На весах совести

По крайней мере такой образ дагестанца вырисовывается, когда смотришь на «дела земляков». Если применить первый аналитический инструмент – наблюдение, то видишь хаос, суету, уродскую застройку, мусорный и коммунальный бедлам с одной стороны. И гламур, многоречивость в токсичном комментировании в соцсетях; блеск мечетей и нищету, тщательно скрываемую по принципу «казаться, а не быть», – с другой.

Квартирный вопрос и налоги испортили дагестанцев. В первом случае это к вопросу, где жить, а во втором – жить хорошо, сытно и весело, «забывая» отчислить в общую корзину причитающиеся платежи. Так мы устраиваем себе «рай». Правда, эта голограмма земного рая может неожиданно завершиться. Растаять в дымке иллюзий. Дагестанские мусульмане – что этнические, что практикующие – об этом редко вспоминают.

Часть глубоко верующих дагестанцев рисует себе рай там, на небе. И как будто поэтому безобразно относится к этому миру. Хотя по философии ислама этот мир очень важен, так как он является связующим портом для мира иного – мира ахира – джанна. Поэтому нельзя обесценивать этот мир. Наша задача этот мир облагородить, сделать его максимально лучше, комфортнее, и не только технически, но и нравственно, духовно.

Сделайте же этот мир раем!

Но по разумению (или недомыслию) некоторых «…здесь «можно» все делать как попало: работать спустя рукава, плеваться и мусорить где ни попадя, не исполнять свои обещания – так как «вокруг же не все такие, как я, верующие», плохо выполнять свои прямые обязанности, можно (и даже нужно) воровать у государства…».

Кстати, эта концепция давно в ходу у некоторых верующих соотечественников – с советских лет, когда антибожественный смысл режима был священнослужителями и коммунистическими идеологами разрисован для прихожан и соратников и тем углубил антагонизм между верующей частью и властью. Иногда противостояние незримое, но оттого не легче. «Если у власти безбожники (капуры, гяуры) – значит, можно и приворовывать». А если долго носить маску лицемерия, можно и стать воровайкой. Даже если режим уже не большевистский и вокруг все главы регионов и даже президент – люди верующие и ходят в храм.

Классик лезгинской поэзии Етим Эмин, по совместительству кадий семи сел Кюринского округа, в конце XIX в. боролся с таким лицемерием, которое затесалось под прикрытием мусульманства и ореола святости.

«Скажешь слово (в смысле, если муллу критикуют) – он тут же надевает тюрбан святости (в оригинале: «Лагьайла, яаз кьилиз сирих!»), – писал в своих стихах Эмин. То есть прикрывается напускной религиозностью, вместо того чтобы отвечать по существу. «Мол, не задавай вопросов – я же божественный человек, не видишь, что ли?..».

Потом великий классик воскликнул в сердцах: «Сделайте же этот мир раем!» Покажите, что вы достойны небесного рая! А пока же этого не видно, мусульмане!

Как много мы говорим о том мире, упуская возможность стать лучше в этом. Так и дагестанцы под убаюкивающие проповеди об ахирате и молниеносно творимые впопыхах намазы забывают про долг перед обществом и республикой. «Я же верующий, значит безгрешный, и исправлять себя я не буду и не хочу. Бог простит». А тогда за хаос в строительстве, экологии, коммунальной сфере тоже придется отвечать, а не только за пропущенные намазы и посты… От философии «отключения совести» и все проблемы с налоговой и платежной культурой, с хаотичным жильем и коммунальным бедламом, с низким профессионализмом и компетенцией. У Аллаха, вероятно, свои весы, нежели те, на которых мы взвешиваем свои деяния.

А потом для нас Дагестан по-настоящему не стал пока еще Родиной, это территория заработка, база отдыха, место, где живут наши родные и друзья, и так далее. Был бы Родиной, и относились бы иначе… А то, что этот мир важнее рая (хотя, возможно, и не лучше), должно нас мотивировать на деяния более достойные тех, которые привели нас к хаосу, из него придется выбираться не только власти, но и обществу.