Как я спасла ребёнка

Мы жили в Кяхулае, в нижней его части. Это был частный сектор (и есть до сих пор), состоящий из одно- и двухэтажных домов. Многие имели сады и огороды, держали живность. Вроде живёшь как в деревне, на природе, но и город в двух шагах. Всё бы хорошо, да склон горы начал постепенно ползти вниз. На нашу улицу постоянно спускалась куча мокрого грунта, мы с соседями нанимали бульдозер, очищали дорогу, но этого хватало на два-три года. Кончилось тем, что дорогу перегородило окончательно, и наша улица превратилась в тупик.

Дома, расположенные по склону, начали трескаться, если раньше были еле заметные трещинки и их можно было заделать очередной побелкой, то теперь приходилось шпаровать или заново штукатурить стены. Но природу не обманешь, и сила тяжести всегда стремится вниз. В тот год земля начала сползать особенно заметно. На некоторых домах трещины резко увеличились, во многих местах в них уже можно было просунуть руку. Люди стали покидать свои дома, особенно женщины с детьми, оставляя мужчин как-то бороться за живучесть построек. Они ставили подпорки и укрепляли стены, но тщетно…

В одно «прекрасное утро» гора почти от вершины до подножия сползла вниз, увлекая за собой дома, машины, дороги, линии электропередачи, деревья и заборы. Сразу же был создан штаб по ликвидации стихийного бедствия и помощи населению. Были проведены подворный обход и регистрация тех, кто мог оказаться ещё под угрозой. В этот список попала и наша семья. Оползень прошёл в метрах ста от нашего дома, сам момент схода мы не видели. Были ли жертвы? Я не знаю. Поговаривали, что были, но немного: вроде им оказали помощь, выдали жильё и дело замяли. Во всяком случае я лично была на месте часа через два и никаких раненых или машин скорой помощи там не увидела. Не было и плачущих/причитающих людей. Видны были следы разрушений, упавшие столбы, рухнувшие дома и сараи, обрывки асфальта, вырванные с корнем деревья. Как оказалось, людей уже перевезли и поселили в только что отстроенное общежитие по улице Озёрная (ныне – Буганова). В советское время такие вопросы решали оперативно, без особой шумихи. Город жил своей жизнью, и об этом событии мало кто знал.

Нашей семье выдали три комнаты. Это было типовое четырехэтажное общежитие с одним подъездом. На каждом этаже – длинные коридоры, двери по обе стороны. Секции из четырёх комнат: две большие и две маленькие, санузел общий, на каждую секцию. Условия очень даже неплохие.

Всех поставили на очередь для получения земельного участка или квартиры. Участки выдавали на окраине Махачкалы, так появился посёлок Новый Кяхулай, который сейчас обустроен и является одним из микрорайонов города.

…Помню тот день, как будто всё было вчера. Утро. Я, моя мать и мои маленькие дети завтракаем. Стол стоит у окна, и мы невольно смотрим на улицу. Этаж у нас первый. Лето, жара. Редкая машина проедет, одинокая женщина на другой стороне улицы идёт по своим делам. Я бы никогда не обратила на неё внимания, но она остановилась и стала махать руками, глядя в нашу сторону. Мне даже показалось: не нам ли? Но она смотрела вверх, чуть ли не на крышу здания. Кажется, она что-то кричала, но нельзя было расслышать.

Не прошло и минуты, как что-то упало вниз, пролетев мимо нашего окна. Женщина схватилась за голову… Я нагнулась к подоконнику, чтобы посмотреть – на асфальте лежал ребёнок!..

Мир остановился вокруг… Какая-то сила понесла меня по коридору к выходу (мне казалось, я бежала вечность), затем под окно нашей кухни. Мама и дети смотрели в окно как завороженные. Женщина на той стороне стояла как вкопанная. Больше ни души вокруг… Что делать? Ребёнок лет трёх-четырёх лежал на спине, распластав руки, и не дышал. Как помочь? Я подвела ладонь под его голову (это был мальчик), и тут же мои пальцы ощутили что-то мягкое и мокрое – кровь. Она запеклась в волосах, но не текла…

«Надо сделать дыхание рот в рот», – решила я. Опыта подобного у меня, конечно, не было. Лицо мальчика стало синеть, глаза были закрыты… Я вдохнула воздух и прильнула к губам малыша. Но с таким же успехом можно было дуть в стену – воздух не проходил. У меня ещё мелькнула мысль: «Чему учат, а?! Так оказывать первую помощь – это же не работает».

Лицо ребёнка совсем посинело…

Я снова, уже с большим усилием, вдохнула в него воздух, и тут мне в лицо из носа мальчика вылетел сгусток полузапёкшейся крови и слизи. Он сделал самостоятельно вдох, лицо стало белеть, глаза приоткрылись, но в сознание не пришёл. «Спасла», – мелькнуло у меня в голове.

Улица сразу наполнилась звуками, какие-то люди стали подходить к нам, у всех на лицах вопрос: что случилось? Кто-то стал останавливать скорую помощь, которая, к счастью, проезжала мимо (в конце улицы есть роддом), соседский парень Абдусалам взял малыша на руки и побежал к машине.

Толпа за ним…

А я стояла, утиралась, мои так и смотрели сквозь стекло окна, женщина на той стороне дороги пошла по своим делам.

То, что произошло минуту назад, видели только мы. Назад я еле добрела, умылась, легла и уснула. К вечеру всё общежитие гудело: «Абдусалам спас мальчика!» Он поехал с ним в больницу на скорой и остался там до прихода родителей мальчика. Как выяснилось позже, отец был на работе, мать оставила спящего ребёнка и пошла в магазин. Малыш проснулся, стал искать выход, не нашёл. Увидел открытую форточку, залез на подоконник, опираясь на ручку нижней закрытой створки окна, выглянул, голова перевесила, и он полетел вниз с четвертого этажа. Видимо, этот момент и видела та женщина.

Прошёл месяц или два, не помню, малыша выписали. Он был худой и бледный. Мать с отцом стояли рядом, пока он гулял по двору, опекая его. Я подошла, поинтересовалась здоровьем. Они говорили со мной, как с обычной соседкой. Говорили слова благодарности Абдусаламу: «Если бы не он, даже не знаем, остался бы в живых наш сын».

Ни я, ни моя мать никому не говорили о случившемся. Мы даже между собой не говорили об этом. Мои дети были слишком малы, чтобы запомнить тот случай, и узнали об этом от меня, только когда выросли. Сейчас тому мальчику лет под сорок. Как сложилась его судьба, я не знаю, как сказалась травма на его умственных и физических способностях – неизвестно. Мы вскоре переехали на новую квартиру, и связи с общежитием были утеряны. Почти все соседи разъехались…

Обидно ли мне, что никто не узнал правды? Нет, я вовсе не считаю, что совершила подвиг. Более того, я могла навредить тогда ребёнку, закрой ему нос. Куда бы делась потом эта запёкшаяся кровь? Даже страшно подумать.

А ведь так учат оказывать первую помощь. Но правила не всегда работают. В тот день мною вела рука ангела, сознательно я бы ничего не сделала или сделала бы неверно. Точно помню, как время остановилось, как исчезли звуки, как чётко работал мозг. Никакой паники и суеты, никаких лишних движений и эмоций. Мысли мелькали, их я помню и сейчас. Кто-то свыше руководил мною – это точно.

Не случись этого оползня, мы бы никогда не оказались в общежитии. Организовать кухню именно в этой комнате решила я, хотя практических предпосылок не было. Обычно мы не завтракали так рано. Не окажись в тот момент за столом, я бы не увидела ту женщину (в других комнатах на окнах были шторы поплотнее), не услышала бы падения. У ребенка было только две минуты на спасение, он бы просто задохнулся, не приходя в сознание.

Ангел-хранитель этого мальчика моими руками спас его…