Вечный ветер

Выходит еще Гоголь был осведомлен о мощи каспийских ветров. Ветер с моря – самый редкий, бризовый – в Махачкале любят, летом он приносит ночную прохладу. А к остальным привыкли. Махачкала – город ветров.

Их семь. Они напирают с семи углов, двигаются в семи направлениях (NW, N, SO, S, NO, O, W), меряются мощью, сменяют друг друга день за днем и от рассвета к закату.

Господствующие NW, N и SO ветры, весною и летом часто меняются, так что в течение дня являются по нескольку раз от NW, N и SO. Осенью и зимою они дуют продолжительно – неделю, две и более, достигают степени шторма и мгновенно, с тою же силою сменяются с противоположенных румбов.

Два самых мощных из семи ветров направлены и вовсе противоположно. Налетают с северо-запада и юго-востока. Обычно утром, а к вечеру – стихают. Но иногда воют неделями, срывают с веревок белье вместе с прищепками, метут тротуары, терзают кроны деревьев, спутывают прически и планы…

Если подняться вверх по улице Громова в той части города, которую горожане называют Первой Махачкалой, можно выйти к району «Гетли», что на кумыкском языке означает «семь ветров». По легенде именно тут все семь встречаются, чтобы сразу же разбежаться каждый в свою сторону.

Зимой и обязательно в марте ветра обретают штормовую силу, превращаются в пыльные бури. И современные горожане (почти как первые жители поселения «Анжи-арка») бессильны: песок застревает у них в волосах, залетает в уголки глаз, оседает на дне карманов. И это нормально, это входит в договор со стихией, не сказывается на общем расписании, не сбивает город с ритма. Почти не мешает.

В стиль жизни махачкалинцев зашит звук ураганных порывов, гул в трубах, свист сквозняков и хлопанье рам. А необходимость укреплять крыши, придерживать головные уборы и дверцы автомобилей — привычка почти врожденная.

Простыни на балконах и вырывающиеся из окон занавески вечно трепещут, туго натягиваются, выгибаются на ветру, словно паруса. Жилые дома регулярно обретают вид фрегатов, плывущих не по воде, а по воздуху.

Настоящим же судам всегда не хватало якорей, чтобы удержаться у берега в Порт-Петровском порту. Газета «Кавказ» в конце ХIХ века писала: «Летом на Петровском рейде каспийские каботажные суда отстаиваются на одном якоре по причине часто сменяющихся ветров, а осенью и зимою суда эти, при своих ненадежных якорных принадлежностях и беспечности к надзору, иногда бывают срываемы и с двух якорей, чтобы удержаться у берега».

Вплоть до 40-х годов ХХ века холодные норд-осты регулярно погружали город во тьму – тушили на улицах фонари с керосиновыми лампами: небольшая электростанция освещала только центр.

Да и спустя сто лет стихия демонстрирует свои возможности играючи. Против ветра нет приема, технический прогресс помогает справляться лишь с последствиями. Под напором моряны (ветер южного направления) море на северо-западе заливает зимние отгонные пастбища. Отары овец приходится перебрасывать авиацией из обширной зоны затопления. В махачкалинских парках и скверах бурей валит деревья, на аллеях мощными порывами опрокидывает чугунные скамейки.

Ветры тут хозяева. Они были всегда. Дули с первобытной силой задолго до людей. До того, как те научились высекать огонь, строить дома и давать имена поселениям. Ветры свободно кружили между горами и морем, сталкивались над степями, завивали в спирали пески бархана Сарыкум, приносили на равнину запахи горных трав и мелкие морские брызги. Люди сами поселились среди ветров, определили их направления, придумали им названия и свойские клички. А ветры, конечно, не заметили судов в море, улиц и площадей на берегу, не сбавили напора и стали привычным фоном обитания тех, кто живет в городе на берегу Каспия, у подножия Тарки-Тау.

Использован текст к проекту Музея истории г. Махачкалы