталь, куда привозили на реабилитацию выздоравливающих после ранения красноармейцев. С 1975 по 1985 годы здесь располагались РОВД и районные учреждения, а потом здание было передано в ведение управления образования района, сегодня в нём два зала занимает Пенсионный фонд, а десять пустуют. В следующем году планируется реставрация здания. Патимат Алискандиева надеется, что всё-таки в этих стенах будет музей.

А история самого дома началась после окончания Кавказской войны. Русские войска начали строить Гунибскую крепость с двумя воротами: верхние – ворота Шамиля, нижние – ворота Барятинского. Известный хирург Николай Пирогов, который служил на Кавказе, рекомендовал сыну императора Александра II, великому князю Павлу Романову, лечиться именно в Гунибе со словами: «Его даже лечить не нужно, ему просто надо жить в Гунибе». И в 1862 году в ауле начали строить двух­этажный дом на европейский манер, стены были двухметровой толщины. Мебель, посуду и всё прочее доставили из Петербурга.

В этом же доме жила и семья Кармалиных. Генерал Николай Кармалин прибыл вместе с супругой, оперной певицей Любовью Ивановной. О них мы расскажем в нашем следующем выпуске.