Французы в России

Однажды удалось прочитать книгу Андрея Губина «Молоко волчицы», посвященную истории терского казачества. И вот прадед главной героини, как оказалось, был пленным французом и даже офицером и дворянином. И у меня тогда возник вопрос, касавшийся и количества и судьбы пленных французов, оставшихся в России после окончания войны. По различным источникам их количество колебалось от 150 до 250 тысяч. Недавно нашел в Интернете статью Кирилла Серебренитского «Осколки Великой Армии», в которой приводится немало интересных сведений. Вот некоторые отрывки из этой статьи:

— После 1812 года в России осело намного больше французов, чем до сих пор было принято считать. По подсчетам французского инженера Шарля-Жозефа Минара, сделанным в 1869 году, в Россию вторглось не менее 422 тысяч человек. В ходе продвижения по России численность Великой Армии менялась. Покинули нашу страну, по мнению Минара, всего 10 тысяч солдат.

По самым последним данным, 610 тысяч солдат перешли Неман в июне 1813 года, и лишь около 40–50 тысяч вернулись из России в декабре. За полгода в боях погибло около 150 тысяч, где остальные? 

Признанный наполеонолог Владлен Сироткин оценил количество пленных комбатантов Великой Армии приблизительно в 200 тысяч. Об этой драме Россия постаралась поскорее забыть. Страна не была готова принять столько пленников. Их ждали голод, морозы, эпидемии, массовые убийства. И все же не менее ста тысяч солдат и офицеров оставались в России и два года спустя после войны. Из них не менее 60 тысяч перешли в подданство России – больше, чем вывел из Русского похода Наполеон. Это явление, огромное по размаху и по значению, скрыто в сумраке бездонных российских архивов.

Много французов осело в Оренбургской губернии. К лету 1814 года здесь скопилось уже около тысячи пленных, в том числе 30 офицеров. Значительную часть составляли и немцы, что неудивительно: по новейшим исследованиям, почти половину армии Наполеона в Русском походе составляли немецкие части. В Оренбург в основном попали солдаты Вюртембергского 3-го конно-егерского герцога Людвига полка, который побывал в Бородинском сражении. Сюда же был прислан командир этого подразделения полковник граф Трухзес фон Вальдбург-Вюрцах и его адъютант капитан Батц. Майор барон Кречмар оказался в уездном Бугуруслане. Вюртембержцам было легче: их опекала вдовствующая императрица-мать Мария Федоровна, урожденная принцесса Вюртемберская. После отречения Наполеона все пленные получили разрешение возвратиться на родину. Первыми были отправлены из Оренбурга вюртембержцы. Их король, родной дядя российского императора Александра I, стал теперь союзником России. Но к тому времени некоторые пленные комбатанты уже успели перейти в российское подданство, чему власти не чинили никаких препятствий. 

В конце 1815 года в Верхне-Уральске пятеро пленных подали прошения о вступлении в российское подданство. Их звали Антуан Берг, Шарль Жозеф Бушен, Жан Пьер Бинелон, Антуан Виклер, Эдуар Ланглуа. Они были причислены к казачьему сословию по Оренбургскому войску. Немного позже в казаки был записан еще один француз, возможно, унтер-офицер или даже младший офицер Жан Жандр. В Оренбурге прижился молодой офицер из старинного рыцарского рода Дезире д’Андевиль. Он стал учителем французского языка. Когда в 1825 году в Оренбурге было учреждено Неплюевское казачье военное училище, д’Андевиль был принят в штат и причислен к казачьему сословию как дворянин. В 1826 у него родился сын, уже казак по рождению Виктор Дандевиль. 

Еще один пленный офицер, Жан де Макке, оказался в деревне Браешево Уфимского уезда Оренбургской губернии. Его вывез из Вятки Александр Карлович фон Фок, губернский обер-форштмейстер и определил в воспитатели к своим сыновьям. В 1820-х де Макке, по документам уже Иван Иванович, переселился в Самару и открыл пансион для девиц. Так имперские офицеры стали родоначальниками русских семейств, род которых не угас до сих пор. 

В 1836 году началось строительство Новой Линии: от Орска до станицы Березовской. Возникла цепь новых казачьих поселений — редутов. Началось спешное наращивание численности Оренбургского войска. Среди прочих были переселены на Новую Линию все казаки-французы с семьями. Война в пограничье длилась почти двенадцать лет. И седые ветераны Наполеона снова должны были взяться за оружие. 

В 1842-м были основаны новые редуты. Пятнадцати из них были присвоены названия по сражениям, в которых действовали оренбургские казаки. 

Четыре редута получили французские имена: Фер-Шампенуаз, Арси, Париж, Бриенн. Эти названия можно найти на карте Челябинской области и сегодня. В земли Оренбургского казачьего войска входил еще один уезд — Троицкий. В городе Троицке в 1850-х годах городничим был отставной ротмистр Александр Иванович де Макке, сын наполеоновского офицера и уфимской дворянки.

Довольно много пленных комбатантов Великой Армии оказались в землях Терского казачьего войска. Это были почти поголовно поляки, но и их местные жители прозвали французами. С февраля по ноябрь 1813 года одна за другой девять партий пленных солдат из польского корпуса Великой Армии были переправлены в Георгиевск (главный на то время город Кавказской губернии). Всего пленных было около тысячи. Несколько десятков пленных из войск Великого герцогства Варшавского поступило на службу в крепости Кавказской линии, и были причислены в казаки. До недавнего времени в северокавказских станицах нередко встречались польские фамилии. 

Француз-казак Виктор Дандевиль с восемнадцати лет служил в войсковой конной артиллерии, отличился в походах на Арал и Каспий. В 1862 году полковник Дандевиль был назначен на пост наказного атамана Уральского казачьего войска и четыре года атаманствовал в Уральске. Впоследствии — генерал от инфантерии, командир армейского корпуса. 

В 1892 году оренбургский историк Павел Юдин опубликовал первую статью о казаках-французах в двух номерах газеты «Оренбургские губернские ведомости». Через четыре года статья «Пленные 1812 года в Оренбургском крае» появилась в толстом московском журнале «Русский Архив». В 1898 году перевод этой работы вышел отдельной брошюрой во французском городе Шатодэн.

К началу ХХ века в Оренбургском войске насчитывалось порядка двухсот казаков-французов. В станице Кизильской жил в родовом имении казак-помещик Яков Иванович Жандр. В Самаре служил чиновник по особым поручениям управления государственных имуществ, надворный советник Борис Александрович де Макке, уроженец Троицка. В Военном Совете заседал старый генерал Виктор Дандевиль (умер в 1907 году). Сын уральского атамана и внук французского офицера Михаил Викторович Дандевиль служил в Петербурге в лейб-драгунском Курляндском полку. Он составил историю своего полка. 

Удалось отследить пути нескольких казачьих семейств, ведущих род от солдат и офицеров Наполеона. Потомки Жана де Макке — в Самаре, в Смоленске, в Уфе. Отпрыски военной династии Дандевиль, похоже, вернулись на родину предков — во Францию. А в Москве сейчас не менее полутора десятков семей, носящих франко-казачьи фамилии — Ауцы, Юнкеровы, Бушеневы, Жандры. Несомненно, остались казаки-французы в землях Новой Линии.

К сожалению, такие подробные исследования ни по Дагестану, ни по Кавказу вообще не проводились. У известного дагестанского краеведа Булача Гаджиева есть книга о поляках в Дагестане. Но в ней автор описывает более позднее время.

Александр Дейнега