Успеть снять историю

– Мне жутко нравится, как дагестанцы относятся к своему культурному наследию: они знают и гордятся своей историей, архитектурой, национальной кухней и одеждой. Если совсем коротко, то будет так: я узнал, что дагестанские женщины невероятно крутые, сильные, выносливые и благородные. Но какой же невероятной ценой им это дается! Я общался со многими. И у большинства из них была очень тяжелая жизнь, из которой, однако, они вынесли очень много мудрости. Мне кажется, что дагестанские мужчины (да и русские тоже!) могут очень многому у них поучиться. Именно поэтому мне очень хотелось показать моих героинь невероятно красивыми не просто визуально, а душевно, – комментировал Александр (на снимке).

Находясь в республике, он публиковал посты в соцсетях. В них делился своими впечатлениями и в интервью «Дагправде» рассказывал, что дагестанские горные села иногда выглядят очень грустно. Заметно, что всё больше людей уезжает в города.

– Хотя колорит там просто потрясающий, – рассказывал он. – Я проснулся в самом красивом месте, что видел за последние несколько лет – это село Годобери в Ботлихском районе. Мы приехали сюда поговорить с родственниками Айшат Магомедовой. Здесь, говорила она, женщина не знает покоя, на ней все дела: косить сено, собирать снопы, выводить коров на пастбище, доить, готовить, убирать дом. Годоберинские женщины в шутку говорят, что понятия не имеют, чем занимаются мужчины. И мы здесь, чтобы посмотреть, как оно на самом деле, как выглядит село, которое вдохновило Айшат помогать горянкам. Годобери, кстати, известно еще и тем, что в эти места вторглись бандформирования осенью 1999 года. Мужчины проявили невероятную отвагу: вывели из села женщин, детей и оборонялись. Это очень помогло не разрастись военным действиям в первые дни. Многие погибли.

Елена вспоминала, что вначале ее сильно удивлял вопрос: «Кто вы по национальности?» А потом и сама стала интересоваться.

– Я поняла, для чего это делается: национальность человека нужно знать, чтобы понять, на каком языке с ним общаться, на какую тему говорить, что ему можно предложить, а чего нет.

Еще Александр Фёдоров рассказывал своим подписчикам, как вернулся в заброшенное село Амузги, «потому что однажды совершил ошибку и не снял там историю».

– Этими снимками я уже поделился в сториз, они нашли отклик в сердце читателей, и теперь я не хочу оставлять их в забвении там. Я хочу вынести эту историю в ленту, чтобы хоть как-то дать этому месту памяти. Все началось с того, что несколько лет назад я поехал в Дагестан с идеей снять села, где осталось по одному жителю. Когда я приехал в Амузги, бабушка Патимат – его последний житель – только-только умерла. Это был очень холодный октябрь, и неожиданно навалило снега, что вообще здесь редкость даже в середине зимы. Узнав о смерти Патимат, я бросил затею, к тому же идти по снегу и туману пешком в Амузги было лень. У меня уже была одна съемка в селе Корода тоже с бабушкой Патимат, которой больше нет. Стена ее дома потом обрушилась, и старая часть Короды также ушла навсегда. Я понял свою ошибку только сейчас. Настоящий смысл всей этой истории был в том, чтобы показать трагедию, а не похвастать, что, мол, ты нашел одного человека. И мне вообще стоило ехать в Амузги в прошлый раз и снять его без Патимат, чтобы зритель понял, насколько это трагично, что вымирают старые и потрясающе красивые села, и умирают они навсегда. Теперь там только руины. Туда уже никто не поселится.

Дагестан ему запомнился еще музыкальным. «И музыка эта внутри меня, она как бы гармонирует с пейзажами и людьми любимого Дагестана». Композитор Дмитрий Романович выпустил музыкальный альбом, написанный для фильма о дагестанских женщинах. Как рассказывает сам Дмитрий, он создает электронную музыку под псевдонимом AVI-AVI.

– Этим делом я увлекся очень давно, но серьезно занимаюсь последние лет семь. Перепробовал много разных жанров и стилей, в итоге остановился на электронике – там огромное поле для экспериментов и звуковых опытов, ведь музыка для меня – способ познания мира и общения с ним. Несколько лет назад я познакомился с Сашей Федоровым, и мы сразу начали совместную работу над его первым фильмом. В написании музыки для кино есть свои особенности – нужно очень хорошо уловить атмосферу, понять задумку режиссера и с помощью звуков дополнить эту историю, – рассказывает музыкант. – Первый фильм, к которому я написал саундтрек, был фильм о кочевниках Ирана «Шахсевены», затем я приложил руку к созданию треков для фильма «Они тоже мечтали», а уже этой зимой закончил музыкальное сопровождение для «документалки» «Шаманы». Все, что я создавал для этих картин, звучит примерно в одном стиле – это симбиоз из этнической музыки и современной электроники.

Прежде чем начинать работу над новым проектом, он всегда погружается в атмосферу фильма, так было и с «Они тоже мечтали».

– Я переслушал много дагестанской музыки, пересмотрел десятки видео с музыкантами, играющими на пандуре и зурне. Когда словил вдохновение, начал писать первые наброски и скидывать их Саше, а потом мы решали, какой трек оставить, какой убрать, в какую композицию добавить эмоций или, наоборот, сделать более нейтральной. Очень помогали черновые версии фильма, так я увидел героинь, услышал их истории и вдохновился красотой гор и местной природы. До того, как начал работать над «Они тоже мечтали», я не много знал о Дагестане, только какую-то общую информацию. Саша рассказывал мне о своем путешествии, о людях, и это помогло мне узнать Дагестан лучше.

В итоге получился своеобразный «звуковой коллаж» из услышанного и увиденного.