Кто на правильной стороне истории?

Риттер проявил себя и в роли эксперта по вопросу СВО России на территории Украины, часто выступает и вживую, и посредством телекоммуникационных связей. Его высказывания основаны на собственном опыте, доскональном знании предмета разговора.

Недавно большое его выступление перед аудиторией показал канал. Предлагаем его вниманию читателей с небольшими сокращениями и в интерпретации переводчика.

То, что сейчас у всех на уме, – это, конечно же, конфликт на Украине. Когда дело доходит до этого, на меня навешивают ярлыки по целому ряду вещей – меня называют российским пропагандистом, информационным террористом, военным преступником. Всё это в соответствии с тем, что говорит украинское правительство. Я нахожусь в списке подозреваемых. Меня могут убить, я не слишком беспокоюсь по этому поводу, но это так есть. Я хочу здесь успокоить: я не российский пропагандист. Я не информационный террорист. Я побывал на войне, если кто знает. Считаю, что поступаю правильно.

Но когда дело доходит до этого конфликта, нужно уйти немного в сторону. И тут проблема. Когда люди смотрят на этот конфликт, очень немногие могут отступить и сказать: я стопроцентно нейтрален в этом вопросе. Теоретически так и должно быть. Я американец, меня не волнуют войны других людей. Честно говоря, я больше беспокоюсь о том, чтобы уберечь свою страну от войны. Если мы сможем уберечь мою страну от войны (у нас есть тенденции избегать того, чтобы создавать проблемы по всему миру), это было бы моей стратегией. Это не значит, что у меня нет сердца, души, что у меня не обливается кровью сердце, когда страдают люди. Я не из тех, кто верит, что Америка – это мировой полицейский, что мы должны учить других людей как делать, что делать и как это делать.

inpearls.ru

Учитывая сказанное, не могу в российско-украинском военном конфликте быть беспристрастным, потому что моя страна отошла в сторону. Я не принимаю чью-либо сторону, но скажу, что мы сделали этот конфликт возможным. Дело в том, что сегодня мы финансируем Украину, поддерживаем её политически, дипломатически и так далее. Мы начали эту войну, и мы несём ответственность за этот конфликт. Наша ответственность восходит к периоду распада Советского Союза. Я об этом написал книгу, сейчас хочу немного поговорить об этом.

Дело в том, что когда в 1989–1990 годах распался Советский Союз, Варшавский договор, все говорили, что закончилась холодная война, что Германия воссоединится. Сегодня люди склонны забывать, что Германия была оккупированной страной. Есть причины, по которым она была оккупирована. Дело в том, что это была нацистская Германия, она вела войну против США, СССР, других стран, и мы победили. Тогда мы сказали, что больше нацизма не будет, мы оккупировали эту страну и демилитаризовали её, или пытались… Мы притворялись антинацистами, говоря «никогда больше…».

Чего мы не сделали – мы не довели дело не конца. Не было никакого мирного договора. Знаете, кто просил мирного договора все эти десятилетия оккупации? Советы. Они говорили, нам нужно завершить решение немецкого вопроса. Мы хотели бы видеть объединённую Германию, но мы не хотим видеть милитаризованную промышленно развитую Германию. Нам нужны гарантии, что это больше никогда не повторится. 27 миллионов жизней – вот причина, по которой они не хотели, чтобы это повторилось. Это число советских граждан, погибших во время конфликта с нацистской Германией. У нас
400-тысячное войско в Восточной Германии, и мы должны быть уверены, что, если Германия будет объединена, НАТО не будет расширяться. У нас должны быть гарантии, что Запад и НАТО не воспользуются этим. И Горбачёву давали заверения за заверениями, обещания за обещаниями. Тогдашний госсекретарь Джеймс Бейкер, немецкий, французский лидеры от лица НАТО встречались с Горбачёвым, все говорили одно и то же: НАТО не расширится ни на дюйм на Восток! И поэтому Советы покинули Германию.

Да, Германия объединилась, и США мгновенно солгали. Джеймс Бейкер после беседы с Горбачевым вернулся и встретился в Совете национальной безопасности и подчеркнул: – Я сказал этому парню, что мы не будем продвигаться на Восток. Но почему мы это должны делать? Давайте пойдём до конца. Видите ли, у США была своя политика в отношении постсоветского политического существования. Мы никогда не хотели, чтобы Россия восстала, бросила нам вызов, как это делал Советский Союз. Мы хотели подавить Россию. И лучший способ сделать это – расширить НАТО, поглотив все страны бывшего соцлагеря, советского блока вплоть до границ с самой Россией. А затем работать с этой постсоветской реальностью, чтобы дестабилизировать Россию экономически.

Спросите у себя: почему в 90-е годы в России было такое сумасшедшее время? Сейчас многие говорят, что виноват Горбачёв. Да, он несёт за это ответственность. А как же Ельцин? Да, он был алкоголиком, ужасным лидером, но именно США возглавили атаку, вступив туда с нашим капитализмом, с нашей демократией. Но у нас не было капитализма. Предполагается, что капитализм – это экономика, управляемая чем-то похожим на верховенство закона. А это был откровенный грабёж, воровство, мародёрство. Мы дали горстке людей возможность стать миллиардерами, а затем позволили им вывести свои миллиарды в наши банки. Кто пострадал в результате этого? Русский народ, все они вопиюще пострадали. Любой, кто жил в то время, скажет, что это было самое худшее время на их памяти со времён окончания Второй мировой войны. Это было ужасно, и это сделали мы. И мы сделали это нарочно, это не было случайностью.

Наша цель была в том, чтобы заставить Россию распасться на различные части, чтобы ни одна из этих частей не могла сама бросить нам вызов. Мы параноидальная сверхдержава, мы не хотели, чтобы когда-нибудь появилась страна, способная бросить нам вызов.

Поэтому этот конфликт (на Украине) начался десятилетия назад. Это была концепция, продиктованная необходимостью сдерживания России, держать её слабой. Все говорят, что русские вмешались в наши выборы в 2016 году – может быть, да, а может, нет, скорее всего нет. Но в 1996 году мы вмешались в их выборы, мы купили их, украли, и мы хвастаемся этим. Сколько российских газет писало, что мы вмешались в американские выборы? Никто не писал. Но в журнале «Тайм» в 1996 году была статья на обложке, что мы купили выборы в России, Ельцин бы на них не победил. Коммунист Зюганов мог вернуться, мы не хотели, чтобы коммунист вернулся, поэтому мы купили эти выборы.

А потом что-то случилось. Этот никому не известный бывший офицер КГБ, питерский бюрократ появился из ниоткуда, чтобы стать главой сначала ФСБ, потом премьер-министром, а затем и президентом. И все спрашивали: Владимир кто? Кто такой Путин? Вы хотите знать, почему он стал президентом? Он был самым честным человеком в окружении Ельцина в то время. Ельцина окружала «семья» – дочь, зять и олигархи, самые коррумпированные люди на планете. Они кружились вокруг Ельцина как акулы. Ельцин был слаб, нездоров, пьянствовал, они ждали, когда он уйдёт. Они собирались его арестовать, он умер бы в тюрьме, это было бы некрасиво. Ельцин начал осознавать, что сделал много ошибок. Ему нужно было спасти свою шкуру и спасти Россию одновременно. В его окружении был только один человек, которому мог доверять, – Путин. Владимир Путин просто хотел служить своей стране. В его теле не было ни одной коррумпированной косточки.

Могут сказать: – Скотт, ты сошёл с ума. Я не встречался с этим парнем. Вы знаете, генеральный консул США в Санкт-Петербурге сказал это, он неоднократно встречался с ним. Это он назвал его самым честным человеком на свете, он никогда не берёт взяток, не выдвигает никаких требований, он просто слушает вас, задаёт свои вопросы и делает свою работу. Представители НПО (научно-производственных объединений), которые туда ездили, лидеры этих организаций неоднократно встречались с ним и говорили, что он единственный, кто не подвинул бумагу с цифрами взятки, замечу, в то время в России так вели бизнес. Никто никогда не говорил: я найду номер телефона Путина, дам ему денег. Вы не найдёте ни одного человека, который скажет, что это произошло. Доказательств этому нет. Я не говорю, что Путин идеальный – он не идеальный. Я говорю, что он был наименее коррумпированным человеком в окружении Ельцина.

И Путин вмешался и спас Россию. Вы хотите знать, что это за парень? Когда Ельцин подошёл к нему и сказал: мне нужно, чтобы ты стал президентом, тот ответил – это не моя работа, я не справлюсь с этим, я не хочу этой работы. Ельцин сказал: ты должен взяться за неё. Что он и сделал. Ельцин подал в отставку, сделал своё новогоднее обращение. А что сделал Путин? Представьте себе: он сел в вертолет и полетел в Чечню, вовлечённую в ужасную войну. Его первым поступком на посту президента было посетить войска, пожелать им счастливого нового года, пожать руки и сказать: вы нужны мне, я считаюсь с вами, ребята. Я знаю, что мы должны быть борцами за мир, но я говорю вам как бывший морской пехотинец – это чертовски хороший жест со стороны Верховного главнокомандующего сказать, что я прикрою вас.

Он говорил это не только войскам, он это говорил России. И сделал то, что обещал. Спросите любого, кто сейчас находится в России, пусть сравнит то, что происходило в 90-е, с тем, что происходит сейчас. Вы не сможете сказать: сегодня всё стало хуже. Вы не найдёте никого, кто бы сказал это. Путин добился значительных улучшений. Знаете, кого это раздражает? США. Мы не хотели, чтобы Путин был у власти, и с тех пор мы сговорились подорвать власть Путина.

Опять же я говорю о корнях нынешнего конфликта, которые начались очень давно, до того момента, как Путин стал президентом. Мы говорили, что он должен уйти, потому что он не тот лидер, которого мы хотим для России. Он говорит о сильной России, а мы не хотим сильную Россию. Мы хотим слабую Россию, уступчивую Западу, а не Россию, которая говорит, что мы равны. Мы не хотим Россию, которая хочет занять место за столом переговоров. И поэтому с 2000 года и по сегодняшний день мы проводим политику смены режима, пытаемся отстранить Владимира Путина от власти.

Мы пытались сначала сделать это мягко. Знаете, Джордж Буш-младший привёз его на ранчо, смотрел ему в глаза и сказал ему: вам не следует баллотироваться на третий срок. Путин не обнажал свою душу, он говорил, кто он такой, чего хочет для России. Он не говорил, что Россия бросит вызов США в глобальном лидерстве, он хочет, чтобы Россия заняла своё естественное место в мире. Россия – это крупнейший производитель энергии в мире, это так и есть. Это экономический центр. У нас есть люди, которые говорят, что это заправочная станция, замаскированная под страну. Как это работает, ребята? Если вы собираетесь издеваться над страной и называть её заправочной станцией, тогда не будьте автомобилем, застрявшим у черта на куличках с пустым бензобаком.

Опять же мы можем углубиться в эту тему и вспомнить перезагрузку Обамы – помните красную кнопку, они нажали и считают, что достигли то, чего хотели. Но это не сработало, потому что речь шла не о перезагрузке отношений с Россией, а о смене режима. Дело в том, что Путин отсидел свои два срока и по конституции не мог баллотироваться на следующий срок. Он поменялся должностями с премьер-министром. Медведев стал президентом, Путин стал премьер-министром. И мы так: о, это наш шанс! Внезапно мы стали лучше относиться к России: эй, Дмитрий, ты, кажется, хороший парень, ты нравишься нам, давай поужинаем вместе, мы хотим помочь тебе. Мы собираемся делать то, что хотим, разве ты не понимаешь природу здешних отношений? Мы просто хотим, чтобы ты стал перед нами на колени и поклонился, как это делал Ельцин.

А Медведев не собирался играть в эту игру. Джо Байден в то время был вице-президентом, он делал всё возможное, чтобы подорвать возможность возвращения Владимира Путина. Представьте себе, что бы вы сделали, если высокопоставленный россиянин, тот же Медведев, прилетел бы в США… Представим себе, что это произойдёт в 2023 году, он встретится с республиканской партией и скажет: Джо Байден не должен переизбираться на второй срок, это будет плохо для Байдена, это будет плохо для Америки. Это должно раздражать – иностранец не может приезжать в мою страну и говорить, что хорошо для моей страны. И ему сказали бы: убирайся! Но Джо Байден прилетал в Москву, встретился с оппозицией и сказал, что Путину не следует переизбираться, это плохо для него и для России.

Но Путин переизбрался и теперь понимает, чего хотят США. Мы пытаемся отстранить его от власти. Революция на Майдане 2014 года – это государственный переворот в Киеве. Вы можете притворяться, что это революция, но это не так. Она началась как мирная демонстрация – я не отрицаю, что вначале оно так и было, мирные люди собрались с возмущениями на действия законно избранного президента Виктора Януковича. Они говорили: ты обещал, что мы вступим в Евросоюз, а ты повернулся в сторону России. Но США не хотели мирной демонстрации, мы хотели насильственного свержения режима. И мы отправились к старым приятелям – в организацию украинских националистов, обожествляющих Степана Бандеру. Бандера – один из самых одиозных персонажей в мировой истории. Он человек, который верил в превосходство украинской национальности.

Я горжусь тем, что я американец. Но, видите ли, я не хочу убивать всех неамериканцев. А Бандера не только хотел, он действительно убивал людей. Тысячи людей под его командованием виновны в гибели десятков тысяч евреев. Была резня во Львове в 1939 году, это сделали бандеровцы. Спросите поляков, как они относятся к Бандере: больше 110 тысяч поляков были убиты бандеровцами. Они поехали в деревню, загнали всех в сарай и подожгли его, сидели и смеялись, глядя на то, как люди сгорают заживо. А тех, кому удавалось вырваться, они расстреливали забавы ради, потому что им нравились подобные вещи. Они также убили сотни тысяч русских. Бандера, украинский националист, он изначально сражался на стороне немцев против Советов. Когда немцы получили от него то, что хотели, они его арестовали, потом освободили, чтобы он мог и дальше сражаться с советскими солдатами. Он работал на нацистскую разведку. Когда пал нацистский режим и пришли мы, ему сказали: не надо сдаваться, теперь ты будешь работать на нас. Нам нужна вся твоя организация, мы знаем, что вы совершали военные преступления, но нам всё равно, мы хотим, чтобы люди, которых вы контролировали в Советском Союзе, работали на нас.

Итак, с 1945 по 1954 год мы вели тайную войну против Советов на Украине, используя организацию украинских националистов Степана Бандеры. В этой войне погибло свыше 300 тысяч человек. Сколько американцев знает об этой войне? Не так уж и много. 300 тысяч человек, 200 тысяч украинцев, 100 тысяч русских, Советы потеряли от 8 до 20 тысяч солдат. Это немаленькая группировка Красной Армии. Эту войну финансировали США, ЦРУ. Их уничтожили, они бежали в Европу, Канаду, они приехали сюда, в США. В штате Нью-Йорк, в 60 милях от того места, где я живу, есть парк, который называется парк героев. В этом парке есть статуя Степана Бандеры, других националистов и массовых убийц. Каждое лето украинская диаспора приводит сюда своих детей, одетых в коричневую нацистскую форму, они держат в руках фотографии этих людей, восхваляют их: «Слава Украине!», «Слава героям!». Когда вы говорите «Слава Украине», как это сделала Нэнси Пелоси в Конгрессе США, это равносильно восхвалению Гитлера. Когда вскидывают вперёд руку, все знают, что это нацистское приветствие. И здесь также: «Слава Украине» – это клич бандеровского движения, это клич украинского якобы арийского превосходства, высокомерия украинских националистов, убежденных в том, что они имеют право убивать «недочеловеков» – поляков, русских, евреев.

Мы их привели к власти в 2014 году, дамы и господа. Начиная с 2015 года мы выделяли сотни миллионов долларов в год на подготовку украинской армии. В 2019 году демократы написали письмо тогдашнему Госсекретарю Помпео и спросили, почему вы не называете украинских нацистов иностранной террористической организацией? Почему мы их поддерживаем? Конгресс точно знал, кто эти люди и что они собой представляют и до того, как Россия вошла на Украину. А потом эти знания словно стёрли. Когда кто-то опять спросил, зачем мы финансируем нацистов, раздались голоса: какие нацисты, у вас нет доказательств.

Я здесь пытаюсь разъяснить: есть конфликт на Украине, есть история. И вы можете быть либо на правильной стороне истории, либо на неправильной. Вы не можете быть посередине, особенно если вы американец, потому что ваше правительство стало на неправильную сторону истории. Если вы поддерживаете нацистов, то вы находитесь на неправильной стороне истории. Если вы пытались подорвать позиции русских, свергнуть российское правительство, загнать их в угол, пригласить Украину в НАТО, хотя вы обещали никогда не расширять НАТО, то сейчас вы на неправильной стороне истории.

Когда я протестовал против войны в Ираке (я не пацифист, вы знаете), я говорил: до начала войны нужно исчерпать все возможности её предотвратить. Мы не должны посылать людей умирать, если есть потенциал решить проблему мирным путём. Вы знаете, кто исчерпал все возможности предотвратить войну, прежде чем войти на Украину? Владимир Путин. Он сделал всё. В 2015 году были заключены Минские соглашения. Дело не в том, что Путин решил что-то навязать Украине. Франция и Германия объединились в так называемом нормандском формате. Именно они взяли на себя инициативу и сказали: нам нужен мир. Россия работала с ними, Путин сказал: хорошо, я буду работать с ними, если вы настроены серьёзно. Те люди, которых убивают, – это русские, и вы должны принять законы, защищающие их, дать им автономию, чтобы они не стали жертвами ваших антироссийских и антирусских законов. Парламент Украины стал применять законы, запрещающие русский язык, русскую культуру, русскую историю. Путин стал на правильную сторону историю. Рассказывая об этом, я тоже нахожусь на правильной стороне истории.

Эта война – плохое, ужасное дело. Я здесь не говорю – ура, россияне убивают больше украинцев. Я говорю: нам, США, нужно работать сверхурочно, чтобы положить конец этому конфликту. Говорят: сегодня всё так плохо, как вы можете предлагать дипломатию, США и Россия никогда не будут в хороших отношениях. Дамы и господа, я это слышал и раньше, это было в 80-х годах, когда я служил в морской пехоте. Мы их называли империей зла, они нас называли врагом номер один. Мы несколько раз чуть не дошли до ядерной войны, у нас были сотни тысяч человек на границе Западной Германии, у них – сотни тысяч человек на границе Восточной Германии. Мы готовы были вступить в войну, были близки к глобальной ядерной катастрофе. Я не шучу, это была реальность, я был там.

Знаете, что произошло? Мы подписали договор, несмотря на плохие отношения, об ограничении ядерных сил средней дальности. И мы работали с Советами, чтобы избавиться от целого класса оружия, который угрожал Европе и всему миру. Я был вовлечён в подготовку договора, и я горжусь этим. Я был среди первых инспекторов в Советском Союзе. Сейчас этот договор не действует.

Оружие возвращается, оно обеспечивает тот же уровень угрозы. Опять заговорили о возможности ядерного конфликта. Как нам выбраться из этой передряги? Джордж Сантаяна, американский философ, сказал: те, кто забывает уроки истории, обречены повторять плохие уроки. Иногда уроки бывают и хорошими. Иногда урок истории – это история успеха. И те, кто не в состоянии извлечь урок из успехов, обречены не повторить этот успех. У нас есть пример, как Америка и Россия и раньше выходили из кризисов и сейчас могут это повторить.

Оригинал видео – на сайте