Гендерные особенности адаптации

В научной литературе существует множество определений понятия гендер. Это и понятно, так как оно появилось в научно-терминологическом аппарате относительно недавно, начиная с 1960-х гг. XX века. Одно из признанных определений гендера дано международным феминистским сообществом. Смысл данного определения сводится к тому, что понятие гендера «используется для обозначения всех тех социальных и культурных норм, правил и ролей, приписываемых людям обществом в зависимости от их биологического пола». Иногда под гендерным понимают не только типичное социальное поведение, определяемое принадлежностью к биологическому полу, но и желаемое поведение.

«Женская» категория активно используется в феминистской теологии.     Многие современные исследователи утверждают, что традиционные религии нивелируют женский  опыт  веры  и  потребности женщин в религиозном самовыражении.

В современной феминистской теологии общепризнаны четыре направления: ревизионистское, реформистское, революционное и реджектионистское.

Ревизионистское направление феминистской теологии основано на либеральной критике религиозных традиций и структур языка, использующегося в религиозных ритуалах. Цель ревизионистов — корректная интерпретация священных текстов с позиций гендерного равенства.

Реформистское направление требует изъятия текстов, способствующих продуцированию и подтверждению стереотипов гендерного неравенства.

Революционное феминистское направление выступает за ограничение влияния традиционных религий, полный учет в религии женского опыта постижения Божественного.

«Отвергающие» теологии феминизма требуют введения абсолютно новых, альтернативных форм веры и обрядов, основанных на понимании потребностей женского духовного развития.

В дагестанском исламском сознании пока еще нет каких-либо организованных форм феминистской теологии. Это означает, что женщина в вопросах ислама в рамках публичной веры не выражает своего особого понимания веры. В смысле религиозного самосознания, своего места в исламе женское гендерное пространство совпадает с гендерным пространством мужчины. Но в онтологических аспектах исламского бытия эти пространства достаточно асимметричны. Например, по Корану «… одним (мужьям) дал Аллах преимущество перед другими (т.е. женами)…», «Призовите в качестве свидетеля двух известных вам мужчин. Если не найдется двух мужчин, то одного мужчину и двух женщин…», «Женщины ваши — пашня ваша…».   Мусульманке запрещено (харам) выходить замуж за иноверцев. Мусульманину   запрещено жениться на язычницах или неверующих, но разрешен брак с христианками и иудейками. Мужчина имеет право на многоженство (при   определенных условиях). Наследственное право мусульман определяет   преимущественные права мужчин перед женщинами.

Исследование гендерных особенностей адаптации дагестанцев в разрезе религиозно-светских отношений показало следующее: у женщин наблюдается более мягкое восприятие религии и атеизма. Среди женщин процент называющих себя «убежденно верующими» в 1,7 раза меньше, чем среди мужчин. Процент «неверующих» среди женщин меньше данного показателя у мужчин в 1,4 раза, среди «убежденно неверующих» — в 1,9 раза. Зато среди женщин преобладают просто «верующие» — 69,2%. Среди мужчин таковых 50,8%; по опросам разных лет о своей вере в Бога заявляли: в 1996 г. -88%; в 1998 г. — 84,1%; в 2000 г. — 82,5%; в 2004 г. — 79,1% опрошенных. Как правило, женщин, считающих себя верующими, оказывалось на несколько процентов больше, чем мужчин.

Только в последнем опросе (2004 г.), где была предложена более гибкая структура ответов на вопрос о вере, разница в общей численности так или иначе относящих себя к верующим мужчин и женщин оказалась значительной — 8,8%. Тем не менее 58,9% мужчин и только 44,8% женщин придерживаются консервативной позиции: «Мусульманская религия должна быть такой, какой была при Пророке Мухаммаде». Модернизм в исламе признают 35,1% женщин и 25,7% мужчин. Эти результаты говорят о лучшем адаптационном потенциале женщин, по сравнению с мужчинами. Женщины выразили лучшую, по сравнению с мужчинами, готовность не противопоставлять исламские нормы законам государства проживания. Ответ: «Мусульмане должны строго следовать законам и нормам тех государств, которые их приютили», приняли 21,8 % мужчин и 26,4% женщин. А другой, более конкретный ответ «Мусульмане должны соблюдать законы государства проживания, но жить по исламу в быту, в личных отношениях», выбрали 55,9% мужчин и 56,5% женщин.

Существенные различия между мужчинами и женщинами выявились в их отношении к некоторым нормам современной экономической жизни. Так, женщины в большей степени, чем мужчины, склонны к нормам целерациональности (53,1% против 47,5% у мужчин). Также они в меньшей степени выразили согласие с религиозно-ценностной рациональной деятельностью (36,8% против 45,5% у мужчин). Другой вопрос, ответы на который показывают большую ориентированность женщин на светские нормы, был следующий: «Как Вы считаете, можно ли в современных условиях мусульманину получать проценты (риба) с денег, отданных в долг?». Ответ: «Нет» дали 45% мужчин и 28% женщин. Но когда речь зашла о помощи человеку в пределах «разумных процентов», более одной трети женщин (33,9%) одобрили «рибу». (У мужчин — 19,3%). В отношении принятия «рибы» как мужчины, так и женщины мало значимым считают разрешение духовных лиц. Но и здесь женщины в два раза меньше, чем мужчины, склонны считаться с духовными авторитетами.

Символами гендерного мужского пространства часто определяют рационализм мужского мышления, в отличие от эмоционального, интуитивного, «правополушарного» женского. Это общее правило не всегда подтверждается. Например, в ответах на вопрос о роли разума и веры в различении добра и зла женщины в преобладающем большинстве (65,3%) считают, что «человеческий разум способен различать добро и зло независимо от веры в Бога». У мужчин эта позицию выбрана у 55,4 процента.

Одобрительное отношение к многоженству среди мужчин почти в пять раз больше, чем среди женщин (23,3% против 5,0%).
Отрицательное отношение к многоженству среди женщин почти в два раза больше, чем среди мужчин (68,6% против 37,1%).

Среди причин отрицательного отношения к многоженству на первом месте у женщин уважительное отношение к своей личности («Хочу быть единственной и неповторимой» — 51,5%) и оценка многоженства как явления безнравственного — 27,2%. У мужчин на первом месте «невозможность материального обеспечения нескольких жен» (25,7%), на втором — религиозная: «Я не смогу одинаково любить их, как требует Коран, и возьму на себя грех» — 16,3%. Доводы нравственного характера у мужчин на втором месте — 14,9%. Этот показатель значительно ниже, чем у женщин (27,2%).

Основной вывод исследования сводится к тому, что гендерное адаптационное пространство женщины значительно больше, чем мужское, пересекается с пространством общечеловеческих светских ценностей.