Лишения военных лет

Алумирза Зубайриев из Алмака был призван в РККА в 1939 году. Документы о его фронтовой жизни свидетельствуют, что первый раз он был ранен в ногу в июне 1941 г. Второй раз — в декабре того же года. А самым тяжёлым оказалось ранение, полученное в январе 1944-го.

Осколок взорвавшегося снаряда разорвал бойцу живот, повредил внутренности. Он лежал на поле боя среди других раненых и убитых солдат. Их осматривала бригада санитаров. Один из санитаров, обходя раненых, пропуская мёртвых и безнадёжных, повязывал на руку раненым полоски материи. Дойдя до Алумирзы, санитар, видя его ужасное состояние, прошел мимо, оставив его как безнадёжного. Тогда Алумирза снял повязку у рядом лежащего раненого, разорвал ее на две половинки и одну намотал себе на руку. Другие санитары собирали раненых с повязками на руках и уносили в лазарет. Алумирза пришёл в себя уже в госпитале…

Когда боец вернулся с фронта домой, он работал агрономом в колхозе, почтальоном, занимался садоводством, помогал сельчанам с прививкой саженцев плодовых деревьев. В год два-три раза он получал письма из Москвы с запросом о состоянии его здоровья, ведь ему была сделана сложнейшая операция: под тонким кожным покровом на животе у Алумирзы не было мышечного слоя, внутренности были заменены или наращены другими. Поэтому он до своей смерти был под контролем московских врачей. Вот такие трудности пришлось преодолеть нашему героическому земляку.

Умер Алумирза Зубайриев в 1976 году. Но все односельчане вспоминают о нём как о добром, хорошем человеке. Бывший учитель, пенсионер Зубайри Бекмирзаев рассказал такой случай: «Я был ещё юнцом. Алумирза занимался тогда починкой обуви. Мне нечего было обуть, чтобы пойти на работу в колхоз, и я отправился к нему починить свою порвавшуюся обувку. Я заплатил ему за ремонт 10 рублей — ту цену, которую он назвал, а потом Алумирза дал мне банку мёда. Этот мёд тогда стоил не меньше ста рублей. Такой удивительно добрый человек был Алумирза».

… Пока Алумирза воевал с врагами на фронте, его жена Алу пыталась справиться с нуждой дома. Она рассказывала о том времени:

«Мои братья Ибрагим и Нисирби Гойбасхановы ушли на фронт и не вернулись. Нисирби попал в госпиталь в Дербенте, но не смог оправиться от тяжёлых ранений и умер там. От Ибрагима получили мы одно письмо из Бийска. Больше ничего не знаем о его судьбе…

Мне было 13-14 лет, когда я пошла на работу в колхоз. За трудодень давали одну банку кукурузной муки. Сколько трудностей, голода пришлось перенести! После всего того, что мы пережили, теперь удивляюсь, как я смогла выжить. Думаю, что Всевышний добр к нам…

Нам, подросткам, давали норму работы в колхозе в два раза меньше, чем взрослым женщинам, но и муки нам давали вдвое меньше. Моя старшая сестра брала за меня взрослую норму и вместе со мной выполняла мою и свою ради того, чтобы и я могла получить полную банку муки. Из той банки муки немного использовала для обеда, остальное относила домой для матери.

Моя сестра Чаму вышла замуж за чеченца. После высылки чеченцев её тоже отправили вместе с ними, а двое её сыновей от первого мужа остались с нами. Муж Чаму там умер, и когда чеченцы вернулись, вернулась и она…»

Дочь Ули, Мухлисат, добавила, что их мать даже сегодня не ест блюда, приготовленные с зеленью — крапивой, черемшой: так надоела ей эта зелень в те голодные годы…