Разведчик Талиб Талибов

«22 июня я проснулся от взрывов снарядов, – вспоминал Талиб Абдурагимович, – выбежал на улицу – неба не видно от немецких самолетов, а через несколько минут подошли и танки. Мы приняли бой, но немцы оттеснили нас. В 2 часа дня меня легко ранило, а на следующий день мы продолжали отступать в направлении Луцка. 23 июня я запомнил очень хорошо. Мне удалось захватить в плен немца, разъезжавшего на мотоцикле. Схватил его за грудки и кричу: «Куда вы, сволочи, прёте?! Вас же побьют здесь. Неужели вы этого не понимаете?» А он плюнул мне в лицо и говорит: «Русская свинья! Мы вас всех уничтожим». И снова плевок в лицо. Еле сдержался, чтобы не убить его на месте. «Нет, – сказал я ему, – убивать тебя я не стану. Я сохраню тебе жизнь, сукин сын, чтобы ты увидел нашу победу. Но только с одним условием: после войны ты напишешь мне и признаешься в том, что был прав я, а не ты». Я назвал ему себя, а потом написал письмо в сборный пункт, чтобы пленному сохранили жизнь».

Немец сдержал обещание. В 1952 году в газете «Красная Звезда», выходившей в Берлине, было опубликовано его короткое письмо: «Талибов, спасибо, я жив. Ты оказался прав. Вы победили».

Есть встречи, которые навсегда врезаются в память и не стираются по прошествии лет. Одной из таких для меня была встреча с участником Великой Отечественной войны Талибом Абдурагимовичем Талибовым, которая произошла более пятнадцати лет назад, накануне 60-летия Великой Победы.

В тот юбилейный 2005 год в военный комиссариат города каждый вторник приглашали ветеранов войны. Встречи проходили в неформальной обстановке в светлой, уютной комнате отдыха за чашкой чая, приготовленного самим военкомом Адилем Кулиевым (к сожалению, ныне покойным). Ветераны рассказывали о себе, вспоминали молодость, которая пришлась на суровые военные годы, о том, как они воевали, через какие испытания прошли в борьбе с фашистским агрессором. На этих встречах побывали Яков Хоролец, Василий Дубровский, Иван Сетежев, Александр Панов, Тофик Султанов, Магомед Абисов, Лидия Приходько… Увы, сегодня никого из них нет с нами.

На одну из этих встреч пришел ветеран войны Талиб Талибов. Не замечая направленных на него объективов телекамер, он делился воспоминаниями о прожитых годах, о войне, которая наложила отпечаток на всю его дальнейшую жизнь.

Уже на седьмой день вой­ны Талибова тяжело ранило, он пришел в себя только через четыре дня в госпитале. После лечения его направили в сборный пункт командиров в Харьков, назначили сначала комвзвода 10-й стрелковой бригады, а потом начальником штаба учебного батальона. Но он не стал отсиживаться в штабе. Сам участвовал в формировании батальона противотанковых бригад и в составе этой бригады форсировал Дон, участвовал в Сталинградской битве, освобождал Калач, Старый Оскол, Харьков, воевал на Курской дуге.

Орден Красной Звезды Талиб Талибов получил за захват пленных и форсирование Днепра. Вторую Красную Звезду – за разведку боем при проведении операции «Багратион», орден Отечественной войны – за Тарловскую операцию, в ходе которой вновь был ранен. Но особенно дорога ему была медаль «За отвагу».

– Случилось это недалеко от Харькова, – вспоминал ветеран. – Командир ­бригады собрал всех офицеров и сообщил, что начальник разведки бригады погиб, а при нем имеются важные документы. Задача, которую он поставил перед нами, – отправиться в тыл немцев и доставить тело разведчика. Кто за нее возьмется? Я, не раздумывая, выступил вперед. Взял с собой сапера, четырех солдат, сержанта и детские салазки. Дело было зимой, в феврале. Добирались до места в белых маскхалатах ползком. Нашли подбитый транспортер и сгоревший труп начальника разведки. Офицерский планшет лежал под ним, документы обгорели. Так же ползком мы доставили погибшего товарища к своим и с почестями похоронили. Меня представили к ордену Красного Знамени, но получил я медаль «За отвагу».

Ордена Красного Знамени Талиб Талибов все же был удостоен. А связано его получение с не менее интересной историей, произошедшей в то время, когда он, уже в звании майора, служил начальником разведки дивизии. Вызвали майора в штаб армии и стали отчитывать: «Почему за последние семь дней нет ни одного пленного?» Талибов объясняет, что он только недавно в дивизии, должен еще присмотреться, получить сообщения с наблюдательного пункта. А полковник всё гнет свое: «Почему нет пленного?» – и требует с Талибова обещания, что завтра же пленный будет. «Я не даю обещаний, которые не могу выполнить», – отвечает Талибов. Тогда разгневанный полковник ставит его к стенке и грозится пристрелить. Он бы точно исполнил угрозу, если бы не начальник штаба армии, удержавший его за руку: «Расстрелять ты его всегда успеешь».

На следующий день группа из четырех человек ушла в разведку. Один из разведчиков в ходе операции был убит, двое тяжело ранены, сам Талибов тоже получил ранение, но доставил пленного немца и раненых товарищей в штаб дивизии. А полковник, словно не замечая, что Талибов ранен и еле держится на ногах, долго возился с пленным, а потом распорядился: «Раненых и убитых представить к награде». «А тебя, Талибов, – добавил он, – я награждать не буду».

Талибов вернулся в свою дивизию, и командир дивизии все-таки представил его к ордену Красного Знамени.

Талибу Абдурагимовичу не суждено было встретить День Победы в Берлине. Вой­на подходила к концу, когда его вызвали в штаб фронта и командующий фронтом маршал Конев сообщил, что принято решение направить его на учебу в Военную академию им. Фрунзе. Ослушаться приказа Талибов не мог. Но он, конечно, имел полное право сказать, что сделал для Победы все, что мог. Сам факт, что он был шесть раз ранен и дважды документально убит, говорит сам за себя.

Уже много лет Талиба Абдурагимовича Талибова нет с нами, но память о тех, кто, рискуя жизнью, приближал День Великой Победы, будет жить вечно.