Высшей доблести генерал

Тревожная юность

— Дата у вас хоть не юбилейная, но есть о чем поговорить, что вспомнить.

— Да, не круглая — 94, — отвечает он. — Но, знаешь, в моем возрасте каждый прожитый год приравнивается к юбилею. Согласна?

Как не согласиться? Биография генерал-майора контрразведки такая, что не перескажешь, впору книгу писать. Но он уверен, что никакой роман не передаст то, что прожито, выстрадано.

— Я иной раз и сам не верю, что, испытав столько невзгод, не просто выжил, а все еще в строю, работаю, встречаюсь с людьми. Вот издал двадцать семь томов книги «Солдаты Отечества», продолжаю работу над «Книгой памяти». Они — о тех, кто отдал жизнь за Родину в Великую Отечественную, о героях современных локальных войн, кто остался в памяти и пофамильно, и безымянными. А это сотни тысяч солдат, пропавших без вести, так и не похороненных, оставшихся лежать на былых полях сражений, присыпанных землей, навеянной ветром. За этот проект я был удостоен Госпремии республики в области публицистики.

— Юность у меня тревожная была, – продолжает ветеран.

— Помню, как сегодня, своих незабвенных родителей, не разгибавших спины, трудившихся до седьмого пота. Умудренные жизнью, они, будучи настоящими горцами, были тверды характером, редко улыбались. Природа такая, а горы — великий воспитатель, среди них человек крепнет, выживая среди громад скал и ущелий без начала и конца. Но они и крыша над головой, и пища, и радость жизни, которую ничем не заменишь. Потому-то рожденные под кромкой неба так стремятся сюда, чтобы остаток жизни провести здесь, откуда родом, где могилы близких, где сакля, в которой жили твои предки.

Я ведь родом из Гунибского района, села Кулла, – уходит в раздумья Омар Муртазалиевич. – Помню, с каким благоговением мой отец относился к учебе, русскому языку, внушал мне с детства особое отношение к русским людям, приехавшим в высокогорные села, чтобы учить, лечить, строить гидроэлектростанции, открывать школы и детсады. И сегодня я говорю, что живу в великой стране, давшей всё в этой жизни многим поколениям дагестанцев.

Я напоминаю ему о самом личном, об острых воспоминаниях. – Ты спрашиваешь о моем становлении. Оно пришлось на пору лихолетья самой страшной войны прошлого века, в котором я прожил основную часть своей жизни. Мне было шестнадцать, когда я попал на работу в Гунибский военкомат. Отца призвали в армию, и мне пришлось совмещать учебу с работой. А помогла мне моя учительница из гунибской школы, она же и порекомендовала на работу. Тяжело было видеть мне, совсем мальчишке, приходившие в район похоронки. А призывники тогда порой не умели даже держать оружие в руках, не то что стрелять.

А в 1946-м году, уже после окончания Великой Отечественной, Дагобком ВКП (б) направил меня в органы безопасности, которым я отдал 45 лет жизни, дослужившись от рядового сотрудника до генерала, первого заместителя председателя КГБ Дагестана. Служил я и в Махачкале, и в Буйнакске, позже закончил Высшую школу КГБ. Тогда же изучил в совершенстве английский язык, что потом пригодилось мне в Афганистане.

Я замечаю, что каждый эпизод жизни генерала – отдельная веха в истории нашей страны.

— Ты права, – соглашается Омар Муртазалиевич, – биография такая, что хватит на несколько жизней. Но это моя жизнь, и ни за один прожитый день мне не стыдно.

Афганистан

— Я помню испепеленный зноем Кабул, провинцию Мазари-Шариф, куда меня откомандировали. Приехал я туда с женой, верной соратницей Сакинат, отслужившей со мной от звонка до звонка, рисковавшей жизнью. Но ни разу она не пожаловалась мне на тяготы той страшной войны, в которой смерть могла подкараулить тебя в самом людном месте — на рынке, центральной площади. Диву даюсь, какой выдержанной оказалась моя супруга. А вот сейчас она серьезно больна: сказываются годы напряженной работы, которую она безупречно выполнила.

Омар Муртазалиевич возглавлял в тот период оперативные группы «Север», «Центр» в Афганистане, являлся руководителем представительства внешней разведки КГБ СССР, участвовал в разработке и реализации спецмероприятий по борьбе с вооруженной оппозицией, национальному примирению, обеспечению безопасности советских граждан на объектах афгано-советского экономического сотрудничества, освобождению советских солдат, оказавшихся а плену, специалистов, попавших в руки мятежников.

Мой собеседник вспоминает, как создавал афганский совет старейшин, оказавшийся спасительной соломинкой, что помогала находить общий язык с яростной оппозицией, договариваться не бомбить населенные пункты, не уничтожать мирное население. Совет старейшин тогда посещали влиятельные чиновники, от кого зависел мир в Афганистане.

— До сих пор сомневаюсь, надо ли было уходить оттуда советскому контингенту войск, мы ведь построили в этой соседней стране гидроэлектростанции, школы, больницы, заводы и фабрики. И до сих пор местные жители вспоминают шурави, не идущих ни в какое сравнение с американцами, качающими там по-хозяйски нефть, стравливающими местные воюющие между собой группировки талибов, ведущих войну внутри разоренной страны.

Я спрашиваю Омара Муртазалиевича, за что ему было присвоено звание генерал-майора. Он сдержанно отвечает, что за особые боевые заслуги в Афганистане. И он единственный чекист Дагестана, удостоенный столь высокого воинского звания. Стоит отметить, что О. Муртазалиев многое сделал для подготовки национальных кадров контрразведки дружественных на тот момент для нашего государства стран. Это генерал, сумевший примирить непримиримую оппозицию, лично осуществлявший спецоперации, не раз рисковавший головой при переговорах с мятежниками. Это был и громадный опыт, и зарубки на сердце. Кто же это выдержит…

99-й…

С горечью Омар Муртазалиевич вспоминает раскол страны в 90-х. Власть тогда предложила взять суверенитета столько, сколько влезет. И первым под удар попал Кавказ, где сепаратисты развязали кровавую войну, не прекращающуюся несколько лет. Перелом наступил, когда международные бандформирования попытались напасть на Дагестан. Омар Муртазалиевич убежден, что национальное самосознание дагестанцев, единство народов, верность дагестанцев России позволили тогда преодолеть просчеты в национальной политике, удержать республику от того опасного рубежа, за которым просматривался развал самой России, сохранить целостность страны, о чем не раз упоминал В. Путин в ответ на предложение «отпустить Кавказ». Его слова подтверждены самой жизнью, и сегодня республика остается российским приграничным оплотом, сигнальной сторожевой башней.

Спрашиваю:

— Вы – праведник?

Он удивляется:

— Не понимаю, о чем ты говоришь. Да, интернационалист, да, патриот, но ведь это естественное состояние разумного человека, знающего цену земле, на которой родился, и большой Родине, за которую и сегодня готов отдать жизнь.

Далее интересуюсь, можно назвать его сегодняшнюю жизнь размеренной, умиротворенной.

— Да не пойму я, о чем ты, — сердится он.

— Какой покой? Знаешь, сколько у меня работы.

ТОКС — уникальный проект

Да, он совершенно прав. И стоит вспомнить, что он — член Совета старейшин при Главе республики, Общественной палаты республики, штаба ОНФ, председатель фонда «Победа». И до сих пор надеется, что столице будет присвоено звание города воинской славы. Кроме того, О. Муртазалиев — член президиума Совета ветеранов войны и правоохранительных органов. Он в обойме тех, в ком так нуждается республика. Готовится к 75-летию Победы в Великой Отечественной войне и к 50-летию своего детища — ТОКСа. Генерал называет ТОКС уникальным проектом. И уверен, что нет лучшей модели по пропаганде и воспитанию в молодом поколении настоящего, а не наносного патриотизма.

— Понимаешь, — говорит он, — в условиях открытого мира, виртуальных вербовщиков, зомбирующих сознание, ТОКС — тот самый необходимый инструментарий, способный в корне изменить мировоззрение части молодежи, оказавшейся заложником чуждых представлений, взглядов, далеких от традиционных ценностей, от того, что составляет основу государственности огромной страны.

И рассказывает, что побывавшая в республике федеральный министр просвещения О. Васильева, посетив Ленинкентскую школу (директор — Чакар Меджидовна Меджидова, активный пропагандист ТОКСа) пришла в совершенный восторг от увиденного, от удивительных детей, для которых родина не пустой звук, а осязаемое слово, путеводная нить, ведущая каждое новое поколение к истокам великой страны, ее истории.

— Мне ведь предложили возглавить ТОКС в 99-м, – вспоминает Омар Муртазалиевич, – и с тех пор движение ТОКСа растет. В его ряды вливаются сотни тысяч мальчишек и девчонок, занимающихся кропотливой, нелегкой работой по поиску дагестанцев, волею судьбы оказавшихся захороненными в разных местах сражений, в нашей стране и за рубежом. Неоценим тот воспитательный заряд, что дает вот такая общественная работа. Это особенные дети. И я точно знаю, что ни один из них не пойдет по кривой дорожке, не опозорит себя противоправной деятельностью. Уверен, что именно опыт ТОКСа может стать, как и «Бессмертный полк», символом нашей страны, его национальной идеей.

Омар Муртазалиевич — душа ТОКСа, его мотор, его движущая сила.

— Да когда же вы все успеваете? — удивляюсь.

— Я ведь дни, отведенные мне, не считаю, а просто работаю, — отвечает он.

Так кто же он, Омар Муртазалиев? Заслуженный юрист РСФСР, член Союза журналистов СССР, почетный сотрудник госбезопасности СССР, отличник погранвойск, заслуженный наставник молодежи. Его заслуги перед Родиной отмечены высокими наградами. Это два ордена Красной Звезды, ордена «Знак Почета» и «Почета РФ», ордена общественных организаций «Щит Отечества», Андропова, Петра Великого, два ордена Демократической республики Афганистан — «Боевого знамени» и «Дружбы народов». А еще его парадный китель украшают более тридцати медалей, среди которых награды Кубы, Чехословакии, Болгарии, Польши, Вьетнама, Монголии.

Прощаясь, генерал-майор, как обычно, торопится, а тут еще важный телефонный звонок.

— Обязательно буду, – услышала я, закрывая дверь кабинета необыкновенной, удивительной личности, встреча с которой прибавила мне сил, а еще дала надежду встретиться вновь. Ведь столько осталось недосказанного…