Поехали в Балхар!

И ничего, что на часах еще и 6:00 нет. Проснулась, миру улыбнулась и начала строить планы по покорению мира. До первой чашки кофе. Вдохнув божественный аромат, вдруг поняла, что душа праздника просит. Что такое праздник? Для кого-то – валяние на диване с пультом в руках или с книжкой (люблю, умею, практикую!). Кому-то в радость шашлычки, да на природе, да с рюмкой чая (и за это я тоже голосую двумя руками). Но место лидера в моем топе праздников занимает «скакание по горам» (это мои родные так называют поездки в горы). Куда поехать? Направо пойдешь… Дальше сами знаете, сказки в детстве все читали. В общем, выбор пал на Балхар (во как, да я поэт, е-мое!). Итак, сезон «найди Сабину дома, если сможешь» объявляю открытым!

По прошлым поездкам знаю, что дорога до места «икс» занимает часа два. Ага, щаз-з-з! По всей левашинской трассе растянулись караваны… нет, не верблюдов, большегрузов. Про левашинскую капусту слышали? Это она, родимая.

Фото автора

Через три с половиной часа, ругая себя и свою непоседливость, добралась до Балхара.

Тут, конечно, можно и самой побродить, приглядеться, но с проводником как-то повеселее будет. А вот и он – директор сельского Дома культуры Арсен Мусаев. Спортсмен, комсомолец, красавец, просто замечательный парень, до безумия любящий свое село.

«На берегу» договариваюсь, что я ни разу не полячка, а очень даже лачка (ну, я точно поэт!), а он не Сусанин. Потому водить меня по близлежащим лесам да топям не надо, лучше сразу к людям – то бишь к гончарам.

В цеху нас встречает заведующий  Абакар Газимагомедов. Замечательный человек, 44 года работает в гончарном цеху. Он не просто мастер, он художник, разработчик идей. Придумывает новые сюжеты на старый лад, а шесть его мастериц-кудесниц  воплощают их в глине.

У каждой свое место, свои инструменты, выложенные в том порядке, который удобен только ей.

Нет, вы только вдумайтесь: женщины работают в цеху по четверть века и всегда садятся на одно и то же место!

Хасаева Минажат, например, работает здесь уже 23 года. Все ее скупые  движения отточены годами. Никакой суеты, никаких лишних жестов. На глиняный круг – будущую  крышку для огромного пузатого сосуда, стоящего рядом, канвой ложатся косички – жгуты. Посмотреть со стороны – легче легкого. Напросилась «помочь». Эх, руки мои крюки. Простите, Минажат, но придется вам мое «творчество» переделывать. А я лучше пойду дальше подобру-поздорову. Только на ноги мастерицы посмотрю… И не нужно ничего домысливать, у меня, между прочим, научный интерес! Где-то читала, что в старину в Балхаре ценились девушки с большим размером стопы, чтобы глину лучше месили.

У моей мастерицы ножка Золушки. Размер 35-й, не больше.

– Ты поменьше слушай, что говорят. Наоборот, маленькой ногой лучше глину замешивать. И вообще мы ее не всей ступней, а пяткой мнём, – говорит женщина.

Гончар из меня не ахти какой, может, хоть с росписью получится.

Иду к Патимат, она как раз кувшинчик расписывает. Знаете чем? Кисточкой из… шерсти ослика! Слежу за ее руками и понимаю, что и тут всё наработано годами. Нет уж, еще одного  провала я не перенесу, лучше снова к Абакару пойду. Он мне готовые изделия покажет.

Мастер не только показал, но и подарил маленький декоративный кувшинчик  на память.

Идем дальше.

Прогулка по селу – занятие атмосферное, скажу я вам. Сейчас буду повествовать, как акын: что вижу, то пою. Вон женщина стирает ковры. Я уже и забыла, что так можно – самой, под шлангом, щеткой и шваброй. В городе всё намного проще – позвонил в специальную службу, твой ковер забрали, почистили, скрутили  в рулон, упаковали, привезли. Только не пахнет он солнцем, как эти ковры, высушенные на плетне. А сколько радости  было детворе, когда мамы во дворе сами ковры мыли! Бегаешь вокруг, больше мешаешь, чем помогаешь, и визжишь от восторга, когда тебя прогоняют струей холодной воды…

А вон женщина кизяк месит. Арсен предлагает тоже пойти, попробовать. Кизяк – он, конечно, и добро, и тепло, но… Представила, как я буду потом  «благоухать», пожалела попутчиков и прошла стороной.

На той стороне – роскошный мурал! Яркий, оранжевый, как солнышко. На нем балхарка в национальном традиционном костюме. Полюбовалась, сделала фото на память…

– Ну что тебе еще показать? – спрашивает Арсен.

– Настоящий наряд балхарской невесты. И самый что ни на есть старинный.

Платье нашлось. Его принесла двоюродная сестра Арсена
Айшат.

– Это ваше? – спрашиваю женщину, а сама глаз оторвать не могу от  фиолетового платья, расшитого серебром.

– Нет, бабушкино.

– Расскажите о нем подробнее.

– Ой, давайте я лучше маму позову, она сама расскажет.

Тётя Ажу пришла минут через десять. А я всё это время, как сорока, любовалась серебряными нашивками.

– Это платье еще моей мамы, – сказала женщина.

– В нем она замуж выходила, потом моя сестра, я, мои дочки.

– А внучка?

– Внучка не захотела.

– Вот дурочка! – не удержалась я.

Прости меня, незнакомая внучка, но я действительно не понимаю, как можно было променять эту роскошь, хранящую семейную историю, на платье напрокат из салона…

И впрямь роскошь. Туникообразное платье, балахон фиолетового цвета, сплошь расшитый серебряными украшениями. Затем идут штаны, наволосник (бакIбахIу), длинное покрывало (чIинчIу). Белый платок-накидка олицетворяет символ чистоты. Поверх накидывается  оранжевый платок (хорал) – цвет намекает на непорочность.

Также обязательными элементами традиционного костюма невесты являются и украшения со вставками из бирюзы, коралла, сердолика, агата и различных камней-самоцветов. Поверх всей этой красоты надевается головное украшение из серебра, переплетенного разными каменьями. Увы, узнать, как оно называется, я не смогла. Пока я застыла в экстазе, Ажу ушла готовить для нас обед.

Но, самое главное, теперь я понимаю, почему балхарки в традиционном танце двигаются медленно, как лебедушки. Костюм весит 25 (!) кг.

Да, впечатлений столько, что пора их переварить… вместе с вкусным лакским хинкалом (гьавккури), приготовленным заботливой тетей Арсена. А еще к нему – рассыпчатая балхарская картошечка (тоже бренд, между прочим, не менее известный, чем  гончарные изделия) и настоящая домашняя колбаса. Настоящая – значит, приготовленная по рецептам предков: мясо для нее рублено топором, а не перемолото по-лентяйски через мясорубку, и высушено до состояния аль денте.

Накормили меня, напоили, подарки подарили. Пора и честь знать.

P. S. А сына я, наверное, на балхарке женю, чтобы внучка в балхарском свадебном платье замуж выходила…