Последний бой

— В честь какого праздника у нас торжественное построение?

— В честь святого апостола Аркадия, — ответил наш балагур рядовой Малфыгин.

— Но такого апостола у православных нет, — говорю.

— Нет? Значит есть у других.

Мы не успели еще закончить перекур, как командир батареи капитан Задубровский скомандовал:

— В четыре ряда становись! Смирно! Такие построения проводятся в каждой батарее, — сказал он. – А теперь внимание: кто из вас хорошо владеет украинским языком – выйти из строя.

Нам представили сотрудника СМЕРШа, который сообщил:

— Вам предстоит небольшими группами пойти в свободное плавание. 

— Смеетесь над нами, товарищ майор? — встрял опять Малфыгин. — Какое там свободное плавание, если у нас даже лодок нет.

— Они вам не понадобятся, — ответил майор. – Мы создаем небольшие группы по три-четыре человека, хорошо вас экипируем. Вы будете иметь на вооружении автомат, гранаты, дымовые шашки. Ваша задача – установить, где находятся схроны бандитов, и в зависимости от обстановки принять меры по их уничтожению. Находить лояльных к нам граждан, которые помогут вам найти логова бандитов.

— Ну а с дивчинами можно гулять?

— Можно, но осторожно. Будьте в поле зрения ваших друзей-солдат. 

— А как с вами держать связь, если найдем схроны?

— По рации. Она настроена на штаб.

Весь этот разговор велся на украинском.

— А вы сами откуда знаете украинский, товарищ майор? – спросил кто-то.

— Жизнь заставила, — коротко ответил майор. – Вижу, вы уже готовы бить бандеровцев.

Итак, для нас началось свободное плавание. А стояли мы в городке Перемышляны Львовской области.  

Шел 1946 год. Кончилась Великая Оте­чественная война. Нашу 145-ю Красно­знаменную Черкасско-Киевскую орденов Суворова, Кутузова и Богдана Хмельницкого артбригаду перевели из города Циттау (Германия) в Перемышляны. Между прочим, здесь я встретил свою будущую жену, которая в свои 17 лет работала медсестрой в госпитале. Однажды я зашел к ней в гости. Она снимала комнату на окраине. Катя – так ее звали. Задержался до позднего вечера. И вдруг нашу комнату начали обстреливать. Как потом выяснилось, наводку бандеровцам дала санитарка, которая была связной у бандитов. Спасло санитарку от наказания лишь то, что она в одном из сел не дала бандитам убить врача.

Вскоре от «свободноплавающих» бойцов стали поступать данные о бандеровских бандитах. Конец их преступной деятельности положили наши пушки.

Все схроны мы разгромили, а сами бандиты были арестованы и расстреляны. В памяти остались два главаря – Железняк и Монька. Заходя в очередной дом, они спрашивали: «Ты за коммунистов или за нас?». Независимо от ответа бандиты финкой, прикрепленной к булаве, кололи свою жертву в горло. Многих они так убили, пока сами не нашли свою смерть. 

А мы с медсестрой Катюшей обручились и оформили свои отношения в ЗАГСе в 1946 году. Но заведующая нам в свидетельстве поставила другую дату – 9 мая 1945 года.

— Эту дату вы запомните навсегда, — сказала она, — а значит, никогда не забудете и свою жену.

Так и случилось. Мы долго жили вместе, потом я остался один. Сейчас мне 90 лет, но я часто хожу на кладбище, чтобы поговорить со своей Катюшей.