Он мог стать Нобелевским лауреатом

Фильм этот с несколько неуклюжим, на мой взгляд, названием «Чтобы сохранить память о них…» оказался о человеке чрезвычайно одарённом, который на взлёте своей блестящей научной карьеры погиб вместе с семьёй в автомобильной катастрофе. Произошла она в США, и было ему тогда всего 36 лет. Предыстория фильма начиналась с публикации о нём в одном из номеров журнала «Дагестан» за 2007 год главного редактора Далгата Ахмедханова. Она попала на глаза кинодокументалисту Кайтмазу Абдулхаликову. Началась работа, к которой подключились предприниматель Газимагомед Магомедов и сценарист Гулера Камалова.

Речь идёт о буйнакском парне Наби Магомедове из очень скромной семьи (отец — рабочий, мать — преподаватель начальных классов), который ещё со школьной скамьи на фоне завидной тяги к знаниям вообще начал демонстрировать незаурядные способности в химии. На каком-то этапе маститая школьная учительница сказала, что ей уже нечему его учить, поскольку он знает больше неё (в десятом классе Наби занимался по программе химического факультета МГУ).

В его активе — регулярные победы на городских и республиканских олимпиадах, 2-3-и мес­та на российской и всесоюзной олимпиадах. При этом он был вовсе не очкастым «ботаником», каким обычно представляют отличников, а гармоничной, всесторонне развитой личностью. Во всяком случае на одной из фотографий мы видим атлета с мускулатурой, развитой столь же хорошо, как и его мозг, – следствие занятий боксом.

После окончания школы Наби поступил в Ленинградский, ныне Санкт-Петербургский университет. И вновь признание преподавателями его дара. (Профессор Анна Кольцова: «Это был человек с огромным потенциалом — творческим и человеческим».)

По завершении учёбы Наби работал над диссертацией, но, видимо, что-то его не устраивало. Бросив её, он поехал в США и поступил в исследовательский университет штата Огайо — один из трёх крупнейших в стране. То есть получается, что у него не было никаких проблем и с английским языком. (Профессор Дэвид Хард: «… То, что он сделал, было потрясающе. У меня было много прекрасных студентов, но это было единственный раз, когда у меня было что-то подобное. Я был в экстазе».)

После защиты диссертации научный руководитель рекомендует его профессору Гарвардского университета Дэвиду Эвансу, который принимает Наби в свою научную группу. Гарвард, думаю, в рекомендациях не нуждается, в мире науки это брэнд номер один. (Дэвид, не скрывая слез: «Наби был свежим ветром для моей лаборатории. Он был одним из самых поразительных людей в своей области, которых я когда-либо встречал. Он был мне как сын».)

Тогда же Наби привозит в США супругу — Наталью Щербинину, которая тоже проявляет недюжинные способности, став после химического факультета университета ещё и обладателем диплома Гарварда.

Через два года Наби по просьбе профессора Роберта Бекмана переходит профессором в Рочестерский университет, где набирает свою группу, один из членов которой всё-таки успел под его руководством получить докторскую степень. (Роберт: «Я видел в нём молодого человека с невероятно проницательным интеллектом. Он обладал ясным складом ума и почти энциклопедическими знаниями по органической химии».) Визитной карточкой Рочестерского университета могут служить его выпускники – 8 лауреатов Нобелевской премии. Узнав об этом, я уже как-то иначе стал воспринимать слова одного из его коллег: он не может ручаться, что Наби стал бы Нобелевским лауреатом, но убеждён, что его имя непременно фигурировало бы в числе номинантов.

Помимо рассказа о жизненном пути Наби, в фильме немало места отведено траурной церемонии памяти его семьи, организованной университетом, коллегами и друзьями в США, которая, нужно признать, впечатляет. Вначале я напрягся, увидев, что она проходит в церкви, да ещё слово взяла женщина-священник (протес­та­нтский обряд позволяет это). Было опасение, что столь откровенное конфессиональное несоответствие ис­-
портит действо, мешая восприятию происходящего. А на деле всё оказалось на удивление естественно и гармонично. Выступление же именно женщины-священника придало действу особую утончённость и печаль. Его содержание было достойно храма любой конфессии и памяти тех, кому оно посвящено.

Эмоций добавляло и приличествующее случаю музыкальное сопровождение (Чайковский, Бах…). Особенно трогательно смотрелась американская соседка и подруга Натальи, игравшая на скрипке.

Мы видим, с каким тактом и благородством выстроена церемония, как искренне переживается происшедшее коллегами, друзьями, соседями Наби и Натальи не только из самого Рочестера, но и прибывшими из Огайо, Нью-Йорка и Бостона. Мы видим, как бережно эти тёплые, эмоциональные американцы, заполнившие церковь, относятся к памяти тех, с кем трудились или жили рядом, и понимаем, что такое возможно только при условии, что подобные же отношения были между ними и при жизни ушедших из неё.

В Огайо университет сажает в своём кампусе мемориальное дерево с табличкой в память о Наталье. В Рочестере университет устанавливает в своём кампусе мемориальную скамейку с табличкой в память о Наби и Наталье, издаёт книгу памяти о них, создаёт фонд имени Наби и Натальи. Фонд в свою очередь учреждает премию, которая вместе с медалью, на которой выбиты изображения Наби, Натальи и маленького Амира, вручается ежегодно наиболее выдающемуся студенту-химику. На церемонию приглашается Дагмара, старшая сестра Наби, которой доверяют вручение. Даже детский сад, который посещал Амир, не остался в стороне. Там собрали в одну книжку все его рисунки, поделки из бумаги, и дети добавили к ним какие-то свои, посвящённые ему. Нельзя сказать, что в Буйнакске не сделано ничего в память о Наби, но у меня впечатление, что у американцев всё это смотрится на совсем другом человеческом уровне.

В фильме нет даже намёка на дидактику. Никто не поучает, но каждый может получить пищу не только для переживаний, но и для сравнений. Он показывает ориентир, в направлении которого должно развиваться наше общество, если мы действительно хотим нормальной, человеческой жизни. Жизни, где человек для государства не на словах, а на деле является самой большой ценностью, к которой оно относится с соответствующим пиететом. Это в свою очередь воспитывает самого человека в духе доброжелательности и уважения к тем, кто вокруг. Фильм действительно оказался о доброте.

Прах Наби и его семьи был перевезён на родину, причём все хлопоты и расходы взяла на себя американская сторона. Он сейчас покоится на старом мусульманском кладбище в Буйнакске. Светлая им память.

Ислам Узалов («Дагестанская правда» от 20.12.2012 г.)