Не сдавать позиций!

Нам, Загидат Рабадановой, Гулимат Исмаиловой и мне, тогда казалось, что ничего особенного нет в том, что вокруг строится мирная жизнь — иной жизни мы не представляли. Не знали мы тогда, через какие ужасы прошли ветераны войны. Позже поняли, что оказаться в годы войны в кромешном аду, на Курской дуге, выжить и вернуться к мирной жизни – это действительно большое счастье.

Магомед Ахилов – ветеран войны, кавалер ордена Великой Отечественной войны I степени, медали «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», многих других боевых орденов и медалей.

Он был тяжело ранен в битве на Курской дуге и стал инвалидом второй группы. Сегодня фронтовика уже нет с нами, поэтому о его боевом пути я беседовала с дочерью ветерана Байтой Магомедовой. Она вспоминает:

— Отец мне и брату Гаджи рассказывал: «При освобождении Белгорода командир роты указал нам позиции и сказал: «Не сдавать позиции ни при каких обстоятельствах!». К окопу, где я залёг, приближались 12-13 немцев. При словах командира: «За Родину! За Сталина! Огонь!» мы, солдаты, одновременно открыли стрельбу. Помню, в меня целились фашисты, и я в них целился, но у меня в окопе была удобная позиция, где, дав автоматную очередь, я смог укрыться. Через некоторое время наступила необычная тишина. Командир роты подходит ко мне и спрашивает: «Как дела, Ахилов?» — «К моей позиции подступали то ли 12, то ли 13 человек, целились в меня, я открыл огонь по ним, теперь они что-то не отвечают», – говорю. Командир роты посмотрел в бинокль: «Ты же, Ахилов, всех их уложил, поэтому они и не отвечают», – сказал он.

Во время атаки на Курской дуге, когда наша рота при бомбёжке была уничтожена, я оказался отрезанным от фронта. Наши войсковые части вынуждены были отступить под натиском противника. У меня, выжившего при бомбёжке, было такое чувство, что через минуту и меня убьют: кругом слышалась немецкая речь. Все мало-мальски проходимые дороги были заняты врагом. По совету местных крестьянок, знающих тропинку, пролегающую через топкое болото, я стал пробираться к своим частям. То, проваливаясь в трясину, увеличившуюся после проливных дождей, то хватаясь за шиповниковые заросли вдоль кочек, я выбрался на грунтовую дорогу и добрался до линии фронта. Не найдя своей роты, стал расспрашивать о ней у незнакомых командиров.

– Ваша рота осталась там, на занятой врагом территории. Выжил ли кто-нибудь из неё, одному богу известно. Присоединяйся к нам, – сказал один из командиров, – будешь моим связным.

Став разведчиком, я ходил вместе с новым командиром роты на осмотр местности. Над нами пролетали мессершмитты, время от времени от разрывов бомб дрожала земля. На холме, где находился командный пункт, с оглушительным рёвом разорвалась бомба, в месте взрыва образовалась воронка. Судьба и на этот раз меня сберегла: без единой царапины я выжил и в этой очередной атаке.

Вернувшись из разведки, я узнал, что в скором времени предстоит генеральное сражение на Курско-Орловском направлении.

Недолго я радовался своему везению. Возможно, сглазил себя, думая, что судьба почему-то меня бережёт. В сражении под Курском я был контужен снарядом и впал в беспамятство. Когда пришёл в себя, почувствовал, что бровь моя до самого глаза осколком рассечена, левая рука раздроблена, ноги, посеченные мелкими осколками, истекают кровью. При попытке оказать себе помощь я вновь потерял сознание. Не знаю, сколько времени я пролежал в беспамятстве. Очнувшись, вижу, в минуты затишья командир нашей роты, выживший, как и я, взваливает меня себе на спину и тащит до санитарного фургона. Положив меня рядом с ранеными, он тайком вытер непрошеные слёзы и прошептал: «Вряд ли, Магомед, мы когда-нибудь увидимся. Но ты уже в безопасности. Выздоравливай, брат».

Командир вернулся в часть. И на самом деле я больше никогда его не видел.

В тот день, когда нас, раненых, вывозили, ещё продолжалась бомбёжка. Немецкие истребители старались попасть в санитарный фургон. Погонщик гнал лошадей нещадно. Когда фургон попадал в воронку, раненые истошно кричали и ругались, не выбирая выражений, а из их ран, открывающихся при толчках, фонтаном била кровь. Чудом нам удалось добраться до госпиталя.

В госпитале медсестры не успевали перевязывать раненых. Легкораненые старались сами перебинтовывать свои раны. Мне, как и другим тяжелораненым, тут же оказали хирургическую помощь: осколки снаряда и обломки костей извлечены, открытые раны перевязаны.

Через месяц в моей загипсованной руке вновь появились сильные боли. Я просил медсестер снять гипс, но они отмахивались: «Молчите хотя бы вы – рука у вас забинтована. У нас на очереди бойцы, погибающие от потери крови». Вышел во двор, кухонным ножом разрезал бинты и расколол гипс. Открытая рана, не зажившая из-за трения гипса, нагноилась. После снятия гипса и повторных обработок ран рука перестала болеть.

Меня признали непригодным к военной службе и демобилизовали. При выписке из лазарета мне дали новую одежду. Не знаю, куда санитары дели мою перепачканную кровью и грязью одежду. О том, что на окровавленной гимнастёрке осталась медаль «За освобождение Белгорода», я вспомнил, вернувшись домой.

Ни я, ни рядовые солдаты, ни командиры значения медалям не придавали. Сегодня тебя ещё не убили, ты жив, твои руки, чтобы воевать, целы и ноги, чтобы шагать по фронтовым дорогам, невредимы – это было огромным счастьем. А если ещё весточки от близких людей получали, большего счастья солдатам не было нужно.

Вернувшись домой, Магомед Ахилов, несмотря на то, что рука была искалечена, а зрение ослабло из-за ранения в надбровной области, никогда не мог сидеть без дела: помогал сельчанам строить дома, выхаживал молодняк колхоза «Рассвет».

Вместе с Манни Ахмедовой фронтовик вырастил двух детей.

Особой любовью ветеран одарил внука Османа, которого с малолетства учил всему, чему научился сам. Может, поэтому выпускник экономического факультета Московского института предпринимательства и права, технолого-экономического факультета ДГПУ, учитель технологии МКОУ «Карбучимахинская СОШ» Осман Запирович награжден почётными грамотами за плодотворную работу по воспитанию и обучению учащихся, за вклад в развитие системы дополнительного образования, содействие и поддержку научно-технического творчества учащихся в Республике Дагестан. Экспонаты, разработанные и изготовленные его учениками: «Камин-светильник», «Арба», «Времена года», удостоены дипломов I, II и III степеней Министерства образования и науки РД, Республиканского центра научно-технического творчества учащихся, а выставочные работы технического и художественно-прикладного творчества, представляемые его учениками, ежегодно получают призовые места на районных выставках.

Ничего не скажешь, у достойных отцов и дедов вырастают достойные дети и внуки.