Александр Хлопонин: «Северный Кавказ для меня – это моя Россия»

Каковы итоги его деятельности за этот период, какие проблемы и задачи сейчас стоят на Северном Кавказе, что или кто портит репутацию округу, каковы изменения в новой ФЦП «Юг России», что делать с Кавминводами, а также кто его друзья и чувствует ли он себя уже южанином? Об этом и многом другом Александр Хлопонин рассказал в эксклюзивном интервью «ФедералПресс».

— Александр Геннадиевич, Кавказ всегда был особой территорией в составе России, он до сих пор имеет особое значение и играет исключительную роль и в вопросах геополитики, и в вопросах экономики, и в вопросах выстраивания межнациональных отношений. На ваш взгляд, какую роль Кавказ играет в судьбе и истории России, и какое значение сегодня Кавказский регион имеет для развития нашей страны?

— Я не знаю, от какой исторической точки мы хотим вести отсчет: от воевод Бутурлина и Хворостинина или с Петра Первого. Но совершенно очевидно, что всегда взоры России были устремлены на Северный Кавказ и на Кавказ вообще. И основной смысловой нагрузкой Кавказа, конечно, являются несколько факторов.

Первое – это стратегический форпост России — и на Каспии, и на так называемом Шелковом пути, который существовал. Это транзитная, очень серьезная зона, которая позволяет России играть существенную роль даже среди стран Каспийского бассейна, и по другим важнейшим направлениям экономики, которые сегодня развиваются в сторону Ближнего Востока.

Во время Второй мировой войны основное внимание тоже было направлено на Кавказ. Вы знаете, что Гитлер рвался именно туда. Тогда его остановили в районе Владикавказа. А до этого были страшные, ожесточенные сражения именно на северокавказской земле.

Кавказ – это не просто транзитные пути. Это и нефть, и тот же «Южный поток» и все, что с ним связано: территория шельфа Каспия и так далее. В экономическом отношении – важнейшая стратегическая территория. Это во-вторых.

Третье – я всегда пытаюсь объяснить очень многим нашим коллегам и вашим коллегам, что Кавказ является буфером чумы XXI века – идеологической, лжерелигиозной, лжеисламской, которая проникает на территорию нашей страны. И первый удар держит Северный Кавказ. Жертвы, принесенные зачастую молодыми ребятами, которые гибнут на службе, предотвращая теракты, говорят о том, что местное население Северного Кавказа в первую очередь на себе чувствует все эти угрозы и риски. Сегодня многие регионы России не настолько подвержены разным экстремистским угрозам потому, что именно на Кавказе мы делаем все, чтобы противостоять этой чуме, которая рвется к нам с разных сторон.

Северный Кавказ был, остается и всегда будет территорией геополитических интересов и для Турции, и для Израиля, для Саудовской Аравии и других ближневосточных стран, которые были бы не прочь разыграть этот регион в своих целях.

Мы сегодня очень много рассказываем о демографии. И это тоже преимущество Северного Кавказа, наш будущий ресурс, которым мы пока еще не научились управлять.

Следующая особенность – это уникальный опыт межнационального общения. В Российской Федерации нет ни одного федерального округа с такой палитрой национальностей. И что самое важное, объединяют все национальности великий русский язык и великая русская культура. Про это нужно помнить и развивать ее. А мы об этом иногда забываем… Обратите внимание, насколько активно заслуженные театральные или другие творческие коллективы едут на Северный Кавказ? Ответ очевиден: нужно денег много заплатить и еще уговаривать.

Вот и получается, что Кавказ – важнейшая геополитическая территория России со своими рисками, угрозами и задачами.

Я считаю, что Северный Кавказ – безусловный плюс для нашей страны, наше конкурентное преимущество, которое не всегда эффективно используется.

— Какие сейчас вы видите основные цели и задачи в округе: в политике, экономике?

— Все наши преимущества, часть из которых я назвал, порождают задачи, которые перед нами стоят. Огромная рождаемость приводит к тому, что на поверхность вываливается проблема занятости. Мы начинаем накапливать безработицу, и формируется огромное количество молодежи, которая не знает, чем заняться. Президентом была поставлена ключевая задача – существенное снижение безработицы. Как решать эту задачу?

Во-первых, развивать производство внутри. Мы должны понимать, что не хотим из Кавказа делать, как у писателя-фантаста Азимова, город под куполом: лишь бы насоздавать то, что не имеет под собой реальной экономики. Должны развивать конкурентоспособные предприятия, которые будут создавать востребованную на рынке продукцию.

Еще проблема – это клеймо студентов с кавказскими дипломами, которых не принимают на работу. Начинаем разбираться, почему так произошло. Для примера: только на территории Ставропольского края более 20 филиалов московских вузов, подавляющее большинство из них – это комната с компьютером. Что это за диплом, что за высшее образование? При этом есть нормальные государственные университеты, которые страдают из-за такого липового образования. А ведь северокавказские университеты в недалеком прошлом были одними из лучших. Поэтому мы сейчас жестко реагируем, работаем вместе с Рособрнадзором, закрываем неэффективные учреждения.

Возьмите школьное образование. У нас в округе (при высокой рождаемости) 18 тысяч детей учатся в три смены! Значит нужно строить новые школы, давать детям возможность вести нормальный образ жизни и получать качественное среднее образование.

Далее – земельные отношения. Значительная часть конфликтов, которые называют межнациональными, возникает на фоне малоземелья. Территория Северного Кавказа не такая огромная, как может кому-то казаться. Поэтому возникают конфликты между, например, кабардинцами и балкарцами, между Ставропольским краем и Дагестаном, потому что исторически в Советском Союзе земли отдавались под животноводство. Потом поменялись законы, земельный вопрос перешел в компетенции органов местного самоуправления. И очень много провокаций и конфликтов связано именно с этой темой.

Ну и, конечно, угрозы, о которых вы практически каждый день слышите в новостях, – контртеррористические операции, которые проводятся на территории, борьба с бандподпольем. Я хотел бы низко поклониться сотрудникам правоохранительных органов, которые ценой своих жизней ведут борьбу с экстремизмом и терроризмом. Уничтожены практически все главари, идет жесткое противостояние террористическим группировкам. Из них процентов 80 – не терроризм или лжетрактование ислама, как это представляется, а обыкновенный рэкет, запугивание людей. А остальные – те, кто к нам проникают из-за границы для вербовки молодежи. Я могу твердо сказать, что на всех уровнях сегодня активно участвуют в этой борьбе. Могу отдельно подписаться за каждого главу субъекта. По сравнению с 2010 годом, на сегодняшний день количество преступлений террористической направленности снизилось более чем в три раза. У нас сегодня задействованы все необходимые управленческие инструменты для решения задач по повышению уровня безопасности. Но, конечно, много работы еще впереди.

— Весомую роль в решении этих проблем играют и СМИ. Не раз отмечалось, что плохая репутация, которая формируется у округа, складывается отчасти благодаря «горячим» и не всегда взвешенным материалам в СМИ.

— Я всегда с уважением относился к СМИ и считаю, что они по праву называются четвертой властью. Проблема заключается в том, что мы сами не формируем информационные поводы. Ведь любому средству массовой информации, чтобы его читали или смотрели, нужна глубокая и содержательная информация. При этом профессионализм части журналистского сообщества порой никуда не годится, потому что нет глубины и понимания проблемы. С другой стороны, всегда хочется жареных фактов, чтобы обеспечить высокие рейтинги.

Мы, конечно, виним и себя: нам нужно больше на Северном Кавказе проводить интересных мероприятий, создавать больше положительных поводов, позитивных историй, должны появляться новые лица, люди, о которых можно интересно написать. И молодежный форум «Машук», и фестиваль «Кавказские игры», и международный WOMAD, и фестиваль наших молодых региональных театров, тот же форум СМИ, прошедший в конце прошлого года, – это то, что мы уже с успехом у себя проводим. Нужны и другие мероприятия, которые будут формировать завтрашнюю повестку на Северном Кавказе. К сожалению, мы не очень быстро разворачиваемся в этом направлении.

— Продолжая тему имиджа, которая пересекается с туристической привлекательностью, отметим, наши туристы зачастую готовы ехать в Израиль и Египет, где тоже достаточно неспокойно, но не на Кавказ.

— Не совсем так. Санатории Кавказских Минеральных Вод заполняются в год на 92%. Мощностей не хватает. И так по всему СКФО. Вы попробуйте сегодня достать путевку на Кавминводы. А в Ингушетии просто нет санаториев. У нас там не развита инфраструктура. В Египте менее опасно? Или в Ливии, или на побережье Марокко? Нашего туриста ничем не напугаешь.

Вы попробуйте приехать в Домбай – все забито. У нас очень много мест, куда исторически из поколения в поколение люди приезжают. И будут приезжать. Конечно, устают от «совка»: как обслуживали в санаториях, так и продолжают обслуживать. Немногие пока перестраиваются.

Идеология развития курортов у нас должна быть на уровне лучшего мирового качества. По минеральным ресурсам мы в 10 раз мощней Баден-Бадена или Карловых Вар, просто пока не научились себя преподнести. Поэтому и принято решение развивать на Северном Кавказе курорты. Я не боюсь за туристов.

У нас побережье Каспия – как выжженное поле. Песчаные пляжи, теплое море. Да, ветер. Так это же для серфинга лучшее место! Но мы там ничего не делали длительное время.

Туризмом нужно заниматься, этими процессами нужно управлять. И сегодня есть решение Президента, решение Председателя Правительства, и мы занимаемся конкретно этим проектом.

— Да, как раз вопрос уровня сервиса очень актуален.

— Поэтому включаем в эту работу недавно созданный Северо-Кавказский федеральный университет, есть большой потенциал у Пятигорского лингвистического университета. Мы привлекли французских специалистов, попросили, чтобы люди, которые занимаются туризмом и подготовкой кадров, начали читать программы непосредственно в этих университетах. Мы будем отправлять студентов к ним на стажировки в базовые курорты. Хотя пока отстаем, очень хочется побыстрее получить хороший сервис на хорошем курорте. А эта отрасль дает огромное количество занятых в этом сегменте. А когда научим, нужно будет развивать культуру сервиса, она слабо развита.

— Выборы и назначения глав субъектов. Много споров, какая модель наиболее эффективна в регионах Северного Кавказа.

— Я считаю, что на данный момент нужно назначать глав субъектов в округе, но при этом делегировать им больше полномочий и спрашивать за результат. Это моя персональная позиция. Я уверен, что можно любую модель скопировать, можно много рассуждать про демократию и про выбор народа. Я сам был губернатором Красноярского края. И избирался, и назначался. Вопрос не в форме, а в содержании. Если в неподготовленную почву бросить зерно, то вырастет сорняк. Много либералов сейчас бегает, говорит правильные вещи про свободу слова, честные выборы. Меня сейчас многие из них обвинят в том, что я не понимаю, что такое демократия. Но я считаю, что глав нужно назначать, но с обязательным условием – давать реальные полномочия управления регионом.

А парламент должен быть выборным органом.

— В конце 2013 года правительством была утверждена федеральная целевая программа «Юг России (2014–2020 годы)». В чем будут кардинальные отличия от предыдущих программ?

— Не люблю комментировать программы, которые до меня принимались.

Они ставили перед собой определенные задачи. Задачи не изменялись, но в связи с тем, что в мировой экономике и в экономике России непростая ситуация, нам пришлось очень серьезно откорректировать программу «Юг России». И если изначально для достижения определенных показателей индикаторов в социальной политике и экономической политике мы предполагали, что программа получит финансирование в 60 млрд рублей на три ближайших года, то сейчас вся программа – 30 млрд рублей. В результате мы должны были ее переформатировать и как бы увеличить в длину.

Было принято решение по итогам доклада Президенту, чтобы не распылять ресурсы: давайте один раз решим самые острые вопросы, с которыми сталкиваемся.

Это вопрос, связанный с трехсменным образованием. Нам нужно сейчас строить школы. Ни один из субъектов, являющихся дотационными, не в состоянии построить школы. Нам нужно построить порядка 60 школ, чтобы решить проблему трехсменного образования. Иначе о какой сдаче ЕГЭ мы говорим? О каком качестве подготовки детишек? Это безумие! Поэтому 15 млрд рублей из этих 30 млрд будет направлено на строительство школ, и таким образом мы будем уходить от трехсменного образования.

Второе направление – здравоохранение. Сегодня при высоком уровне рождаемости на Северном Кавказе сохраняется высокая детская и материнская смертность. Принято решение о строительстве четырех крупных перинатальных центров с высокотехнологичной медицинской помощью. И по линии Фонда обязательного медицинского страхования деньги заложены. Центры будут построены. Мы говорим о том, что нужны детские клиники. Львиная доля средств, около 8 млрд рублей, будет направлена на достройку и строительство новых учреждений здравоохранения на территории СКФО, в разных субъектах.

Третья существенная часть, около 5 млрд рублей, будет направлена на развитие Кавказских Минеральных Вод. Мы же все хотим иметь свой Баден-Баден. Поэтому принято решение на базе Кавминвод создать многофункциональный медицинский центр. То есть там должны быть ординатура в обязательном порядке, современные лечебно-диагностические комплексы, которые будут заниматься заболеваниями желудочно-кишечного тракта, а также реабилитация. Этот проект начнем реализовывать в самое ближайшее время. Все объекты, запланированные на текущем этапе в ФЦП «Юг России», должны быть введены к 2017 году.

— Насколько вы чувствуете, что стали местным, частью Кавказа? Можно ли Кавказ назвать вашей третьей родиной?

— Вы знаете, я родился на Цейлоне. И Родина у меня одна. Для меня Кавказ – это моя Россия. Я работал в Красноярском крае, и край был частью моей России, моей великой страны. Со всеми конкурентными преимуществами и недостатками. И в Норильске я работал – это моя страна. Я не говорю «моя малая родина», для меня нет такого понятия. Кавказ – часть моей страны, в которой безумно интересно.

Всю жизнь я был москвичом, и вся моя семья – потомственные москвичи. Но все меня называют то красноярцем, то кавказцем.

В моей жизни гиперуспех, что я оказался на Северном Кавказе. Здесь богом намоленная земля. Посмотрите, сколько великих людей прошло через Кавказ, сколько здесь свершилось историй.

Мне не только как руководителю, но и по-человечески интересен этот регион. Интересны его культура и традиции, которые когда-то были присущи всей России, но сейчас в большей степени сохранились на Кавказе, которых зачастую не хватает в современных условиях. И у нас прежде никогда не было принято хамить старшим, не было принято не уважать женщин.

Кавказ раньше впитывал все самое лучшее, что давала Россия, потому быстро рос и развивался. Так и мы должны учиться впитывать самое лучшее с Кавказа.

Конечно, я скучаю по Сибири, школу руководителя я прошел именно там. А кавказская мудрость говорит: корни надо поливать. Это значит, что когда у тебя возникает проблема, надо возвращаться к местам, которые тебя подняли на ноги и сделали мужчиной. Также буду скучать, если уйду с Северного Кавказа. Но повторюсь: моя родина – это вся Россия.