В минуты затишья…

– Солдаты в своих письмах мало писали о себе, больше интересовались родными, близкими, которые остались в тылу. Бумажные треугольники бережно хранились и передавались из поколения в поколение. В 60-е, 70-е, 80-е годы прошлого века, когда в школах создавались музеи, большинство писем передавали туда, но не все они дошли до наших дней, – рассказывает заведующий Буйнакского музея боевой славы им. Героя Советского Союза Ю. Акаева (филиал Нацмузея РД) Заур Магомедов.

Сегодня мы представляем вам письма, которые шли из мест самых кровопролитных боев Великой Отечественной войны – в период обороны Севастополя.

Даудов Ирбайхан Абдулмуслимович родился в 1910 году, родом из селения Андрейаул (ныне – Эндирей) Хасавюртовского района. До войны учился в Буйнакском педтехникуме №1, после его окончания работал в Хасавюртовской районной газете, затем прошёл юридические курсы в Ленинграде и через полгода в 1932 году был назначен народным следователем в родном селе, потом в Буйнакском районе, Махачкале, Бабаюртовском районе.

– Когда началась Великая Отечественная война, ему был 31 год. Будучи прокурором, отцом двух малолетних детей, мог получить отсрочку, поскольку имел бронь от армии, но Ирбайхан не мог себе этого позволить и добился мобилизации. Он попадает в формирующуюся в Дербенте 345-ю стрелковую дивизию, и его направляют в распоряжение Особого отдела дивизии – 589-ю особую часть. В составе этой дивизии под командованием полковника Н. Гузя Ирбайхан в декабре 1941 года прибывает на боевых кораблях в Севастополь, а после выгрузки дивизия занимает оборону у станции Мекензиевы горы, – рассказывает научный сотрудник Абдулла Магомедов.

В минуты затишья он слал письма домой. Более 40 писем написаны простым карандашом, и строки в них почти стерты временем. Работники музея бережно изымали из архива ветхие весточки, разбирались в написанном, переводили с кумыкского на русский язык. В музей их передала дочь Ирбайхана Эльмира.

21.12.41 г.

«Здравствуй, дорогая Сайда. Это письмо пишу второпях. Деньги, которые ты отправила, я получил. Зачем так много выслала? Я тебе написал девять писем. Ты получила их или нет? Я от тебя получил одну телеграмму, одно письмо и больше ничего. Ты мне пиши в письмах о любимых мною детях. Как живет Ажам, не болеет ли? Почему Патук не отправили в школу? Сайда, ты мою бурку, если не продала, вышли мне или маленькое осеннее одеяло. Передай Рабият, они мне отправят. Я фотографировался, вышлю фото.

Мой адрес: полевая почта, станция – 589, взвод Особого отдела, красноармейцу Даудову Ирбайхану».

1942 г. (это письмо было написано на русском языке)

«Здравствуйте, мои многоуважаемые родители, мама Ажам, Сайда, Рабият, гелин (невеста), Бурлият, Зубайдат, Умукусюм, мои любимые деточки Эличка, Дуглас, особенно дети моего брата. Я уже раз писал вам письмо, не знаю, получили или нет. Я жив, здоров, того и вам желаю. Боремся в защиту нашего любимого города («Видимо, здесь написано название города, но в условиях цензуры, нельзя было в письмах указывать название населенного пункта, и оно было стерто», – комментирует Абдулла Магомедов). Победа будет за нами! За меня не беспокойтесь. Сообщите, как Рашидхан (его старший брат, участник ВОВ, майор), жив он или нет? Больше писать не о чем, ну пока. До свидания. Остаюсь в ожидании от вас письма. Мой адрес: п/п станция №589, взвод Особого отдела, красноармейцу Даудову Ирбайхану. Целую всех крепко, особенно Эличку и Дугласа».

06. 01. 1942 г.

«Привет от меня, Ирбайхана, моей дорогой маме Ажаме, дорогой и любимой хозяйке Сайде, сестре Рае, Бурлюке, Зое, Умке, дорогой Патюке, Эличке и хулигану Дугласу, желаю вам крепкого здоровья. Если спросите обо мне, я жив и здоров. Если так будет идти, то все будет хорошо, нахожусь в спокойном и тихом месте. Не знаю, как будет потом, пока очень спокойно, но и до нас доходят выстрелы. Я несколько раз отправлял вам письма, но только от вас нет письма, сильно за это переживаю. О моем дорогом брате Рашидхане сообщите мне».

1942 г.

«Салам, мои дорогие Сайда, мама Ажам, родные мои дети Эличка, Дуглас. Я получил от вас две открытки и одно письмо, был очень рад. Кроме ваших писем, я ничего не получаю и никаких других новостей у нас нет. Сайда, не обижайся, что я редко пишу, у меня очень мало свободного времени, у нас неспокойно. А вы пишите почаще. Ажаме скажи, что Магомедзапира я встречаю, он очень хорошо себя чувствует. В спокойном месте находится, муж Кабаши Идрис тоже очень хорошо, он сам приходит меня навестить. Я от Абакара, Батыра, Вагита получил письма. У меня дела идут хорошо. Скоро мне на грудь повесят правительственную награду, документы отправлены наверх. Я и мои друзья ждем ее. Мы ходили на одно задание, и там мне в голову рикошетом пуля попала, но я уже вылечился, и следа не осталось. Я уже у себя. Вы не переживайте, я здесь работаю по своей довоенной работе. Нахожусь в Крыму».

05.03.1942 г.

«Я почти всем своим друзьям отправил письма, но от них не получаю ответов. Только Вагид мне ответил. Что с ними? Может, они тоже ушли на фронт? Напиши.

Мне сейчас дают деньги – сто рублей, я их отправляю вам. Мне здесь деньги не нужны, я недавно отправил 200 рублей. Вы их получили? Ответь.

Когда от вас получаю ответы, я чувствую себя будто заново родился. Радуйте меня чаще. Очень прошу, сфотографируйтесь с детьми и вышлите мне фотографию, хотя бы маленькую, чтобы я мог всегда носить ее с собой в кармане».

– А следующее письмо написано его друзьями и командиром 5 апреля 1942 г. на русском языке, – говорит Абдулла Магомедов.

«Бойцы, командиры и политработники войсковой части под командованием товарища Гузя показывают беспримерные подвиги и геройства. В этой войсковой части немало дагестанцев. Мы расскажем здесь об их боевых делах. В одном из боев мы брали немецкие окопы один за другим и дошли к передовым окопам. Командование одному из подразделений отдало приказ: прорвать с боями немецкое окружение и освободить наших людей из окружения. Действуя энергично и быстро, подразделение прорвало немецкую оборону. Задание было выполнено. В этой ответственной операции отличились бойцы Даудов Ирбайхан из Андрейаула, Гаджи­ев Магомед из Ахты, Антов Амай из Тарки. Командование представило товарища Даудова к правительственной награде. Он был ранен немецким автоматчиком, но не ушёл с места боя. Хотя ему было приказано идти в полевой госпиталь, но он не покинул строй и был одним из первых бойцов, которые прорвали оборону немцев. Герою дагестанцу Даудову Ирбайхану было присвоено звание сержанта. Старший политрук А. Тюрин (далее неразборчиво), Крымский фронт».