Хрупкая наша колыбель – Земля

Но гораздо большая опасность для нашей планеты исходит от самих её обитателей. Рукотворное глобальное потепление уже съедает наши горные ледники, ледяной покров Антарктиды, айсберги Арктики…

Мне кажется, ещё технический прогресс лишает нашу старушку-Землю её загадочного шарма, естественного обаяния, девальвирует тайну и мистику, которые сопровождали человека в течение всей истории цивилизации. Аэросъемки, съемки из глубокого космоса и даже с дронов делают планету маленькой, беззащитной и, простите меня, неинтересной.

Я начинаю терять интерес к своей прекрасной и неповторимой колыбели, видя, что сотворили с ней люди. Понимая, что она частица Метагалактики, в коей миллионы подобных Земле экзопланет, на которых наверняка есть жизнь, а там живут существа гораздо мудрее нас, порядочнее и рачительнее, их не терзает вечная жажда наживы и неистребимое желание рубить сук, на котором сидят.

Даже те, кому осталось, может,
Пять минут глядеть на белый свет,
Суетятся, лезут вон из кожи,
Словно жить ещё им сотни лет.
А вдали в молчанье стовековом
Горы, глядя на шумливый люд,
Замерли, печальны и суровы,
Словно жить всего им пять минут.

И как теперь мне гордиться своей единственностью и избранностью, почувствовать себя абсолютно защищённым, независимым и счастливым, как в детстве, когда ещё не было ни глобализма, ни глобального потепления и озоновых дыр, когда я не знал ни теории относительности, ни закона термодинамики, ни прочей научной премудрости, превращающей твою любимую планету в заурядное космическое тело, которое может быть в любую минуту разрушено астероидом Апофис?

Как мне теперь карабкаться по острым скалам, твёрдо зная, что через несколько десятков лет они осыплются и вершина станет ниже, но не выше! И как любоваться водопадом, понимая, что уже реальное глобальное потепление может уничтожить его, лишив источника – ледника?

Ведь на моих глазах за последние 50 лет языки самого крупного ледника Дагестана – Беланги, так называемой Белангинской подковы, в ущельях укоротились более чем на 50 метров. За всю четырёхмиллиардную биографию планеты только эпоха homo sapiens оказалась для Земли реальной угрозой её биологическому компоненту. Даже астероид, уничтоживший динозавров, оказался менее вредоносным, чем человеческая ненасытность.

И как теперь в условиях рукотворного угасания жизни на третьей от Солнца планете почувствовать тот детский непередаваемый восторг от человеческого величия, уникальности бытия и неизменности окружающего мира? Как всё это осознать и переварить?

Переварить… Гамбургеры – да. Пальмовое масло – да. Нитраты в овощах – да. Даже канцерогены – да. Но как переварить то ощущение, что ты обманут человеческой цивилизацией, отодвинут от Бога безбожием конфессиональных лицемеров, приговорён наукой, ядерной физикой к самоуничтожению, а детское восприятие мира уже никогда не вернётся и не повторится?

Подрастают маленькие дети,
Что-то страшно мне, а что здесь страшного?
Яблони белы, весна в расцвете,
Что-то страшно мне, а что здесь страшного?

***

Запускают в облака ракету,
Что-то страшно мне, а что здесь страшного?
Ничего плохого вроде нету,
Кроме страха моего всегдашнего…

Расул Гамзатов, как видим, пытался спрятать свой подсознательный страх, страх не только за себя, страх за свою цивилизацию, за каждого человека на Земле под рутиной, под вечно беспокоящим нас всех чувством какой-то безотчётной опасности, появляющейся у человека, миновавшего счастливое детство и беспечную юность; закамуфлировать его в обыденную житейскую фразу «страха моего всегдашнего».

Но нельзя уйти от самого себя! Невозможно уйти человечеству от планетарных симптомов, из года в год, из века в век принимающих всё более угрожающий, ощутимый и осязаемый характер. Анестетики избавляют нас от болевых ощущений во время удаления зуба. Дешёвая и скабрезная масс-культура, вульгарная попса — всего лишь психологические наркотики, временно снимающие у человека чувство беспокойства и опасности. Содом и Гоморра бесстыже маячат в центре мировой цивилизации – Европе…

Знаю, кто-нибудь обвинит меня в пессимизме. Отнюдь! Пишу эти строки именно потому, что оптимист, потому, что сохранил детскую наивность, веру в добро и уверенность, что зло будет наказано уже на Земле. Но для этого нужен точный и уверенный диагноз. Классик поставил его:

Учёный муж качает головой,
Поэт грустит, писатель сожалеет,
Что Каспий от черты береговой
С годами отступает и мелеет.
Мне всё же кажется, что это чушь,
Что старый Каспий обмелеть не может.
Процесс мельчанья человечьих душ
Меня гораздо более тревожит.