Война в цифровом пространстве

Можно, конечно, аргументированно поспорить. Но какой смысл? Ведь война носит столь яростный характер, и российская сторона прямо говорит, что большинство кибератак, направленных на государственные объекты нашей страны, зарегистрировано в США, ФРГ и даже Нидерландах. Тем самым подтверждается наличие агрессивной кампании, развернутой в цифровом пространстве. Мишенями хакеров являются стратегические объекты, ВПК, объекты здравоохранения и разработки вакцин. Желание отвлечь население от внутренних проблем, создавая в умах образ агрессора, вымышленного врага, дает возможность пентагоновским стратегам усиливать гонку вооружений.

Опасность заключается в том, что так или иначе пораженные нервные центры превращаются в рецидив, выливаясь в ужасающие теракты, как в случае с казанским «богом», с явными признаками направленного психоза, агрессии и желанием уничтожить мнимого врага, будь то бывшие одноклассники или стены родной школы, оказавшейся средоточием зла, от которого надо избавиться любой ценой.

Так что можно этому противопоставить? Сложная задача. Но так или иначе следует признать, что морально-психологическое устрашение гораздо более опасное явление в политической борьбе, чем, скажем, обычное физическое насилие. Но террор как инструментарий в достижении целей в любых проявлениях, во все более совершенных технологиях в том числе по обработке сознания, заставляют задумываться над тем, насколько они опасны для поколений, выросших в условиях, когда киберсознание начинает управлять планетой и каждым отдельно взятым человеком.

Что с этим поделать? В ответ создавать отвечающие на современные вызовы эффективные методологии, вырабатывающие стойкий политический иммунитет по противодействию экстремизму, терроризму. И вполне уместно сравнение с российской вакциной. Очевидно, что борьба в условиях все более глобализирующегося пространства должна носить системный характер вне территориальной зависимости, происходит это в центре Европы или в российской глубинке, на том же Северном Кавказе, где на протяжении нескольких десятилетий идет тайная и явная борьба за молодое поколение. И если на современном этапе ее можно считать успешной, но это не означает, что мы справились с террористической угрозой. Эксперты выделяют около двухсот видов современной террористической деятельности. И основными являются политический, националистический, религиозный терроризм, чем характеризовался «кавказский терроризм», отличающийся рядом специфических особенностей, справившись с которым кавказские республики вынуждены считаться с определенной ортодоксальностью части молодого поколения, живущего отстраненной от светского образа жизнью. Определенный психотип, сформированный за последние десятилетия, спроецировал определенное закрытое общество, а ценностные ориентиры замыкаются на ортодоксальных идеологемах, далеких от традиционных коранических постулатов.

Эксперты, аналитики, разбирая по винтикам природу терроризма, напоминают о том, что в большей степени причинами, обуславливающими возникновение и распространение терроризма в том числе в одном из сложных полиэтничных регионов СКФО, являются искусственно подогреваемые межэтнические, межконфессиональные, социальные противоречия, недостаточная эффективность работы правоохранительных органов, ненадлежащий контроль за распространением идей радикализма, приобретающих все более закрытый характер и от этого еще более опасных. Нельзя отрицать, что все более настойчивое внимание к приграничным российским регионам создает определенный очаг напряженности, не исключая проникновения сюда международных террористических организаций.