Кредо шейха Акушинского: справедливость

Эта встреча состоялась в их доме. Затем они вышли в сторону Гелли, и там с трибуны перед многочисленными мюридами и собравшимся народом выступили Коркмасов, Дахадаев и Али-Хаджи. Шейх поддержал выступления социалистов и призвал собравшихся создавать отряды для борьбы за торжество шариата и революции.

Можно с полным основанием сказать, что Али-Хаджи был последовательным сторонником социальной справедливости еще до встречи с социалистами. Для него шариат и революция были однопорядковыми понятиями. Шариат, мол, требует социальной справедливости, а революция должна ее установить. Поэтому он выступал против всех социально-политических сил, стоящих за социальную несправедливость, в том числе против белогвардейских частей, выступавших за восстановление царских порядков.

В истории было немало примеров, когда известные представители мусульманского духовенства не только выступали против строя социальной несправедливости, но и доказывали на основе ислама его несостоятельность. Теперь открыто пишут не только в мусульманском зарубежье, но и у нас, что нельзя связывать все общественные перевороты, действия властей и людей с божественным предопределением. Али-Хаджи Акушинский и большая группа богословов – его последователей, ссылаясь на Коран, утверждали, что ислам против национального и социального угнетения, за равенство всех мусульман.

Изучение социально-политических воззрений Али-Хаджи показывает, что нефанатичные религиозные деятели могут воспринять, не отступая от религии, светские демократические идеи и принципы, общаться, дружить с людьми даже противоположных идеологий. Участвуя как один из главных организаторов выступления против интервентов и внутренней контрреволюции, общаясь непосредственно с демократами, революционерами-большевиками, он сильно вырос политически, воспринял демократические идеи по многим вопросам. Да, у Али-Хаджи не было четкой социальной программы в современном смысле этого слова, но она предполагала ликвидацию феодального и социального гнета, установление справедливости и равенства, которые он усматривал в проведении уравнительной земельной реформы, равенство жизни на основе некрупной собственности без эксплуатации чужого труда в строгом соблюдении шариата.

Так, его социальная позиция в основном совпадает с исламской концепцией мусульманского социализма, которая все еще встречается в арабско-мусульманской литературе. Али-Хаджи не был фанатиком, хотя являлся последовательным сторонником ислама, умел правильно оценивать социально-политические процессы и соответственно строить тактику. Исключительно смелым шагом для религиозного авторитета в тех условиях было его соглашение с социалистами и большевиками о совместной борьбе с внутренними и внешними контрреволюционными силами. При этом он исходил из того, что социалисты, коммунисты отстаивают интересы трудовых масс и выступают против социального гнета. Он подчеркивал в своих выступлениях, что из всех социальных сил они ближе к ним, трудовым массам, что их социальные идеалы во многом соответствуют идеалам шариата.

Вместе с тем Али-Хаджи указывал на идейные противоречия между коммунистами и исламистами. Но шейх понимал, что нужно учитывать социально-политические и научные реалии при толковании проблем религии. Поэтому многие справедливо считают, что он во многом стоял на позиции реформаторов ислама.

Для характеристики мировоззрения Али-Хаджи в целом и социальных воззрений, в частности, важное значение имеет его отношение к различным классам и социальным группам. Али-Хаджи осуждал Нажмудина Гоцинского за то, что тот от в своих действиях руководствовался знатностью своего происхождения, желанием сохранить свои богатства. Столь же отрицательно относился он к деятельности бекско-офицерской знати своего времени.

Следует отметить, что вначале он не имел понятия о демократических институтах. Его идеалом было шариатское управление, но затем выступил против навязывания религиозных форм управления, в том числе эмирата, провозглашенного Узун-Хаджи в Чечне. Позднее он пытался воспринять через шариатскую призму популярные демократические понятия и лозунги. Действия деникинщины квалифицировал «как насилие над волей дагестанского народа, очевидное опровержение демократических основ». «Дагестанский народ не приглашал деникинцев и не давал повода для вторжения», – писал он.

Али-Хаджи не ставил вопрос об отделении Дагестана от России. Наоборот, представлял дело таким образом, что в процессе революции все народы совместно должны определять форму государственности в России.

Али-Хаджи был сторонником мирной жизни для крестьян. «Богатство и власть не являются мерилом правды, – говорил он. – Труд всякого должен быть обеспечен и огражден от насилия». Его отношение к проблеме войны и мира выражено в следующих словах: «Мои религиозные убеждения и убеждения моих учеников не позволяют нам поднять руку против кого бы то ни было вообще, а против мусульман в особенности. Но если враг первым нападает на нашу страну, наш долг призвать всех верующих к самозащите, к защите мирного труда, к защите чистоты ислама от насилия, к защите наших родных очагов. Я это делал, делаю и буду делать до конца моей теперь уже недолгой жизни».

В свете сказанного вполне обоснованным представляются следующие высказывания Саида Габиева об Али-Хаджи: «Миролюбивый и тихий старец… со своей теорией искания справедливости на земле, полной ненависти к войне и насилию вообще». По всеобщему признанию, Али-Хаджи с 1917 по 1920 гг. был на стороне революции. «Всячески поддерживая социалистическую группу в их борьбе с Гоцинским, Узун-Хаджи, турками, Бичераховым, Добрармией, а также с национал-демократическим Горским правительством, – писал С. Габиев, – Али-Хаджи со всеми своими единомышленниками был всегда на стороне революции».

Али-Хаджи был проницательным человеком и трезвым политиком. И все, что он говорил и делал, осмысливалось им. Шейх был простым, доступным для всех и добрым человеком. К нему шли за советом из многих округов Дагестана. Его дом был открыт в любое время дня и ночи для посетителей. Но доброта и простота не мешали ему быть принципиальным, когда это касалось важных вопросов. Будучи глубоко верующим человеком, шейх не воспринимал нечестные приемы в дипломатии и в политике. Он подчеркивал, что «от Аллаха ничего не скроешь, и быть перед людьми нечестным не могу».

По мере упрочения социализма отношение шейха к большевикам изменилось. Это и понятно. Социалистические преобразования все больше подрывали религиозные устои. Особое возмущение вызвало административное закрытие религиозных школ, шариатских судов и мечетей в 1927-1928 гг. При этом Али-Хаджи одинаково уважительно относился ко всем народам независимо от религиозной принадлежности, был терпим к иноверию и инакомыслию и отвергал политический и религиозный экстремизм.