Новый год в Липецке

— Мы с Леной работаем вместе. Решили пожениться через два года общения. И она мне сказала: «Мухаммед, ты мой любимый человек, и я всегда буду с тобой, даже в пустыне Сахара. Но у меня есть условие».

Мне стало плохо. Я думал, что она скажет: «Купи дом, десять килограммов золота, машину и так далее». Но нет! Она мне сказала:

– Я буду с тобой всегда и везде, но Новый год надо отмечать только в России! Только там, и нигде больше!

Я был в шоке. Что это за условие такое? А вслух только смог спросить:

– Милая, а почему именно в России? Что там такого необычного в Новом году?

– Приезжай и сам всё увидишь!

Сейчас я вам расскажу про свой первый Новый год в Липецке. Я его никогда не забуду! 2012 год, 31 декабря. Лена сказала:

– Мухаммед, у нас будет очень веселый праздник в большой компании друзей.

Я обрадовался, потому что люблю большие компании и веселье. А вы знаете, что в Тунисе «большая компания» — это от 400 до 2 тысяч человек? В России же от силы человек десять. Лена собиралась все утро, день и вечер, ходила делать прическу, краситься. Я думал, что мы пойдем на концерт. Оказывается, мы не шли на концерт, мы шли в гости. А я не понимал, зачем так украшаться, чтобы идти к друзьям?

Мы постучались. Дверь открыл парень. Лена сразу убежала на кухню. А мы с Денисом стояли и смотрели друг на друга минуты три. Целых три минуты! У нас в Тунисе совсем не так. Мы иностранцев любим и не оставляем на пороге. Тут пришла Лена:

– Мухаммед, ты что там стоишь? Проходи в зал!

Я пошел в зал. И у Мухаммеда снова шок! В зале огромный четырехметровый стол. На столе было все: рыбка, колбаса, мясо, голубцы, картошка, салат, салат, салат, салат и еще много-много салатов. И это все для шестерых человек! И я удивился, что нет спиртного.

– Мухаммед, ты мусульманин? – спросил Денис.

– Да.

– А ты не можешь пить?

– Я могу пить.

Это была моя большая ошибка – признаться, что я пью. С трудом сел за стол, чуть не уронив телевизор, потому что стол занимал почти всю комнату. Я уселся и вдруг зацепил ногой что-то стеклянное. Посмотрел — и снова у меня был шок! Там было очень много всего!

Первые три рюмки мы выпили без перерывов. Тогда я не понимал, почему надо так пить, зачем и куда мы спешим, ведь только девять часов?! Но просто делал всё, что мне говорили. А говорили всегда: «Ешь! Пей!».

– Мухаммед, попробуй оливье, – говорила хозяйка дома Ира. А я думал, что там будут оливки или что-то с оливковым маслом. Нет, их не было. Я поел и подумал: «И причем тут оливки? Их же нет в салате. Надо его назвать майонез!» Мне надо было быть добрым и со всем соглашаться, хвалить, и я ничего про майонез не сказал.

В Тунисе мы всегда начинаем и завершаем праздник одним напитком. А с Денисом не так. С Денисом надо попробовать все!

Самый главный момент, который я никогда не забуду: время 23:50. Как вы думаете, кто к нам пришел? Нет, не Дед Мороз. Не Снегурочка. Пришел Владимир Путин (новогоднее обращение Президента по телевизору. – Прим. авт.)! Почему я сказал, что я был в шоке, и это самый главный момент: Лена, Денис, Ира, Алекс, Алена встали и слушали речь Путина, а потом и гимн. А я, тоже стоя, чуть с ума не сошел от страха, что объявили войну и бедный-бедный Мухаммед больше никогда не увидит родных и Средиземное море! Я весь черный вдруг стал серым. Гимн закончился, и Лена спросила:

– Милый, что стряслось?

– Лена, любимая, почему мы стояли десять минут и что он говорил?

Лена все объяснила про традиции и поздравления. Но я все равно не понял. Любому тунисцу все равно, что там говорят руководители по телевизору. А в России не так! Тогда я понял, что россияне любят свою страну.

Мы опять сели за стол. Опять надо есть салат от мамы Даши и опять надо пить. Потом предложили пойти в парк Победы смотреть салют. Я согласился! Одеваем куртки, и мне дают три бутылки и говорят: «Толкни в карманы». Бутылки взяли все, и моя Лена тоже! Мухаммед снова в шоке!

Я думал, мы идем минут на пять, но ошибался. Мне было очень и очень холодно. Я не ­люблю танцевать, но я танцевал на улице, потому что замерз. Все куда-то ушли, а я остался один у памятника. Пришли другие русские и стали общаться со мной по-русски, а я не понимал, что они от меня хотят. Потом они начали со мной пить мои же напитки. Я ничего не сказал, мне было интересно смотреть на русский Новый год. У нас в Тунисе или во Франции кучка пьяных людей – значит, будет драка. Если идет футбольный матч, лучше вообще не выходить на улицу. А в Липецке все счастливые, смеются, радуются, обнимаются. И мне казалось, что все вокруг меня знают, раз поздравляют с Новым годом!

Через четыре часа мы снова пришли к Денису, а я хотел домой. И снова за стол. Уже семь утра, я уже не могу ни есть, ни пить. Я сижу и ничего не понимаю, что они там говорят, что обсуждают. Мне было обидно, что моя Леночка тоже забыла о Мухаммеде, который не знает русский язык.

– Лена, я хочу спать, я хочу домой.

– Ты что, серьезно хочешь спать?

– Да.

– Мухаммед, спи!

Я подумал, может она не понимает, что в зале спать негде, разве что сидя, и повторил на французском.

– Я тебя прекрасно поняла. Спи!

– Хорошо, а где?

– Вот здесь, на месте.

– На месте? За столом?

– Ага, – сказала моя Леночка. И я уже не помню, как уснул. Мы проснулись после обеда. Все вместе в одной комнате. Спали на полу, на стуле, под столом, на столе. Мне было очень плохо – болели живот, голова, я хотел домой и в душ. Все проснулись. И снова сели за стол. Я уже не мог видеть салаты.

– Мухаммед, тебе плохо?

– Да, Денис. Я заболел.

Денис ушел, я думал, в аптеку за лекарством. Оказывается, за пивом! Так мы провели десять дней. Но я не понимал, почему в России Новый год празднуется десять дней. Я думал, что страна большая и там далеко не услышали, что праздник уже пришел. Это был мой первый Новый год в России. А с Денисом мы стали лучшими друзьями, но праздники отмечаем по моим правилам. Больше я много не ем и не пью. И вам не советую.