«Сабанчи» означает труженик

Время…

Детство, оно все прочнее захватывает сознание в плен, выплескивая, казалось бы, давно ушедшее из памяти, словно болючий нарыв, не дающий покоя. И он, теперь уже аксакал, вспоминает то, чего не было дороже.

Молодой, красивый, первый секретарь Карабудахкентского РК КПСС Алипаша Умалатов (на снимке), в далеком мартовском 53-м прошлого века услышав весть о смерти вождя – Сталина, плакал… Да, по-разному можно ныне относиться к той противоречивой, тяжелой эпохе, но ведь тогда люди были крепче стали. И послевоенное поколение строило, верило, не сомневалось, что, сумев справиться с тяжелейшей войной двадцатого столетия, оно сумеет создать то идеальное государство, в котором люди смогут жить долго и счастливо.

Так что не получилось? Да нет. Все получилось. И страна была не просто восстановлена, она превратилась в мощную державу. Как было не гордиться этим! Он часто думает о том, что невозможно было обойтись без жертв, и оправдывает коллективизацию. А еще из памяти невозможно выковырять разговор с отцом, когда он спросил, кто такие кулаки. А отец хотел узнать, от кого сын это услышал.

– От верхового, он назвал меня сыном кулака.

– Знай, сынок, никакой я не кулак. Я сабанчи – труженик, пахарь.

Запомнил Алипаша этот разговор крепко-накрепко, на всю жизнь запомнил, что сабанчи и есть главный человек на земле. Запомнил и другое, сказанное отцом: не власть, а вот такие «всадники», ставшие хакимами, творят зло. Пророческие слова.

А тогда он молод был, хотелось свернуть горы. И ведь сворачивал. Видел ли он ошибки? Да, видел. А только как без них? Но, дав себе слово выбиться в люди, впитывал, учился и многое постиг там, среди своих односельчан, простых тружеников. Смекалистый, работая секретарем-статистом райземотдела, он многому научился и в первую очередь разбираться в управленческой кухне. Тогда и понял, как трудно поднимать людей, и какими словами надо говорить с ними, чтобы тебя не просто услышали, но и пошли за тобой.

Да, чистили тогда партийные ряды будь здоров и часто за дело, время было такое, жесткое, выживать приходилось. Но даже допущенные перекосы, совершенные ошибки не могли помешать тому, что хозяйства республики крепли, обретали силу, нарастая человеческими, материальными ресурсами. Второй секретарь райкома А. Умалатов крепко стоял на ногах, заметно отличался от сослуживцев. Именно тогда его пригласил Абдурахман Даниялов, тогдашний первый секретарь обкома. Тогда еще председатель Совнаркома поразил его удивительной простотой в общении и тем, что хорошо был осведомлен о положении дел в районе. Внимательный, сразу указал, что после уборки на полях остается немало урожая. О многом говорил с районным руководством, обращал внимание на отдельные недоработки. Так состоялась первая встреча Умалатова с человеком, имя которого неразрывно связано с историей Дагестана, кому он подражал, у кого учился.

Но надо было работать дальше. Молодой управленец окончил двухгодичную областную партшколу с красным дипломом. Тогда же Даниялов рекомендовал его заведующим сельхозотделом райкома партии.

Республика в те годы осваивала хлопководческую отрасль. И получалось ведь. Запомнил, как Даниялов позвонил, потребовал озвучить план сдачи хлопка. Досталось тогда району. Но план все равно выполняли с опережением. И только позже было признано, что культура эта не подходит для республики из-за климатических условий. Да, кампанейщины тогда хватало. Но вот что удивительно, дух коллективизма был так силен, что удавалось то, что только во сне могло присниться.

Даниялов, пестовавший перспективных управленцев, внимательно присматривался к молодому партийцу, сделав на него ставку, ждал, когда он окрепнет, созреет для серьезной работы. К этому времени А. Умалатов получил диплом об окончании ВПШ при ЦК партии в Москве. Но когда последовало серьезное предложение, он напомнил Даниялову, что его дядя был выслан…

– И что, – пошутил Даниялов, – он не стал Героем Социалистического Труда?

25-летнего Алипашу избрали первым секретарем райкома партии. Карьера? Да кто ж тогда думал об этом. Главным было справиться с порученным делом, поднять уровень жизни на селе, создать условия для дальнейшего роста производительности труда, который в те времена во многом оставался ручным.

Люди…

Возникали ли у него тогда мысли, что он живет при тоталитарном режиме? Нет, власть была народная. И трудились на нее до седьмого пота. А в конце 1953-го партийного секретаря вновь вызвал Даниялов и предложил стать вожаком молодежи республики. Пробовал отказаться, да куда там. И только позже оценил дальновидность секретаря обкома, разглядевшего в нем перспективного партийного работника, такого, что из самых низов…

Тогда же состоялся откровенный разговор с первым секретарем ЦК ВЛКСМ А. Шелепиным, отметившим, что, ознакомившись с биографией Умалатова, можно проследить «точки роста»: секретарь райземотдела, первый секретарь райкома партии. И этим надо дорожить и двигаться дальше. А уже в январе 1954-го состоялась областная комсомольская конференция, на которой А. Умалатова утвердили секретарем обкома комсомола, делегатом на ХII съезд ВЛКСМ.

В молодой республике в те годы кипели страсти из-за непонятных реорганизаций Хрущева, которого недолюбливали ни среди партийной верхушки, ни внизу. Именно тогда был свергнут культ Сталина, да вот только нового культа Хрущев так и не сумел добиться, запустив бездумные реформы в сельском хозяйстве. А это привело к отраслевому коллапсу, укрупнению колхозов, ограничению личного подворья колхозников, размеров приусадебных земель и т.п. С трибун пленумов ЦК устами Хрущева определялось, какие культуры выгодны, а какие нет. По его же инициативе был поставлен вопрос о незаконных репрессиях целых народов, так и не получивший продолжения.

Да, вряд ли стоит отрицать, что в партийном стиле руководства немало встречалось такого, что вызывало внутреннее сопротивление: рутина, заорганизованность – все то, что отчуждало народ от власти. Находились смельчаки, которые пытались сказать власти о допущенных просчетах, но судьба их незавидна. Много было такого, что разрушало партию изнутри: бумажная волокита, неразбериха в промежуточных структурах, зональные управления сельского хозяйства, превращавшие директивы в никчемные, тормозящие реформы. Хлопот прибавляли производственные территориальные управления.

В тот период А. Умалатов был рекомендован обкомом партии на должность секретаря парткома Ленинского территориально-производственного управления. Возник вопрос, кто остается первым – секретарь парткома или начальник управления. Это прибавило дополнительной неразберихи, когда инструкторы райкомов, т.н. парторганизаторы, конкурировали со специалистами сельского хозяйства, названными ответорганизаторами, что вряд ли могло внести что-либо толковое в подъем и укрепление экономики. Та же самая ситуация происходила и в республиканском руководстве. Можно ли было считать искусственно созданные структуры жизнеспособными? Да уж, авторитарность Хрущева нанесла непоправимый вред стране. А оттепель обернулась еще большими бедами для прогрессивной части общества, оказавшегося обманутым.

Судьба…

Период партийного руководства стал для А. Умалатова закалкой, позволившей изнутри наблюдать и прогнозировать многие социально–экономические, общественно-политические процессы, происходившие в стране. Фигура Брежнева, пришедшего на смену Хрущеву, словно дуновение свежего ветра, прибавила уверенности, что наконец будет наведен порядок.

Тогда же в партийном руководстве республики произошли серьезные перемены. Республику возглавил М.-С. Умаханов, а Председателем Совета Министров был назначен А. Умалатов. Это назначение оказалось для него поворотным в судьбе. Его оно радовало и одновременно тревожило. Пришлось начинать все с чистого листа. Ему хотелось перемен. Их ждали. Нет. Это был не застой. Это был фейерверк новых достижений, рост промышленного и сельхозпроизводства. В начале 80-х было произведено промышленной продукции на 1 млрд 470 миллионов рублей, валовая продукция сельского хозяйства составила в среднем за год 943 млн рублей, а основные производственные фонды народного хозяйства республики, включая колхозы, 1 миллиард 540 млн рублей. Громадные опережающие цифры, свидетельствующие о росте всех сфер деятельности. Только представьте, за 1967-1983 годы построено и сдано в эксплуатацию более 50 промышленных предприятий, площадь коммунального строительства составила 5411 тысяч кв., форсированно строились детсады, школы. Да разве обо всем расскажешь…

Да, перестроечные годы конца ХХ – начала ХХI вв. больно ударили по республике, произошел резкий спад производства. А людские ресурсы, бесценный человеческий капитал пущены по ветру, лишены достоинства труда. Пополнив армию безработных, люди оказались ненужным хламом, торговавшим на рынках.

Разрыв экономических связей бывших республик привел к трагедии разобщенных народов, политическому кризису. С болью А. Умалатов видел, как рушится могучая страна, в каком вакууме оказался некогда единый народ. Что могло быть горше этого, когда результат твоего труда превращается в пущенный по ветру прах.

Да, умелой перестройки не вышло. Но можно ли сказать, что у нашей страны не было будущего. Оно было в самые трудные времена. Да, это уже другое государство. Но и в рыночном коммерциализованном мире важно сохранить то, что всегда было свойственно нашему народу – единство. Оно, это единство, должно стать национальной идеей, движущей силой, что вызволяла нашу страну из самых страшных бед. И если бы спросить патриарха, нужна ли сегодня перестройка, то он скажет, что она нам необходима как хлеб насущный, который надо собирать по колоску, чтобы взошел добрый урожай, такой, чтобы вдоволь было хлеба на столе, а люди могли жить достойно.

Мысли вслух… Они о том, что бередит душу тех, кто многое сделал для переустройства, создал уникальное государство, республику-донора, кормившую всю страну. Человек этот никогда не отказывался от своих идеалов, не предавал партию и всегда с гордостью носил государственные награды. Он оставался ее верным солдатом до конца. Таким мы его и запомним… Алипаша Умалатов…