Выжил вопреки смертям

Отец был ровесником Октября, родился в 1917 году и до призыва в армию в 1939 году прошел весьма суровую школу жизни. Так уж распорядилась судьба, что он еще малышом остался сиротой, и жизнь его в первые годы становления Советской власти не была легкой. Счастливого, беззаботного детства у него не было. Но всё же он окончил школу-семилетку в родном селе Рутул. Жил отец у разных родственников, спустя несколько лет женился, у него родилась дочь.

Шел уже 1938 год, отца призвали в Красную армию. Новобранцев из района на арбе доставили в Дербент, оттуда поездом в город Батайск, затем в Кингисепп – на самой границе с Финляндией. После недолгой подготовки их отправили на фронт: шла война Советского Союза с финнами. На фронт отец попал в зиму. Было очень холодно. Для него, уроженца Южного Дагестана, морозы за 40 градусов были запредельными. К счастью, война скоро закончилась. Наша страна добилась того, что госграница с соседней Финляндией была отодвинута вглубь этой страны на несколько десятков километров.

После окончания войны их полк перебросили в Ригу – столицу независимой в то время Латвии. Город этот покорил отца: чистые, ухоженные улицы, благоустроенные скверы и парки. И народ местный относился к советским солдатам весьма дружелюбно. Раз в месяц солдатам давали увольнение в город. Как-то в один из таких дней отец зашел в магазин купить курево. Молодая продавщица вместе с пачкой вернула ему сдачу – сущие копейки. Отец их не взял, хотя продавщица несколько раз просила его, но он, махнув рукой, вышел. Прошелся по улице, и вдруг возле него остановился небольшой черного цвета автомобиль. Как рассказывал отец, он заметил, что в нем сидела та самая молодая продавщица и рядом за рулем пожилой, с седой бородой мужчина. Отец насторожился: продавщица, указывая на него, что-то говорила своему спутнику.

А надо сказать, что каждый раз перед увольнением офицеры части предупреждали солдат, чтобы они были внимательны и избегали конфликтов, боясь разного рода провокаций. Но вот седой мужчина вышел из машины и, подойдя к отцу, спросил на русском языке, но с прибалтийским акцентом, почему он не взял деньги на сдачу, может, продавщица вела себя некорректно? Отец ответил, что деньги были совсем небольшие – несколько копеек, и он просто оставил их в магазине. Во время разговора оба медленно шли вдоль улицы. И им попалась скамейка. Старик предложил присесть и продолжить разговор. Отец, помня наставления офицеров, хотел отказаться, но седой, в годах мужчина был столь убедительным, что отец тоже сел на скамейку.

Разговор продолжился, его собеседник поинтересовался, откуда он родом. «Я из Дагестана», – ответил отец. А услышав, что из Рутула, старик буквально преобразился: лицо посветлело, появилась улыбка. Всем своим видом он являл радость от услышанного. И тут неожиданно для отца прозвучало: «Я тоже из Южного Дагестана, из села Ахты». Его слова удивили отца и заинтересовали. Встретить в чужом на тот момент государстве, далеко от родного Дагестана земляка было действительно удивительно. Они разговорились.

После этой встречи отец еще несколько раз встречался с ахтынским земляком, который назвался Иосифом. Но когда Латвия и другие прибалтийские республики вошли в состав СССР, часть отца перебросили на новую госграницу и дальнейшую судьбу земляка отец не знал.

Между тем служба на западной границе СССР шла своим чередом. Как вдруг рано утром 22 июня 1941 года на погранзаставу посыпались бомбы, снаряды – началась Великая Отечественная война. В один из дней, вспоминал отец, отбиваясь от немцев, он перебегал привокзальную площадь. Там он увидел тело молодой женщины, ее, видимо, расстреляли с самолета. А возле нее двух детей. Самый маленький лежал на груди женщины и громко плакал, другой ребенок сидел рядом с матерью и тоже громко кричал. Отец вначале растерялся, потом схватил на руки детей и бросился на перрон. Там уже отходил эшелон с гражданскими, эвакуируемыми из города. Каким-то образом в последний момент отцу удалось буквально запихнуть детишек в окно вагона. Поезд набрал скорость, и что стало с детьми он, конечно, не знал. Но этот эпизод запомнился ему на всю жизнь.

Советские войска вынужденно отступали в первые месяцы войны. В одном из боев отца ранило в левую руку, раздробило кисть. Его отправили в Ленинград. Между тем в части посчитали его убитым и послали в Рутул похоронку. В госпитале отец был недолго: фронт быстро приближался к городу. Госпиталь эвакуировали в центр страны. После лечения отцу дали отпуск 10 дней с поездкой на родину. Добравшись до Рутула, он несказанно обрадовал родных и знакомых. После отпуска вернулся на фронт.

Шли тяжелые бои второго года войны. В тот год отца ранило во второй раз: снаряд разорвался вблизи. Спас от смерти вещмешок, что носил отец на спине. Он-то и предохранил от осколков, но несколько попали в голову. Истекая кровью, он лежал в Донецкой степи целый день. Ночью, когда совсем стемнело, появились две женщины с хутора, что был недалеко. Они искали раненых, чтобы помочь им. Наткнулись на отца, помогли ему подняться и на тачке дотащили до железной дороги, что тоже проходила рядом с хутором. Отцу вновь повезло: каким-то чудом в это время шел поезд, оказалось, это эвакогоспиталь. Женщины сдали отца медикам и сами на этом поезде выехали из фронтовой зоны. А в Рутул из части пришла вторая(!) похоронка, мол, погиб смертью храбрых. В госпитале, рассказывал отец, ему в самые тяжелые дни в забытьи снились два маленьких ангела, которые уносили его с поля боя в тихое безопасное место. Отец вылечился, хотя осколки снаряда остались у него в теле на всю жизнь, т. к. их было опасно удалять.

Из госпиталя – снова на фронт, снова бои. Шел уже 1943-й. Готовилась крупная операция по освобождению Кавказа. Как-то командир перед строем объявил, что нужен «язык» – немец. Для захвата его требовались добровольцы. И одним из них стал отец. Добыть языка – задача непростая. Надо уйти за линию фронта, найти там подходящий «объект», суметь его бесшумно захватить и живым доставить в свою часть. Отцу с боевыми товарищами удалось это сделать. Они захватили фрица, стоявшего в карауле, он охранял немецкую конюшню. Немец дал нашим командирам ценную информацию. За участие в этой операции отца наградили медалью «За отвагу».

Вспоминал отец и то, как вместе с другими частями их полк форсировал Днепр. В тех местах, где служил отец, река широкая, полноводная, от одного берега до другого местами более километра. А противоположный берег сильно укреплен фашистами. Надо не просто переправиться через водную преграду, но надежно закрепиться на немецкой стороне, создать плацдарм для последующего наступления. Форсировать реку начали ночью, отец переправлялся на резиновой лодке. Немцы обнаружили переправу и стали бить из всех видов оружия по плавсредствам наших воинов.

Резиновая лодка отца получила пулевое отверстие и стала тонуть. Бойцы на себе несли вооружение, боеприпасы. Некоторые не умели плавать и оказались в холодной воде. Не все вплавь добрались до немецкого берега. Отцу удалось выбраться километрах в трех от намеченного места высадки десанта. В части посчитали, что отец погиб, и послали третью(!) похоронку родным в Рутул.

Между тем отец и еще трое солдат, также сумевших добраться до берега, попали в расположение другой воинской части. В суматохе там не сразу разобрались, вот и полетела в Дагестан весть о гибели отца.

После Днепра удар советских войск был направлен на освобождение Киева. Бои шли жестокие, город был уже частично освобожден, когда отец опять попал в сложную ситуацию. Наши самолеты разбомбили в одном из районов Киева трехэтажное здание. А пехотинцы захватили это здание, взяв в плен несколько фашистов. Из полуразрушенного здания по приказу советских офицеров стали выносить черные, закопченные тяжелые кирпичи. Отца вместе с несколькими солдатами поставили караулить пленных немцев. Как рассказывал отец, он не понимал, для чего нужно перетаскивать и укладывать на грузовики эти кирпичи, когда есть немало раненых солдат. Их бы скорее доставить в госпиталь. С такими рассуждениями он обратился к советскому офицеру. Оказалось, что это вовсе не кирпичи, а слитки золота.

Между тем один из немцев, воспользовавшись тем, что отец отвлекся, сумел достать запрятанный в рукав шинели небольшой пистолет и выстрелить в него. Пуля попала касательно в голову, прострелила челюсть, выбила нижние зубы. Его доставили в госпиталь. Хорошо, что на родину не послали очередную похоронку, говорил отец. В госпитале его вылечили.

Между тем советские войска перешли государственную границу СССР. Бои разворачивались уже в Европе. Отца комиссовали, он остался в Харькове, работал несколько лет на одной из местных фабрик. Потом вернулся в Дагестан. Трудиться в полную силу он не мог – сказывались военные раны. В возрасте 62 лет, в 1979 году, его не стало. Остались в память об отце его боевые награды и вот этот рассказ об участии в Великой Отечественной войне.