Генерал особого назначения

Ситуацию подогревало и то, что уходящий руководитель республики Рамазан Абдулатипов был рекордсменом по количеству слухов об отставке в течение всего срока своего пребывания в должности. В контексте непродления его полномочий, в потоке версий о будущем лидере Дагестана возникали фигуры из давнего и недавнего прошлого республики, появлялись самые разные версии – от условно-правдоподобных до поистине сказочных. Количество потенциальных номинантов росло каждый день. Дошло до того, что в сети уже появлялись фейковые указы о назначении того или иного «избранника» Кремля. Каково же было удивление экспертов и политологов всех мастей, когда глава государства неожиданно для всех обрушил ровным счетом все их «точные» предсказания и досужие домыслы, попросив поработать на этом участке генерала МВД Владимира Васильева, сняв его с борта Государственной Думы, где он был настоящим политическим тяжеловесом – заместителем председателя и руководителем фракции правящей партии «Единая Россия», и направив рейсом специального назначения в Дагестан.

После этого рейсы специального назначения стали для Дагестана повседневной реальностью. Летели из республики и в республику. Десанты прокуроров и проверяющих разного уровня – в сторону Махачкалы, и группы чиновников – в обратном направлении, только уже в статусе подозреваемых в коррупционных преступлениях.

Само назначение в республику варяга (как по исторической аналогии сразу назвали Васильева журналисты) тоже было особенным. И не только потому, что во главе Дагестана впервые почти за 70 лет становился не дагестанец. А потому, что Президент отправил на Кавказ одного из самых доверенных своих людей. Стоит только посмотреть на вехи биографии Владимира Васильева, чтобы понять, что для главы государства он действительно фигура особая. Когда Владимир Путин возглавил Совет Безопасности России весной 1999 года, еще не помышляя о будущем президентстве, именно он пригласил Васильева в Совбез своим замом. Кроме того, Васильев возглавил управление совета по Северному Кавказу. До этого генерал после назначения Ельциным на пост министра внутренних дел России Владимира Рушайло, принял решение об увольнении из МВД, где был заместителем министра и занимался борьбой с организованной преступностью. Васильев тогда рассматривался как основной кандидат на пост министра внутренних дел России, но судьба сложилась иначе.

Неожиданный ход Путина с выдвижением Васильева в Дагестан стал шоком для многих. Прежде всего для тех, кто смену предыдущих лидеров республики воспринимал лишь как рутинную хронологию на фоне незыблемости своего положения в коррупционной системе координат. Но не нужно было долго приглядываться к стилю работы Васильева, к его ценностным установкам, приоритетам, подходам к определению главных задач, чтобы понять – с его приходом в Дагестан в республике теперь всё будет по-другому…

Слом старой системы, на основании которой строилась архитектура дагестанской власти годами, был болезненным и непростым. Всё, что казалось незыблемым, – рухнуло, как карточный домик, в одночасье. Никто не ожидал, что известные фамилии и статусные должности будут звучать в криминальной хронике с такой частотой и в таком контексте. При виде происходящего у некоторых представителей элиты в Дагестане попросту не выдержали нервы. Потенциальные подозреваемые стали прятаться или спешно покидать республику, направляясь поближе к экватору, в заранее заготовленные элитные бунгало на берегах южных морей. Позади остались их огороженные снаружи гектары и позолоченные изнутри дворцы. Но уйти от следствия удалось далеко не всем. Две сотни дагестанских чиновников разного уровня были привлечены к ответственности. Для Дагестана наступило новое время, время, в котором никто еще не жил, эпоха ниспровержения старых устоев и практик, пора изменений, равных которым по масштабу и глубине в республике еще не было.

Через четыре месяца после утверждения Васильева в должности врио Главы Дагестана антикоррупционная работа усилилась настолько, что в поле зрения следователей попали даже те, кто раньше априори считался неподсудным. Почти все ключевые фигуры республиканского правительства в одночасье оказались арестованы. Информационная картина, возникшая перед глазами патриархального дагестанского общества, долгие годы ожидавшего перемен, пестрела многоголосьем оценок.

Тут сработали сразу несколько принципов – и стокгольмский синдром, и принцип домино. Видя личные и семейные трагедии арестованных чиновников, которых массово задерживали силовики, к ним стали проникаться жалостью даже те, кто сам еще недавно призывал их арестовать. С другой стороны, горячие головы требовали расширения антикоррупционной кампании и более жестких карательных мер. Но Васильев нашел золотую середину. На пике репрессивных мер он призвал к поиску новых подходов к борьбе с коррупцией, инициируя диалог со всеми силами, готовыми развивать Дагестан и менять мотивационные ориентиры.

Это была своеобразная революция, новая реальность, в правдоподобность которой трудно было поверить даже тем, кто предвидел такое развитие событий. Некоторые с самого начала ставили под сомнение, что подходящий к 70-летнему рубежу Васильев при всем своем политическом весе, огромном доверии Федерального центра и лично Путина, сможет обрушить влияние тех, кто годами контролировал финансовые потоки и политическую систему в Дагестане. Тех, в чьем арсенале были тысячи отлаженных коррупционных схем, масса финансовых ресурсов, собственности, недвижимости, производств и бизнесов, протежировавшихся годами через свои инструменты влияния. Однако всё это случилось, причем еще тогда, когда Глава Дагестана работал с приставкой «врио».

Коррупционные щупальца в республике присосались к самым социально значимым сферам – медицине, образованию, дорожному строительству. Антимонопольщики по итогам проверок впервые в России именно в Дагестане возбудили дела по картельному сговору в области дорожного строительства и медицины. Неправомерно полученный доход только в сфере здравоохранения, по приблизительным оценкам, составил порядка 9 миллиардов рублей, а в сфере дорожного строительства – и вовсе достигал 18 миллиардов рублей.

Были случаи по-настоящему уникальные, позволяющие представить масштабы коррупционной составляющей, заложенной практически в каждом проекте. Так, после ревизии госконтрактов были заново расторгованы работы по строительству моста в Дагестане, и оказалось, что мост обойдется бюджету республики аж на 500 миллионов дешевле – будет стоить один миллиард рублей вместо полутора. Это при том, что торги выиграл прежний подрядчик. Нетрудно догадаться, куда бы пошло полмиллиарда коррупционной прибыли, изъятой фактически из кармана простых людей. И это только на одном проекте моста! В целом благодаря пересмотру сметной стоимости в сфере строительства объектов дорожного хозяйства было сэкономлено почти два с половиной миллиарда рублей.

Больницы нередко закупали медтехнику и даже шприцы по завышенной цене. Больные, поступающие в медучреждения, вынуждены были за свой счет покупать лекарства и заниматься чуть ли не самообслуживанием, льготники с трудом получали рецепты, а во многих аптеках торговали фальсифицированными препаратами. Кризис был системным практически во всех областях. Экономика в Дагестане работала до Васильева больше по неписаным правилам, чем по закону. Количество невозвратных кредитов росло, кредитные риски были настолько высоки, что банки просто массово отказывали бизнесу в заемных средствах, отчего в большинстве своем страдали честные предприниматели.

Васильев добился открытия в Дагестане филиала МСП банка в помощь малому и среднему бизнесу, который раньше вынужден был брать кредиты за пределами Дагестана. Изменил стратегию работы с республикой и Сбербанк. После встречи Васильева и Грефа была достигнута договоренность об участии крупнейшей кредитной организации России в развитии множества направлений. Это планы, связанные с проектом «Безналичный Дагестан», инфраструктурными проектами, предоставлением жилья социально незащищенным категориям граждан (очередники не получали квартиры в республике аж с 2006 года, тогда как число имеющих право на получение жилья из республиканского жилищного фонда – 13,5 тысячи человек).

Сфера строительства и вовсе давно превратилась в Дагестане в темный лес, где искатели наживы делали всё, что им заблагорассудится. Дошло до того, что варварски засыпалась водная гладь озера Ак-Гёль – природной жемчужины столицы Дагестана. Водное пространство заваливали не только строительным мусором, но даже медицинскими и биологически опасными отходами. И всё для того, чтобы строить многоэтажки. Только в одной Махачкале больше 400 домов строились незаконно, с нарушениями всех мыслимых норм. Иногда для «экономии» вместо качественной арматуры в бетон закладывали ржавые использованные водопроводные трубы. И это в Дагестане, в зоне повышенной сейсмической опасности.

После установок Васильева все контролирующие структуры неожиданно заработали, что называется, как надо. Посыпались предписания и акты проверок, обнаруживались и фиксировались всё новые и новые нарушения, стали готовить под снос то, что было возведено с самым вопиющим несоблюдением норм и правил и могло реально навредить людям. Многое стало всплывать на поверхность: и старые нефтепроводные трубы, заложенные в землю вместо водопроводных, и незарегистрированные нигде автозаправки, и дома, построенные на площадках, предназначенных для строительства садиков и школ, и гектары теплиц, использующих ворованный газ и формирующих нездоровую конкурентную среду, не позволяющую высоким агротехнологиям прийти в Дагестан.

Тепличники с «большой дороги» договаривались с контролерами газовиками и платили официально только за 10 процентов от потребленного голубого топлива, остальное поступало в обход счётчиков – то есть бесплатно, точнее, за мзду проверяющим. Немудрено, что последние колесили на дорогих внедорожниках, работая рядовыми инспекторами. Такие схемы хищения газа действовали и в других сферах экономики, на кирпичных заводах и прочих производствах. Зачастую практически без оплаты потребляли не только газ, но также свет и воду. В итоге только общие потери газа в Дагестане превысили 30%, тогда как в соседнем Ставрополе они держатся на уровне одного процента.

Теплицы, где работали за копейки иностранцы, демпинговали и обрушивали бизнес тех аграриев, кто реально вкладывался, выстраивал бизнес и логистику на современном уровне, давая работу с достойной зарплатой местным жителям. Нужно было срочно что-то предпринимать, чтобы честный бизнес окончательно не разочаровался и не ушел из республики под давлением обстоятельств. Благодаря Васильеву и созданным территориям опережающего социально-экономического развития желающие расширить свой бизнес получили уникальные возможности, налоговые и прочие льготы, вплоть до выделения без торгов земли для строительства новых производств. Все эти практики были применены в Дагестане впервые и сегодня превращаются в систему.

Кстати, одна только инвентаризация газовых сетей выявила больше 1700 километров бесхозных сетей. Для того, чтобы представить этот масштаб, достаточно сказать, что общая протяженность сухопутных границ Дагестана достигает 1181 км. То есть газопроводами, находившимися в заброшенном состоянии по всей республике, можно было практически дважды опоясать ее границу. В результате такого «рачительного» хозяйствования на трубах, которые годами никто не обслуживал, зачастую расходились сварные швы, ссыхались резиновые прокладки, и в итоге в результате аварий десятки тысяч людей часто оставались без газа.

В рамках наведения порядка на газовом рынке республики только в 2018 году было выведено из «тени» около 1540 промышленных и коммунально-бытовых потребителей газа с общим годовым объемом 57 миллионов кубометров, в результате чего экономия газа составит порядка 95 миллионов кубов в год на сумму свыше 660 миллионов рублей.

В сфере автозаправочных станций в Дагестане до прихода Васильева тоже царила настоящая вакханалия. АЗС практически не платили налоги, многие заправщики официально показывали, что продали только 300 литров бензина в смену, занижая объемы выручки в разы. Возгорания и даже взрывы заправок, находящихся в черте города Махачкалы и зачастую расположенных неподалеку от жилых домов, также были ординарным явлением. Сотрудники, работающие на таких опасных АЗС, не были оформлены по закону, везде велась двойная бухгалтерия, а незаконный маржинальный доход бензиновых королей уходил в их карманы и, конечно же, подмасливал разного рода проверяющих. Но Васильев, чтобы решить эту проблему, применил новый подход. Глава республики собрал хозяев крупнейших заправок лично и предложил им работать честно, предоставив гарантии государства. Результаты стали видны практически сразу. Поступление налогов от АЗС тут же увеличилось на порядок. Только одна заправочная сеть, платившая в бюджет в 2017 году чуть больше миллиона налогов, смогла за год нарастить налоговые выплаты почти в 10 раз.

А ведь те, кто курировал налоговую сферу, после назначения Васильева в Дагестан убеждали нового Главу республики, что кратно увеличить налоговые поступления в бюджет невозможно даже в среднесрочной перспективе. Но практика, кадровые решения и новый подход Васильева к работе опровергли эти утверждения очень скоро, и система реально заработала.

То же касается и вывода из «тени» тех, кто вынужден был работать у безответственных работодателей без заключения трудовых договоров. В республике традиционно был высок процент неформальной занятости. Людям платили скромные деньги, и они были довольны, зачастую не понимая, что такая работа без наличия социального пакета, отчислений в Пенсионный фонд, ФОМС и соцстрах не только принижает, но и фактически грабит их, отнимая деньги у будущего.

Численность легально работающих в республике по итогам 2018 года увеличилась почти на 38 тысяч человек. В основном это как раз-таки результат снижения неформальной занятости: где-то рабочие места вывели из «тени», где-то создали новые. Это привело не только к росту дополнительных доходов в виде налога на доходы физических лиц, но и к экономии средств бюджета. Ведь раньше республика перечисляла более 265 миллионов рублей страховых взносов на обязательное медицинское страхование якобы неработающего населения. Теперь же эти средства пущены на реальные социально значимые цели, закупку новых автобусов для детей, карет скорой помощи и оборудования для больниц. Уже удалось выделить деньги на 95 школьных автобусов, 108 машин скорой и 50 флюо­рографических аппаратов.

Были и факты, шокирующие своим цинизмом. Так, хорошо организованное преступное сообщество было разоблачено в результате проверок в Дагестанском бюро медико-социальной экспертизы. Итоги его «работы» впечатляют. 6000 инвалидов в Дагестане таковыми не являлись. Давая взятку до полумиллиона рублей в соответствующие структуры, вполне здоровые люди годами получали право на многолетние щедрые выплаты из бюджета, которые быстро компенсировали их расходы. В то же время инвалиды подлинные вынуждены были проходить сквозь ад очередей и отписок, чтобы подтвердить настоящую инвалидность, и зачастую оставались без заветной розовой справки, имея на нее законное право. Массовая деинвалидизация Дагестана дала бюджету экономию 890 миллионов рублей на другие статьи расходов.

Работа в антикоррупционном направлении не останавливается и сейчас. По итогам прошедшего года в Дагестане более чем в четыре раза снизилась доля дел, связанных с дачей взяток.

Коррупция была главной, но не единственной проблемой Дагестана. Необходим был переворот в сознании. Важно было показать, что возврата к старому не будет, а для этого нужны были профессиональные управленцы, способные реально изменить мнение людей о работе власти. Дагестан, как и весь Кавказ, – земля амбициозных и деятельных людей. Отсутствие социальных лифтов и широких возможностей для реализации своего потенциала часто выдавливало из республики профессионалов. Получить оценку знаний и трудов по заслугам было делом труднодостижимым. Власти республики сразу же взяли вектор на привлечение к сфере управления образованных и успешных дагестанцев, зарекомендовавших и проявивших себя в разных регионах России, да и в самой республике, но ранее не востребованных в старой системе координат госуправления, которая в Дагестане складывалась в непростое время борьбы с экстремизмом и терроризмом, и в которой подчас отсутствовали внятные правила и экономически обоснованные модели.

Владимир Васильев предложил свое решение – систему кадровых конкурсов. Один из которых – первый и самый масштабный – назвали в честь знаменитой книги Расула Гамзатова «Мой Дагестан». В этом есть определенный символ, потому что Гамзатов, создавший это знаковое произведение, ставшее энциклопедией дагестанской культуры, нравственности и традиций, вынужденно и не без горечи воскликнул на рубеже веков в одном из интервью: «Это – уже не мой Дагестан!» Поэт имел в виду, что все те ценности, которые были воспеты им в книге, теперь почти забыты, попраны, отодвинуты на задний план.

Первый кадровый конкурс «Мой Дагестан» стал площадкой для демонстрации возможностей и потенциала для 6000 участников со всего мира. Он состоялся под патронажем Администрации Президента России. Профессионалы со всей страны, из стран ближнего и дальнего зарубежья присылали на конкурс не только свои анкеты, но и конкретные проекты, делясь своим видением перспектив развития республики в самых разных сферах.

Победителями конкурса управленцев «Мой Дагестан» стали 54 человека, 26 из них уже получили назначения на различные государственные и муниципальные должности. Среди них – министры, сотрудники Администрации Главы и Правительства, заместители руководителей ведомств, руководители разного профиля. Специалисты из кадрового резерва становятся локомотивом развития республики, так как приносят с собой в сферу управления новые технологии и подходы к решению самых значимых насущных проблем.

Решение наболевших проблем – это не только грамотные планы, но прежде всего ответственные люди, способные воплотить задуманное в жизнь. В таких людях Дагестан всегда нуждался очень сильно, потому что происходивший годами исход из республики квалифицированных профессионалов обескровил очень многие сферы. А после антикоррупционной чистки и вовсе остались вакантными ключевые управленческие должности, требующие высочайшей квалификации и узкой специализации. На пост премьера Правительства республики был приглашен Артём Здунов, успешно возглавлявший Минэкономики одного из регионов лидеров промышленно-экономического роста – Татарстана. Чтобы закрывать кадровые бреши, Владимир Васильев принял решение приглашать в республику лучших специалистов извне, сделав акцент прежде всего на дагестанцах, готовых вернуться на малую Родину.

Сомнения скептиков по поводу того, что призыв нового руководства к молодым и успешным дагестанцам, зарекомендовавшим себя за пределами республики, будет услышан и найдет отклик у многих – развеялись быстро. В республику стали возвращаться те, кто по разным причинам не смог работать здесь раньше, те чье профессиональное и личностное становление шло за пределами Дагестана в отрыве от деформированной экономической и политической реальности. Покидая столичные кабинеты, меняя стабильные и комфортные условия на неопределенность новизны, члены новой команды Васильева амбициозно взялись за реформирование сложнейших сфер, от которых впрямую зависит успех всего курса Главы Дагестана. Так произошло в сфере финансов, которую возглавил, став вице-премьером Правительства, Гаджимагомед Гусейнов, экономист со стажем работы в Минфине России, причем в ранге руководителя департамента. В столице Дагестана к руководству, пройдя через конкурс, приступил Салман Дадаев, имевший до этого опыт работы руководителя одного из центральных районов Москвы. Лесное хозяйство республики возглавил Вагаб Абдулхамидов, специалист с 20-летним опытом работы в отрасли, работавший до этого заместителем руководителя центрального лесхоза Московской области, в которой лесов в четыре раза больше, чем во всем Дагестане. Выстроилась новая логика формирования системы госуправления, когда человек, проявивший себя в определённой сфере за пределами Дагестана, получал возможность перенести свои знания и опыт на республиканскую почву. Все эти люди, не востребованные Дагестаном в прошлом, получили возможность поработать на будущее республики, используя приобретенные навыки и знания на благо родной земли.

Результаты не заставили себя долго ждать. Благодаря достигнутой безопасности и стабильным темпам развития в Дагестан со всей России потянулись туристы. Махачкалинский аэропорт «Уйташ» впервые принял в прошлом году миллион пассажиров, а в этом году есть надежда преодолеть полуторамиллионный рубеж.

Вообще туристический кластер дагестанской экономики – одно из самых привлекательных и перспективных направлений, которым по сути долгие годы никто системно не занимался. И тут тоже было применено нестандартное решение – в местах наибольшей концентрации туристов были размещены своеобразные туристические хабы. 10 площадок с туристической инфраструктурой расположились неподалеку от знаковых живописных мест, на пересечении крупных туристических маршрутов. И там, где раньше была голая земля, теперь уютные кафе с потрясающим видом на горные пейзажи, скамейки, сувенирные магазины и, что немаловажно, площадки для реализации местными жителями своей продукции. Горные абрикосы теперь не успевают доехать до Махачкалы, потому что туристы покупают их прямо на месте. Ежегодно турпоток в Дагестан увеличивается приблизительно на 20%. В 2017 году республику посетили 608 тысяч человек, в 2018 году – уже около 700 тысяч. А в этом году количество гостей может достичь отметки в 850 000.

Большую роль в выстраивании новой структуры дагестанской власти сыграло умение Владимира Васильева объединять разных людей в команду для решения общих задач.

Кардинальные меры были предприняты для наведения порядка в сельском хозяйстве после прихода в отрасль Абдулмуслима Абдулмуслимова, который возглавил Минсельхозпрод Дагестана по просьбе Васильева, покинув пост секретаря республиканского Совбеза. Честный подсчет поголовья скота и грамотное выстраивание взаимоотношений с иностранными партнерами превратили животноводство в валютную отрасль экономики Дагестана, а баранина из республики и вовсе стала международным брендом. Заинтересованность в дагестанской баранине уже выразили Иран, Катар, Турция, Саудовская Аравия и Индонезия. Иранские инвесторы даже рассматривают возможность строительства мясоперерабатывающего завода в Дагестане, так как потребности исламской республики в мясе огромны, что открывает для мясного экспорта практически неограниченные перспективы.

Вместе с тем решается вопрос о рациональном развитии мясной отрасли. Раньше баранину вывозили из Дагестана живым весом. Никто не считал при этом возможную упущенную выгоду. А ведь добавленная стоимость, получаемая с каждого кило­грамма мяса, составляет около 100 рублей, но при условии, если забой животных осуществляется на территории республики. Новый министр сельского хозяйства и продовольствия Дагестана Абзагир Гусейнов сразу определил точки роста для интенсивного развития агропромышленного комплекса и был поддержан руководством республики. Кстати, он – тоже победитель кадрового конкурса «Мой Дагестан», а еще и финалист Всероссийского кадрового конкурса «Лидеры России».

Внимание акцентируется сейчас именно на том, что может повысить эффективность сельского хозяйства уже в краткосрочной перспективе и без существенных вложений. Теперь современные убойные цеха, в том числе новые модульные убойные пункты, строительство которых сейчас ведется, позволят увеличить эффективность всей мясной отрасли в разы. Животные не будут терять вес при перегоне с пастбищ, а внедрение новых технологий позволит научно обоснованно по максимуму использовать весь потенциал отрасли.

Простые, но эффективные решения в агропромышленном комплексе, которые лежали, казалось бы, на поверхности, годами никто будто бы не хотел замечать. Так, долгое время на Кизлярщине, Дагестане, где сосредоточены рисоводческие хозяйства, не могли решить проблему увеличения урожайности. А требовалось для этого всего лишь строительство 400-метрового обводного канала, чтобы вода из Терека шла на рисовые чеки даже во время сезонных перекрытий, когда рыба идет на нерест и воду из реки брать нельзя. Сейчас эта работа запланирована, и в итоге урожайность должна существенно вырасти, так как рис получит необходимую влагу именно в мае и июне, в то время, когда она ему наиболее необходима для формирования корневой системы.

Уже построены и несколько рисоперерабатывающих заводов, способных поставлять продукцию мирового уровня, в том числе и за границу. А ведь еще недавно дагестанские производители вынуждены были за бесценок продавать необработанный рис в Краснодар. Рис-сырец продавали соседям по 10-12 рублей за килограмм, а сегодня переработанный и расфасованный рис уходит уже в три раза дороже. Добавленная стоимость, а значит доходы и налоги с них, остаются в Дагестане. Кроме того, теперь нет необходимости перебрасывать огромные объемы риса для переработки в соседние регионы. А ведь транспортные расходы, связанные с перевозкой риса, составляли ежегодно сотни миллионов рублей.

Экономия на одном только рисе позволяет поднимать другие сферы. Теперь 500 миллионов рублей выделено на развитие мелиоративной сети – кровеносной системы сельского хозяйства Дагестана. Это позволит выровнять дисбаланс между растениеводством и животноводством, возникший из-за того, что 200 тысяч гектаров пашни было выведено в республике из сельхозоборота. Теперь на орошаемых землях можно будет сеять и кормовые культуры, объемы которых необходимо наращивать для расширения экспортного потенциала животноводческой отрасли. Есть и еще один немаловажный факт. Благодаря руководству Дагестана и депутатам от республики был принят закон, защитивший дагестанских виноградарей и производителей, использующих виноград как сырье, от недобросовестных конкурентов, применяющих в производстве порошки вместо ягод. Теперь они получат конкурентные преимущества, которых раньше не было.

Наращивание сельхозпроизводства невозможно без развития транспортной сферы. В республике существенно растет грузопоток всех видов: автомобильный, морской, железнодорожный, авиационный. Махачкала – единственный в России незамерзающий морской порт. Надо было быстро переформатировать эту сферу, расставляя приоритеты для форсированного развития. Сюда Васильев позвал человека с опытом. Ширухан Гаджимурадов до этого уже руководил транспортной отраслью Дагестана и имел опыт руководящей работы в профильном федеральном министерстве. Через Дагестан проходит большая часть грузооборота Каспийского региона. Больше половины всех грузов идет через морской порт дагестанской столицы, при этом 87% грузов, проходящих через порт, составляет сырая нефть. При Васильеве удалось существенно увеличить объемы перевалки черного золота, что дало дополнительные доходы порту и республике. Только за первое полугодие 2019 года через Махачкалинский морской торговый порт перевалено почти 2 миллиона тонн нефти, что составляет практически весь объем переваленной нефти за 2018 год.

Транспортный комплекс республики находился до Васильева в глубоком кризисе, система общественного транспорта в городах Дагестана была практически полностью разрушена, а составившие ей альтернативу частные маршрутные такси находились в основном в ветхом состоянии. В Махачкале маршрутки останавливались где попало, а не на остановках. Превышение скоростных ограничений приводило к росту аварийности и человеческим жертвам. Но сферу общественного транспорта взяли под жесткий контроль. На наиболее аварийно-опасных участках были установлены камеры для контроля скоростных режимов. В результате при увеличивающейся интенсивности движения на дорогах за 6 месяцев 2019 года, по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, количество ДТП снизилось почти на 15 процентов, а число погибших – более чем на 30. И самое главное – 771 миллион рублей впервые был выделен на местные дороги. Все средства от транспортного налога, поступающие в бюджет республики, возвратились муниципальным образованиям в виде субсидий и теперь пойдут напрямую в муниципалитеты для улучшения качества дорожного покрытия и транспортной сети.

Непросто всё было и в сфере образования. Годами родители школьников в Дагестане в большинстве своем были вынуждены покупать за свой счет учебники для детей. Закупка учебников для нужд образования в полном объеме не осуществлялась, деньги, выделяемые на них и питание детей в школах, порой исчезали бесследно. Те же учебники, что всё-таки поступали в школы, через некоторое время магическим образом оказывались на рынке для продажи, причем, со штампами школьных библиотек. Васильеву удалось решить и эту проблему. Учебники для Дагестана впервые были закуплены в полном объеме. При этом, чтобы исключить исчезновение их из школ по старым схемам, Минобрнауки Дагестана было поручено снабдить все учебные пособия защитными голограммами и включить в систему распределения учебников не только администрации школ, но и родительские комитеты.

За работу в такой чувствительной и важной сфере, как образование, ответственно взялась Уммупазиль Омарова, по приглашению Васильева возглавившая Минобрнауки Дагестана со статусом вице-премьера. Профессиональный юрист, с опытом работы уполномоченным по правам человека в республике, она уже работала первым заместителем председателя Правительства в годы президентства Муху Алиева.

Стали реализовываться большие проекты. Заработала программа «100 школ», позволившая за год отремонтировать больше сотни образовательных учреждений, до которых годами у власти не доходили руки. На содержание некоторых из них средства не выделялись больше 40 лет. Из 1462 школ республики на начало 2018 года почти 700 требовали капитального ремонта, а 132 находились в аварийном состоянии. В текущем году уникальной программой государственно-частного партнёрство охвачено уже больше 200 школ, то есть уже в два раза больше, чем в прошлом году.

Бюджет Дагестана благодаря системной работе в 2018 году сэкономил свыше 7 миллиардов рублей, а налоговые и неналоговые доходы консолидированного бюджета республики увеличились от уровня 2017 года на 6,5 миллиарда. Сэкономленные средства были пущены на социальную сферу. В республике планируется почти в 5 раз увеличить финансирование лекарственного обеспечения. Дагестанские долгострои получили второе дыхание – дополнительные средства позволили возобновить строительство 60 социальных объектов, возведение 37 из которых было приостановлено больше пяти лет назад. Кроме того, значительные средства были выделены на водоснабжение. Это 1 миллиард 700 миллионов рублей. Бюджет – ранее просто немыслимый. Средства, которые позволят улучшить качество водоснабжения полумиллиона жителей Дагестана. На программу газификации населенных пунктов также было выделено 250 миллионов рублей. По инициативе Васильева к контролю за освоением этих денег активно подключается общественность, общественные палаты, депутаты всех уровней, граждане.

Основательный, вдумчивый, предельно корректный в оценках и конкретный в решениях, Васильев прилетел в республику со словами: «Россия пришла в Дагестан». Некоторые тогда сразу обрушились на него с критикой за эту фразу: мол, Россия никуда из Дагестана и не уходила. Однако реалии республики, капитально отстававшей от регионов-лидеров по основным показателям, говорили об обратном. Дагестан долгие годы оставался аутсайдером большинства рейтингов социально-экономического развития, уступая другим регионам во всём.

Без малого два года Владимир Васильев во главе Дагестана. За это время в республике побывали практически все ключевые федеральные министры. Дагестан стал подключаться к федеральным целевым программам, ресурс которых раньше попросту не был задействован для развития республики из-за некомпетентности многих чиновников на местах и их коррупционных мотиваций.

Нужно было идти от одиночных решений и ручного управления к выстраиванию системы. Васильеву пришлось принять целый ряд сложных и болезненных решений, чтобы Дагестан из слабосильного получателя федеральных дотаций с подорванными устоями экономики получил шанс стать регионом успешным и самодостаточным. Годами скованный цепями системных проблем Дагестан в полной мере не мог задействовать свои ресурсы и использовать свое уникальное геополитическое положение на благо своих граждан. Теперь такой шанс появился, созданы все условия для того, чтобы экономика давала человеку возможности, а не лишала его перспектив. Еще предстоит немало шагов на сложном пути реформирования республики, десятилетиями жившей в особой системе координат. Однако уже заложен фундамент цивилизованного развития, где здоровые экономические модели превалируют над хитроумными и циничными коррупционными схемами. Государственная власть из наблюдателя, констатирующего наличие проблем, превратилась в катализатора их решения. И в этом заслуга Владимира Васильева очевидна.