Останавливая смерть на бегу…

Но сегодня именно методологии первобытнообщинного сознания не просто преобладают в мировом сообществе. К ним охотно прибегают страны с казалось бы устоявшимися демократиями. Более того, они подают «нехороший» пример, принуждая следовать крайнему проявлению жестокости, фашизму, с помощью которого идет борьба за обладание человеческими, природными ресурсами. И на фоне двойных стандартов, царящих в мире, на Россию идут постоянные нападки «сионских мудрецов» так называемого «тайного» мирового правительства, транснациональных корпораций, «людей в черном» за якобы отказ глобализироваться, идти на поводу стран, претендующих на господство в мире, предложив миру иной путь вместо капитализма, где все ресурсы сосредоточены в руках узкой прослойки. Но западные демократии, подпитывающие террористические организации, в этом случае поддерживаются. И борьба с терроризмом приобретает не просто характер осадной войны, в ход идут нелегальные спецоперации, отличающиеся невероятной жестокостью, хладнокровием, когда «под нож» идут старики, женщины, дети, превращающие богатые страны в голодающие географические анклавы.

Помнится тогда, в 90-е, наша страна, обескровленная, униженная, стояла на коленях перед идеологическими противниками. Начался бесконтрольный захват государств, традиционно находившихся под защитой СССР. Тогда же наша страна столкнулась с терроризмом, выступившим в борьбе за «чистый ислам», вызывая, с одной стороны, праведный гнев православных, с другой – выполняя задачу первостепенной важности – укрепиться на огромной территории, огнем и мечом насаждая страх и межконфессиональную ненависть, разделяя и властвуя. Ныне модернизированный терроризм более углубленный, многоликий, выступает под личиной борца за свободу. И кто бы сомневался в том, что международный терроризм и экстремизм, центр которого финансируется Западом, и есть та придуманная в пентагоновских кабинетах теоретизированная и воплощенная схема контроля за миром и уже тем более Россией, экстремистскими организациями, интернет-порталами, что приводит к тому, что молодые люди под воздействием агрессивных технологий без раздумий идут убивать своих сверстников в школы, вузы. И никому не позволено разбрасываться молодыми жизнями. Слишком высокая цена. И несмотря на то, что на том же Кавказе свернули шею терроризму и экстремизму, эксперты предрекают, что дальнейшая борьба будет намного серьезнее.

Да, эффективность силовиков выросла, как и работа с молодежью, что дает свои пусть и небольшие, но результаты, когда молодое поколение трезво оценивает опасный путь ухода в ортодоксальный ислам, те же спящие ячейки, что характеризуют новый этап противостояния власти. И может, не так интенсивно, как это было в пресловутые постперестроечные годы, но правоохранительным органам приходится бороться с отдельными проявлениями террористических организаций, предупреждая возможные теракты. Да, аналитики свидетельствуют, что запрещенная в нашей стране террористическая организация ИГИЛ не такая всесильная и служит скорее как метод устрашения местного населения. Но предупреждают, что самой эффективной профилактикой в борьбе с ней являются беседы с жителями особенно высокогорных районов, где зачастую молодежь предоставлена самой себе, не имеет возможности трудоустроиться, обрести социальный статус, слепо внимая арабоязычной тарелке, откуда льются речи, далекие от ее национальной идентичности, обычаев и устоев. Очень многое зависит и от местной власти. И там, где муниципальная власть имеет силу и авторитет, к которому прислушивается молодежь, где работают молодежные программы, дающие возможность участвовать в жизни села, создавать современные производства, там и процент «сомневающихся» равен нулю, не создавая проблем, не давая повода для проведения спецопераций.

Если же говорить об уроженцах СКФО, констатируют аналитики, возвращающихся домой из когда-то контролируемых ИГ (организация, запрещенная в России) территорий Ближнего Востока и вызывающих тревогу возможными последствиями, то вряд ли они могут повлиять на рост террористической угрозы в регионе. К тому же большая часть этих людей хорошо известна на родине. Тем не менее не стоить убаюкивать себя тем, что с терроризмом покончено. Нет. Он может быть минимизирован, но не ликвидирован. Слишком «заигрались» в терроризм западные, ближневосточные идеологи, кто занимается финансированием этих организаций. И скорее намерены увеличивать их рост, каждый раз изобретая все более изощренные поведенческие формы воздействия на умы и сердца все новых поколений, жаждущих впитывать дух неконтролируемой свободы, лишенной каких-либо гуманных норм, когда для достижения цели любые средства хороши.

Так что же должно произойти с той движущей силой, которая сможет стать определяющей в борьбе с терроризмом? Нельзя исключать личностные факторы, когда главы регионов вместе с силовиками проводят системную работу с населением, подключая к этому старейшин, авторитетных людей, способных противостоять силой убеждения.

Ведь, несмотря на все предпринимаемые меры, терроризм остается грозной силой в мире, в Северо-Кавказском регионе. Подполье существует, и оно научилось работать в условиях глубокой конспирации. Безусловно, конспирология глобальной теории заговора является системой взглядов, объясняющей историческое течение событий влиянием организованной преступности, на сегодняшний день локализованных групп, структурированных международными сетями террористических организаций, поддерживаемых государствами-спонсорами. И необходимо создавать все большее количество социально-психологических, культурно-образовательных, информационно-коммуникативных порталов, способных противостоять той смертельной обработке сознания, что глубоко пускает корни, создавая ту самую токсичную среду, что порождает протестные настроения, явно противоречащие настроениям внутри самого общества, но порождающие деструктивные нарративы экстремизма, последовательно подпитывающие у целевых групп ощущение «жертвы» и в то же время потенциального героя, что сводит с ума некой ортодоксальностью, лжеподвигом, совершая который манипулируемая личность приводит свою жизнь к трагическим последствиям.

Подобные нарративы создают иллюзорную символику собственной исключительности, демонстрируя зрительные образы, вид крови, возможных жертв, что откладывается в памяти, со временем превращаясь в навязчивую идею. Все это происходит поэтапно, и тот, кто попадает под воздействие виртуальных идеологем, незаметно трансформируется в объект, готовый к совершению теракта. В первую очередь это распространяется на молодое поколение, легко идущее на уничтожение большого числа жертв, как правило, своих ровесников, как это было в казанском, пермском случае, когда признавшийся в массовом расстреле восемнадцатилетний студент заявил, что любит причинять людям боль. И это не просто демонстрация силы, а вечный страх, что поселился в душах ровесников стрелков, родителей, посылающих своих детей в школу, вуз как на войну. Вряд ли создатели террора прошлого века могли бы себе представить современную природу противостояния власти и общества как одну из мощных протестных форм сопротивления. Сегодня это разветвленная международная сеть, обогащенная такими универсальными виртуальными методиками, что сравнимо с глобальными войнами, а не с отдельными проявлениями гражданского неповиновения. Это хорошо вооруженная армия террористов, подобная армейским частям, с которыми она вполне успешно справляется, одерживая победы, выигрывая большие войны, о которых она не могла и мечтать. Так что борьба с терроризмом – не явление, это тот самый клинок, острие которого не ранит, а убивает насмерть, и бороться с ним необходимо с такой же яростью, останавливая смерть на бегу…