За пустырём, где стройка, и река…

* * *
За пустырём, где стройка, и река –
Даёт излучину – светла и прихотлива,
Снимали сети споро и трусливо
три мальчика с соседнего двора…

Смеркается. Живое серебро
Чуть рдеет на закатном косогоре…
Конечно, вырастут, конечно, выйдут в море,
Ну а пока смеются у костра,
И закипает в котелке вода,
И время их обходит стороною…

Всё будет – снег, стихи и лагеря,
Или допустим, как-то обойдётся,
Всё будет, а пока – мерцание огня,
И сердце бьётся…

* * *
А. Каримовой

Говорили по-татарски
На нерусском языке
Две красивые девчонки
В автобусном чулке.

Обступали, обступили,
Что ни охнуть, ни вздохнуть,
Я не знаю по-татарски
Ни полслова, ни чуть-чуть.

Шамаханские невесты
На чужбине хороши,
Где ни слова, ни полслова,
ни души…

ВОДАНЕБО

Как стихи получаются из ничего, раз-два-три,
Как любовь получается из пустяка. Непогода
остается с тобой и со мной,
и становится среднего рода
голубая вода.

ВОЕННАЯ СВОДКА

Плюс один, ветрено, девочки на углу
Шелестят, курят, перебирая всех.
Школа гудит, дребезжит первый звонок,
Это успех, вероятно, это успех.
Ради коего стоило не возвращаться домой,
Ни одному, всем заскорузнуть на мёрзлой земле
В странную цепь событий, вызванную войной,
Ради этого стоило затесаться мне.

* * *
Молчи дудук, и горний, и земной,
Я разучился быть самим собой.
Я разучился радости и пляске.

Слепая ночь, густое ничего,
Склонилась надо мной и льёт вино
Тяжелого забвения на камни.

СЕЛЬСКИЕ ЭТЮДЫ

Рафаэлю Мовсесяну

1.
Нас жалует Господь и милует природа,
но осень скорая забыться не даёт.
А роза в головах пустого огорода
ещё цветёт…

2.
Дыши, и впитывай, во все глаза гляди:
вот облако и дальняя дорога,
и кошка притулилась у порога,
и снегири.

3.
Простое крестьянское счастье
смотреть на пустой огород
в преддверие большого ненастья
без всяких забот.

ГЭС

Садов твоих немолчных, Ирганай,
я слышу шелестенье и шептанье,
и блеянье отар твоих, и трели
баталий соловьиных
при Луне,
я вижу твои сакли, Ирганай,
разрушенные башни, и под спудом
бетонным — твои древние надгробья…
но рыбы — собеседники одни
твоих немногословных мертвецов.

Безмолвный оловянный окоём
подводные сады твои пронзает,
и руки мертвые протягивают мне
и жмут мои живые, Ирганай.