Золотая пора

Погода то ликует в блеске солнечных лучей, и всё живое вокруг радуется, то хмурится, и тогда природа одевается в густой туман. Ненастные дни рождают хандру в душе, рассеять которую может лишь вид ясного лазурного неба без единого облачка.

Осенью всё кругом хлопочет. Звери, птицы и насекомые готовятся к зимовке. Флора постепенно меняет свои пёстрые одежды на золотисто-бурое платье, как будто оно способно защитить от лютых зимних морозов. А дальше от села, на террасных полях, раскинутых по холмам, кипит уборочная страда. Фермеры торопятся убрать с полей урожай.

В небо поднимаются сизые струйки дыма от костров, разведённых под чугунными котелками, в которых варится свежевыкопанная картошка в мундире… Бьюсь об заклад, что ни один стол с богатыми яствами не сравнится с трапезой на чистом воздухе в горах в окружении первозданной красоты!

Наутро после дождливой ночи просыпаешься и видишь вдали горные хребты, покрытые белоснежной пеленой. Скоротечность осенних дней навевает светлую грусть. А сразу после вечерних сумерек на землю опускается пронзительный холод. И иногда хочется укрыться потеплее под мягким пледом и забыться в мечтах о летнем солнце.

Однако не стоит терять погожие деньки. Нужно закинуть за плечи рюкзак и отправиться в окрестные рощи, вдоволь нагуляться в абсолютном уединении, где ничто тебя не беспокоит: ни городской шум, ни суетные речи людей, ни житейские мелочи. Какое блаженство испытываешь, когда ноги утопают в мягкой, как персидский ковёр, листве! Как отдыхает твоё естество, завороженное шуршаньем опавших жёлтых листьев!..

Долго я гулял так по холмистым просторам и никак не мог насытиться дивным колоритом, необычайной яркостью красок, пряным ароматом полевых трав и цветов. Набрёл на густо растущие кусты шиповника. Его ощетинившиеся стебли смотрелись грозно, ветви были украшены свежими плодами. Кое-где выглядывали полуувядшие цветочки, душистые лепестки которых напоминали розу. Плоды шиповника созревают в начале октября, и, если верить преданиям старины, собирать их лучше всего после первого инея. Я набил себе карманы шиповником: этого хватит, чтобы целую неделю заваривать божественный чай, и продолжил свою прогулку.

Есть особая, непередаваемая прелесть в осенних ночах. Рассыпанные по небу звёзды освещают вершины гор серебристым светом. Из кромешной тьмы доносятся крики журавлей. Должно быть, курлычат ещё не совсем окрепшие, впервые летящие в теплые края птицы. Журавлиное курлыканье настолько печально, что временами кажется, будто они прощаются со своими пернатыми собратьями, ведущими оседлый образ жизни и зимующими в суровых горах. Но на их клик никто не отзывается. Вокруг – тишина.

Раздаётся лай шакалов под самым аулом, в нескольких сотнях метров от жилых домов. Стаи бродячих шакалов появились в горах относительно недавно: лет пять или шесть назад. Их отвратительные вопли и лающий смех, так похожий на трусливое хихиканье гиен, производят жуткое впечатление во мраке ночи.

Раньше изредка слышался вой волков. Подойти близко к селу они решались только в самые морозные январские ночи. Бывало, тявкнет лиса где-нибудь на отшибе, прерывая ночную тишину. Эти забавные звуки моя бабушка объясняла весьма оригинально: боли в животе сводят лису жесточайшей судорогой, потому и тявкает она так душераздирающе. Близость лисы настораживала сельчан, держателей кур. Хитрое животное могло окольными путями подкрасться к курятнику, как опытный вор. Если хозяин оставлял хотя бы малейшую лазейку, хвостатая бестия обязательно проникала внутрь: цап-царап – и нет курочки.

Однако в этом отношении сильнее остерегались куницы. Стоит ей ворваться в курятник, и она произведёт страшный переполох: как гильотиной, отсечёт головы курам и уйдёт, захватив с собой жертву покрупнее.

Осень… С калейдоскопической быстротой прозрачная синева неба сменяется свинцовыми облаками. Тем и хороши осенние дни, что они не повторяются: каждое мгновение, каждый час имеют свои краски, свои непередаваемые оттенки и запахи. И каждый миг хочется продлить, в каждом забыться, уснуть крепким сном в золотой поре.