Выход из тупика

Сегодня такие клиники становятся всё более популярными. Многие только в них видят панацею. К примеру, в самом известном из подобных учреждений в Самаре, где одними из первых стали применять такой опыт, очередь из желающих попасть туда расписана на несколько месяцев вперед. Запись идет со всей страны. Востребованность этой методики привела к тому, что аналогичные клиники стали появляться по всей стране, в том числе и в Дагестане.

Двухэтажный особняк в районе частной застройки затерялся среди других таких же домов, ничем не отличаясь от них. Постороннему человеку попасть сюда невозможно. Меня тоже долго не хотели пропускать, но я убедил руководство клиники, что мой интерес не является праздным. В назначенное время у ворот ждал провожатый, с которым мы проходим в дом.

«На время реабилитации мы как бы изымаем пациентов из внешнего мира. Контакты разрешены только с близкими родственниками. Об этом условии мы уведомляем заранее. Но на замке никого не держим. Если человеку у нас не понравилось, он может уйти в любой момент», — уверяет Гамид.

Внутренняя обстановка дома также ничем не примечательна. Чисто, довольно уютно – ковры на полу, комфортабельная мебель. «Есть даже ванна-джакузи», — с гордостью говорит Гамид. Чистоту и порядок поддерживают сами обитатели клиники. Причем обязанности поровну распределены между консультантами и теми, кто проходит лечение.

«Мы сами убираем, сами готовим и стираем. Выполняя эти мелкие обязанности, человек приучается к ответственности. Он знает, если не почистит картошку – все останутся голодными, если не пропылесосит ковер – будем дышать пылью. Это важно, поскольку наркозависимый человек – существо крайне безответственное, думающее только о себе. Делать что-то для других противоречит самой природе наркомана», — поясняет консультант клиники Хабиб.

Но процесс реабилитации не сводится к чистке картошки.

«Наш принцип основан на объединении людей со схожими проблемами. Вместе они пытаются помочь друг другу справиться с ними. Для этого создаются группы взаимопомощи», — объясняют мне консультанты.

По их словам, первый шаг начинается с того, что каждый член группы заявляет перед другими, что является наркоманом и что он не может своими силами избавиться от зависимости. Решение проблемы начинается с ее признания.

«При всей простоте этого шага сделать его непросто. Для этого надо преодолеть мощный психологический барьер. Человек, испытывающий зависимость, не хочет признаваться в этом ни перед другими, ни даже самому себе. Он уверяет себя, что может «завязать» в любой момент, как только захочет. Именно самообман не дает ему вырваться из сетей», — говорит Мурад, работающий консультантом.

Человек, испытывающий зависимость, не хочет признаваться в этом даже самому себе. Он уверяет себя, что может «завязать» в любой момент. Именно самообман не дает ему вырваться из сетей

После этого пациент рассказывает, что принесла ему наркозависимость, о своих взаимоотношениях с родителями и друзьями, о том, на какие поступки он решался, чтобы раздобыть дозу и т.д. Этот прием тоже имеет терапевтический эффект.

«Настоящая проблема наркомана не в физиологической зависимости. Проблема — в психологии, негативных эмоциях, которые пожирают его, когда он не под кайфом: чувство вины, сознание собственной неполноценности. Чтобы заглушить эти эмоции, он принимает дозу. Поэтому самая трудная задача – избавиться от этих эмоций. Но как это сделать? Самый лучший способ – рассказать о них кому-то. Но, согласитесь, рассказать о самом сокровенном, о том, что мучит тебя, можно лишь тому, кто поймет. А кто лучше поймет проблемы, чем тот, кто сам испытывает их?» — говорит Мурад.

Многие уже, наверное, догадались, что группы взаимопомощи созданы по подобию знаменитой организации «Анонимные алкоголики». Это на самом деле так.

Она возникла в 30-х годах прошлого века, когда два американца, внешне вполне респектабельные люди, на самом деле заядлые выпивохи, случайно встретились. Не зная даже имен друг друга, они проговорили целый день, откровенно рассказав о том, о чем раньше никогда не говорили – своей рабской зависимости, связанных с ней внутренних страхах и комплексах. Этот день стал первым за долгие годы, когда они не взяли в рот ни капли.Та встреча имела судьбоносное значение. Вот уже почти сто лет миллионы людей по всему миру, испытывающие различные виды зависимости, встречаются друг с другом, чтобы поделиться своей проблемой. Сегодня эта методика признана наиболее эффективной.

Почему именно им, людям, не имевшим никакого профессионального психологического или педагогического опыта, удалось сделать то, что не смогли врачи-наркологи, психологи, священники, ученые и социальные работники?

«На самом деле в этом нет ничего удивительного, – считают сотрудники центра. – Указать путь к излечению может только тот, кто прошел его сам».

В качестве поясняющего примера они приводят притчу о знаменитом мудреце. Однажды женщина, преодолев долгий путь, пришла на встречу к нему, чтобы он помог решить проблему с сыном, который ел очень много сахара. Выслушав женщину, мудрец велел ей прийти через две недели. Когда женщина вновь пришла к мудрецу, он сказал мальчику: «Тебе надо меньше есть сахара». Возмущенная женщина сказала: «Учитель, почему ты не мог это сказать две недели назад, а подверг меня столь мучительному испытанию?!». На что получила ответ: «Две недели назад я сам ел сахар».

Все, кто сейчас работает в клинике, когда-то сами «ели сахар». Но именно этот горький опыт сейчас помогает другим справиться с недугом.

Я хотел понаблюдать за занятиями, которые проходят в центре, но мне отказали, так как, во-первых, лечение проходит в условиях полной анонимности, а кроме того, присутствие постороннего помешает пациентам быть откровенными. Тем не менее по моей просьбе, переданной через директора, на беседу согласился молодой человек, который прошел полный курс реабилитации.

Мурад оказался спокойным, доброжелательным парнем. Но, по его словам, еще недавно его жизнь представляла собой настоящий ад – ссоры с родителями, ночевки в случайных местах, а самое главное – вечный поиск дозы, которой требовалось все больше.

— Впервые я попробовал, как говорится, за компанию. Постепенно это вошло в привычку. От легких наркотиков перешел к тяжелым. Перерывы между принятием дозы были все короче. Но я успокаивал себя, что в любой момент могу бросить. Родители умоляли меня начать лечиться, но я злился на такие разговоры, один раз даже крикнул: «Ты мне не мать». Сюда меня привел дядя. Я не хотел этого. Знакомые говорили, что в таких клиниках людей приковывают наручниками к батарее, заставляют работать целый день, могут избить. Я решил, что сбегу на следующий день. Но в итоге остался на 2 месяца. Мой курс первичной реабилитации заканчивается, но я не хочу уходить отсюда и попросил оставить меня в клинике консультантом.

— Мы категорические противники жестких методов реабилитации. Если кто-то полагает, что зависимость можно выбить силой, он заблуждается. Мы лечим добрым словом, человечностью, искренним сочувствием, — утверждает Гамид.

По мнению сотрудников клиники, сегодня система психологической помощи наркозависимым находится в зачаточном состоянии. Несмотря на то, что в последнее время появилось немало таких центров, это движение держится на усилиях энтузиастов, которым мало кто помогает.

— Если бы я знал, с какими трудностями придется столкнуться, кто знает, может быть, я не взялся бы за это дело. На его создание у нас ушло почти 10 лет. Куда я только ни обращался за помощью, но все было напрасно. Я думал, что ничего не выйдет, но тут помощь пришла, откуда и не ждали. Как будто Бог нам помог, — вспоминает Гамид.

Проблема реабилитации наркобольных сегодня имеет государственное значение. По официальным данным, в России по преступлениям в сфере оборота наркотиков ежегодно к уголовной ответственности привлекаются более 120 тысяч человек. Из них 90 тысяч – за хранение небольших доз. Эти лица фактически сами являются жертвами наркопреступности, больными людьми. Долгие годы поднимается вопрос о том, чтобы направлять их на лечение. Но вопрос упирается в недостаток учреждений. Государственных центров реабилитации катастрофически мало. В Дагестане, хотя проект существует долгие годы, такое заведение так и не появилось из-за недостатка средств. Небольшие клиники могли бы взять на себя эту задачу, но для этого им нужна поддержка власти и общества.