Рейхстаг с высоты Чагаротара

Так, в канун Дня Победы мы узнали, что наш земляк Абдулхаким Исаакович Исмаилов удостоен звания Героя России. За что бы вы думали? За то, что наш земляк первым водрузил Знамя Победы над рейхстагом. Не принято было об этом говорить, все придерживались официальной версии, но жизнь всё расставила по своим местам. Справедливость восторжествовала.

В гостях у Абдулхакима Исааковича побывала наш корреспондент Бурлият Токболатова. Предлагаем вам запись её беседы с нашим легендарным земляком.

– Родился я в 1918 году в селении Чагаротар Хасавюртовского района. Да так всю жизнь тут и провел, если, конечно, войну не считать и службу в Красной Армии. А призван я был в 1939 году. До марта 1940 года служил в Ленинграде, а потом ушел на финскую войну. Мало у нас о ней говорят, меж тем была она тяжелой, с большими для нас потерями, хотя и закончилась быстро. Мы туда прибыли, когда по радио уже объявляли о её окончании. Собрали с полей своих убитых и раненых бойцов и опять в Ленинград. Потом были Эстония, Латвия, Литва. За ними — Украина. Война неожиданно обрушилась. Побывал в окружении, прорывались с боями, был ранен, лежал в госпиталях. Сейчас, когда вспоминаю те дни, задумываюсь: это каким же сильным должен был быть наш солдат, чтобы выдержать такой страшный, неожиданный удар фашистов, на которых работала вся Европа.

И вот в конце 1942 года я попал в отдельную 82-ю разведроту. Можно сказать, здесь и началась моя настоящая служба, моя война. Был я дивизионным разведчиком, специализировался на взятии «языков». Без них, как известно, ни одно наступление не обходится. А после Сталинграда мы уже всерьез были настроены на Берлин.

Всякое случалось. Помню, в 1943 году на Украине во время передышки между боями к нам пришел командир роты и дает задание: взять «языка», иначе невозможно двигаться вперед. Вышли мы, разведчики, на опушку леса, невдалеке стоит разбитый немецкий танк, прямо от него — немецкие траншеи, разбегающиеся в разные стороны. Окопались там. У нас в прикрытии артиллерия и пехота. Разделились на три группы, одну возглавил я сам, а две другие — мои друзья-однополчане Коваленко и Дьяченко. Пришлось повоевать, но в результате взяли двух «языков», много их документов. Сами понимаете: каждый раз мы на смерть шли, но об этом как-то не думали. А после нашей операции захваченные нами немцы нашему командованию многое рассказали, что дало возможность через неделю перейти всей армии в крупное наступление.

Похожая операция была нами проведена в Польше. Здесь пришлось идти в тыл к противнику за 15 километров. Зима, холод собачий, да приказы не обсуждают. Без «языка» никак нельзя. Скрытно подошли к населенному пункту, в окнах видны огни. Смотрим, идут две женщины. Остановили их, расспрашиваем, что да как. Оказались нашими, русскими, объяснили, что в одном из домов собрались 8 немецких офицеров, пьянствуют, развлекаются. Накормили мы женщин, спрятали, а сами окружили дом. Внешнюю охрану сняли без единого выстрела — настолько все они перепились. Взяли двух «языков», остальных расстреляли. Назад через три дня только вернулись с очень важными сведениями. За эту операцию я получил орден Красного Знамени. Очень этим гордился. Но это была не первая моя награда. До этого получил орден Славы 3-й степени. Да, раньше наградами очень гордились, хоть орденом, хоть медалью, потому что награды в боях доставались, а не за выслугу лет.

К немецкой границе, как сейчас помню, подошли 18 апреля 1945 года. Нас погрузили на танки где-то в 70-80 километрах от Берлина и — вперед! Ох, и жестоким было их сопротивление, головы не поднять. Окопались под самым Берлином. Передышка. Ребята рыскали в поисках съестного. Принесли гогочущих живых гусей. То-то радость. Только решили из них суп сварить, как вдруг на броневике подъехал маршал Жуков: «Молодцы, ребята! Что пьёте?». Мы восторженно его приветствовали. Он нас похвалил, успокоил, что скоро и пехота нас поддержит, одних не оставят. Что и говорить, запоминающаяся встреча.

А 28 апреля окружили Берлин вплотную. Прошли в сражениях через аэродром. 30 апреля уже рейхстаг окружили. Дали нам красные флаги, чтобы мы их водрузили на его крыше. Но это только сказать легко: водрузить. Огонь сплошной, многих наших ребят мы недосчитались. Тут наш командир П. Шевченко и говорит, что в здании на 4-м этаже засел пулеметчик, его нам приказано снять. Вот мы с Ковалевым и пошли выполнять задание. Чудом живы остались, огонь шквальный, но пулеметчик замолчал-таки. А потом и слышим, что внизу о нас говорят, мол, наши разведчики уже на 4-м этаже, надо поддержать. Почему пехота залегла, не наступает?

В 4 часа утра первого мая мы с сержантом Ковалевым и Горычевым водрузили наш красный флаг над рейхстагом. Так что наш флаг был первым, а не чей иной. Можете даже посмотреть мои фотографии, где видно, как Ковалев крепит флаг на башне, а я его поддерживаю. Рядом наш друг Горычев стоит. Первого мая это было.

А на следующий день прибыли корреспонденты, поинтересовались, кто же первым флаг над рейхстагом поднял? Командир на нас показал. Там было 6 башен, мы были первыми, кто наш дивизионный флаг водрузил. Тогда нас и сфотографировали корреспонденты, рассказали о нас в газетах. Есть у меня эти фотографии. Кстати, мы трое за водружение знамени награждены орденами Боевого Красного Знамени.

Но закончилась война, и я вернулся в свое родное село, а мои друзья-однополчане были направлены в офицерскую школу. Говорят, по указанию Сталина или по воле других людей, но на весь мир было заявлено, что не мы, а другие водрузили Знамя Победы над рейхстагом. Но то уже большая политика, в которой многое для нас непонятно. Однако, когда через 18 лет нас пригласили в Москву на празднование Дня Победы, мой бывший подчиненный солдат Березкин, он, между прочим, к тому времени стал уже полковником, жил и работал в Москве, нашел газету тех военных лет, нашу фотографию со знаменем на крыше рейхстага. Но опять об этом никто не стал говорить открыто, все придерживались официальной версии. Признаться, я и сейчас с трудом еще верю, что справедливость восторжествовала и я стал Героем России спустя более чем полвека.

Кстати, к 50-летию Победы я получил орден Отечественной войны 1-й степени. Если не ошибаюсь, у нас в районе только у меня такой орден.

Интересна и моя мирная, так сказать, жизнь. Я женился, и через месяц меня призвали на службу. А там и война. Моя жена ждала меня целых семь лет. Чем не подвиг? После возвращения с войны у меня родились два сына и дочь. Работал я в колхозе парторгом, председателем сельсовета. С 1955 года и до пенсии был объездчиком в водрайоне. Да, коммунистом я стал еще на войне. Принимали прямо в окопах в 1944 году, такие тогда были привилегии у партийцев — первыми в бой идти. А сейчас вот по дому тружусь, всё хозяйство на мне. Для деда в 78 лет, у которого 8 внуков, я еще бодр, здоров. Переписываюсь со своими однополчанами. Раньше часто с ними встречались на 9 Мая в тех городах, которые когда-то освобождали. И сколько бы лет ни минуло, нам не нужно было напоминать имена друг друга, мы, как родственники.

Однажды очень неприятный инцидент вышел. Мой бывший однополчанин Ковалев, который вместе со мной водружал знамя над рейхстагом, выступая на одном из торжественных собраний в честь Дня Победы, заявил, что нужно восстановить историческую справедливость и открыто сказать правду о тех, кто первым поднял наше знамя над логовом фашизма. И назвал нас по именам. Так что вы думаете, его за эти речи отправили в психиатрическую лечебницу. Бывший министр народного образования Х.Магидов долго писал по инстанциям, хотел восстановить истину, но и ему это не удалось. А когда на 50-м юбилее в День Победы тот же Ковалев вновь поднял этот вопрос и назвал наши имена, многие мои земляки, услышав правду, стали писать и добиваться признания нашего подвига. И теперь, через 51 год, справедливость восторжествовала. Между прочим, Ковалев был у меня в гостях, сюда приезжал из Киева, где он сейчас живет.

Я с большой грустью смотрю на то, что делается у нас в России сегодня. Не хватает ей в руководстве умной головы. Россия была и останется великой державой, поэтому ею должен управлять жесткий руководитель, но толковый. Это на мой взгляд. Совсем наш народ разбаловался, стал легкомысленен, зол, жесток. Замки, заборы, железные решетки на окнах – точно в тюрьме живем. Люди как звери стали. За деньги убивают друг друга, крадут детей. Как можно такое допускать?!

Такое бывает там, где нет хозяина, умной головы и твердой воли. Если меня спросить, хочу ли я жить при так называемых «застойных» временах, я отвечу: да, хочу. У людей были зарплата, работа, уверенность в завтрашнем дне и будущем своих детей и внуков. Всего этого мы сейчас просто лишены. Пусть меня уверят, что все это делается из лучших побуждений, не поверю. За что же тогда мы кровь проливали? Ведь только из нашего селения ушли на фронт почти 150 человек, вернулись всего 15. Мой старший брат тоже погиб на войне в 1942 году. Если это не предательство памяти павших, тогда что?

Конечно, я рад награде и благодарю Бога, что дожил до этого дня. Я всю свою жизнь прожил так, что за меня не придётся краснеть ни детям моим, ни внукам, ни моим землякам. И всем огромное спасибо, кто сегодня радуется со мною вместе моей награде. Большое спасибо и вам, журналистам, которые приехали в мой дом разделить мою радость и рассказать людям еще одну правду о той далекой уже для многих войне.