Не дразните собак, не гоняйте кошек

— Вы присоединились к общероссийскому «Эколайфу» в 2014 году. К этому моменту проект существовал уже несколько лет. Что сподвигло вас работать в зоозащитной организации? Как от простого сочувствия брошенным животным вы дошли до готовности помогать им реальными действиями?

— Я с детства любила животных, и всегда мы с мамой старались помочь уличным хвостикам – подкормить, подлечить и так далее. Причиной тому, что я всерьёз решила заняться защитой животных, послужила моя личная трагедия, случившаяся лет 13 назад. В тот период в Махачкале проходили зачистки бездомных животных. ЖКХ столицы отстреливало собак и бездомных кошек. За каждую голову нанятые стрелки получали деньги. Происходило все на глазах у людей, в том числе детей. Это было ужасно. Куда-либо обращаться было бессмысленно, ни о каком законе тогда и речи не шло. И вот однажды мама под утро выпустила на улицу нашего домашнего кота. Не успел он выбежать, прозвучал выстрел. Я интуитивно почувствовала, что это нашего пушистика подстрелили. Мигом выбегаю, а на улице никого уже нет. Забегаю за угол, а там тарахтит, отъезжая, машина этих вот убийц.

Я стала искать справедливости. Поняла, что в законе ничего не прописано о защите животных, и стало как-то не по себе. Что получается, можно вот так, посреди дня, приехать, убить на глазах у всех беззащитное животное и ничего этим людям не будет?! Я не могла молча за этим наблюдать. Вначале консультировалась с организацией защиты животных «Вита», потом вышла на активистов движения «Зоолайф». А однажды мне рассказали, что в парке им. Ленинского комсомола есть центр помощи бездомным животным «Эколайф». Я стала наведываться в гости и подружилась с многими активистами. А параллельно писала во все инстанции – МВД, прокуратуру, администрацию, чтобы наконец-то обратили внимание на творящееся безобразие. На решение проблем бездомных животных на тот период стали выделяться средства, и немалые. Вместо того чтобы пустить их в дело, наши городские чиновники за копейки нанимали догхантеров, а все остальное, сами понимаете, куда шло. В итоге страдали не только животные, но и люди, которые подвергались опасности. По закону в черте города стрелять запрещено. Я стала в своих обращениях давить на этот факт, и, знаете, дело сдвинулось с мертвой точки. Стрелять перестали, и это была небольшая, но победа.

— Однако события, произошедшие несколько лет назад, показали, что просто отказ от отстрела – это не есть решение проблемы.

— Это мы знали всегда и пытались обратить на это внимание руководства Махачкалы. Помню, в 2016 году я попала на прием к бывшему главе города Мусе Мусаеву и обрисовала сложившуюся ситуацию. Популяция росла, по городу бегали стаи собак. Я объяснила, что нам необходимо по примеру других регионов начать комплексную, гуманную работу для решения острого вопроса, а иначе проблема будет расти как снежный ком. На что он усмехнулся мне в ответ, сказав что-то типа: «Кроме собак, как будто в городе нет больше нерешенных острых вопросов». Чтобы меня успокоить, нам пообещали поддержку, но на этом все так и осталось. А спустя год, в феврале 2017 г., случилась трагедия с девочкой. И вот тогда наши власти начали экстренно собирать всех зоозащитников, проводить круглые столы, совещания. В очередной раз была иллюстрация народного выражения «пока гром не грянет, мужик не перекрестится». К сожалению, этим громом стала смерть ребенка, которой можно было бы избежать, если бы вовремя были приняты меры.

— Эта трагедия все же привела к тому, что в городе началась работа по регулированию численности популяции бездомных…

— Но перед этим была ужасная кампания по отстрелу животных. Все кому не лень убивали собак, нередко на глазах у детей. Нам еле удалось приостановить это кровопролитие. Вся страна следила за тем, какая жестокость творится у нас. Только после того как наши МВД, прокуратуру забросали письмами, обращениями зоозащитники и просто неравнодушные к боли животных люди со всей России, удалось остановить этот ужас. Благо, нам удалось убедить власти города, что нам необходимо пойти по проверенному много лет другими регионами пути — начать реализовывать в городе систему отлов — стерилизация — возврат. Построили какой-никакой приют — МУП «Питомец», где временно после операций можно содержать животных. Жаль только, что дальше это дело не пошло. Как только немного утих шум, всё приостановилось. Сегодня МУП «Питомец» и его специалисты работают как могут, но, увы, из-за ограниченности финансов и возможностей они тоже не в силах качественно проводить все необходимые операции. Специалистов мало, оборудование старое, зарплаты – это просто смех. Как можно с них что-то требовать, если не созданы нормальные условия работы. Недавно новый мэр столицы Салман Дадаев наведывался к ним. Не знаю, к чему приведет этот визит. Пока каких-либо качественных сдвигов нет. Боюсь, что всё опять останется на уровне разговоров.

— Увы, глухость власти к бездомным животным – это проблема всей страны…

— Не скажите. Есть регионы, где чиновники стремятся к решению проблемы гуманным способом, взаимодействуют с волонтёрами, зоозащитниками, оказывают им содействие. Вот, к примеру, в Волгограде администрацией города и области сегодня выработана единая политика, направленная на гуманное отношение к животным, оказавшимся на улице.

Взаимодействие выстраивается в том числе с волонтерскими организациями, оказывающими помощь безнадзорным животным. Чиновники установили договоренность с ответственными волонтерскими организациями о том, что после изъятия муниципалитетом с улиц бездомных животных, их первичного ветеринарного обследования и иммунизации общественники подключаются к процессу поиска новых ответственных хозяев для кошек и собак.

Или, к примеру, в соседней нам Ингушетии мэрия Магаса установила в различных частях города поилки с раздельными отсеками для воды и корма. В жаркую погоду такие поилки станут настоящим спасением для бездомных животных. Специально назначенные люди наполняют поилки чистой водой и следят, чтобы рядом был свежий корм.

Примеров сотрудничества власти и зоозащитников по стране немало. Но, к сожалению, у нас в Дагестане пока такого нет. К примеру, сколько ни просят зоо­защитные организации помочь в выделении земли под строительство приютов, ответа нет.

— Но насколько известно, у «Эколайфа» есть участок земли, где сегодня ведется строительство такого приюта.

— Да, это действительно так, но получили мы его вовсе не от наших властей, а в дар от мецената Джалалудина Саидбегова, который захотел внести свой вклад в дело защиты животных в родном ему Дагестане. Сам он врач, профессор, который живет и работает ныне в Италии. Ему небезразлична судьба бездомных хвостиков у него на родине и потому он решил нас поддержать. Сегодня мы достраиваем на подаренной им земле домики для собак, оборудовали бытовку для волонтеров, установили баки для мусора. На территории содержатся 40 собак, которые восстанавливаются после операций или доживают свою старость.

— Вы упомянули волонтеров. А сколько их в вашей организации?

— Актив составляет 7 человек. Все они обычные люди, у которых также есть свои семьи, работа, на которую они должны ходить. Люди ошибочно полагают, что «Эколайф» — это наше основное дело. Поэтому нередко, когда они звонят и сообщают о каком-то животном, а мы в силу ограниченности людских ресурсов, времени или еще чего-то что не можем приехать в сию же секунду, они спешат нас упрекнуть: «Ну вы же обязаны помогать». Мы не обязаны. Мы создали нашу организацию сами и пытаемся как можем решать проблему. Нам, конечно же, помогают сборы, которые мы объявляем, когда к нам попадает животное с серьёзными травмами и необходимо серьёзное вмешательство ветеринара. Но мы стараемся сборы средств проводить в крайнем случае, а все остальное время по мере своих возможностей ведем свою работу.

— Часто в ваш адрес наверняка звучат фразы типа «чем кошкам-собакам помогать, лучше бы детям больным помогали»…

— Я на это всегда отвечаю: «А с чего вы решили, что я не помогаю?». Может, я просто не кричу об этом направо и налево. Я заметила, что те, кто больше всего нас попрекает в том, что мы не приходим на помощь людям, сами зачастую палец о палец не ударят, чтобы помочь кому-то в беде. Напротив же, люди, которые по-доброму относятся к братьям нашим меньшим, всегда проявят участие и к людской беде.

— В этом году в стране принят закон об ответственном обращении с животными. Как вы думаете, это позволит изменить к лучшему отношение людей к животным в Дагестане?

— Закон не заставит всех в одночасье полюбить животных, этого никто и не ждет, но по крайней мере станет сдерживающим началом против людской агрессии. И в случае каких-то ситуаций мы, зоозащитники, уже имеем серьезный инструмент. Также мы надеемся, что с его помощью мы сумеем дать понять людям, что нельзя ради забавы заводить кошку или собаку, а потом, как надоест, выкидывать животное на улицу. Если у нас будет на должном уровне поставлена работа, станет возможным таких нерадивых хозяев привлекать к ответственности.

— Вы много лет занимаетесь проблемой бездомных животных. Не одному хвостику ваша организация подарила, можно сказать, вторую жизнь. Но наверняка случалось так, что у вас и ваших волонтеров опускались руки.

— Да, бывает и такое. Особенно, когда долго выхаживаешь какого-нибудь щеночка или котенка, а он вдруг умирает. В такие моменты руки действительно опускаются, ничего не хочется делать, все кажется бесполезным, бессмысленным, но потом снова видишь, что где-то страдает животное, которому помочь, кроме тебя, больше некому, и снова находишь в себе силы вести свое дело дальше. Помогает не отчаяться и то, что, помимо человеческой черствости и жестокости, мы все чаще встречаемся с проявлениями людского сострадания к обездоленным животным. Приятно видеть, что многие уже не стесняются своей доброты и могут открыто покормить уличного котенка или песика, не пройдут мимо, если увидят больного или травмированного животного. Когда видишь таких открытых, чистых душой людей, понимаешь, что ты не один, что мир меняется к лучшему, и на душе становится спокойнее.