Нападать или обороняться? На этот вопрос ответит название министерства

Давайте в этом отношении сравним два словосочетания: «министерство обороны» и «министерство войны». Из самих названий понятно, чем они должны заниматься. Каких-то 100 лет назад почти нигде в мире не было «министерств обороны». В том числе и в Российской империи. Но после революции молодое Советское государство, трепетно относящееся к транслируемым наружу смыслам и идеям, раньше многих отказалось от «войны» в пользу «обороны» – в 1934 году Наркомат по военным и морским делам СССР был переименован в Народный комиссариат обороны.

После катастрофы Второй мировой войны уже к концу 1940-х годов «министерства войны» заменили на «министерства обороны» в США, Франции, Великобритании, а потом и в большинстве стран мира. Это был, разумеется, символический жест, но по-своему важный, намекавший на усвоение уроков эпохи мировых войн. Все хотели подчеркнуть: мы нападать не собираемся, но обороняться будем.

Но история, как известно, развивается по спирали. И это позабытое словосочетание снова начало возвращаться в наш лексикон. И виной этому президент США Трамп, который решил, что название «министерство войны» лучше чем «министерство обороны» обеспечивает мир через силу, «…поскольку оно демонстрирует нашу способность и готовность воевать и побеждать в войнах от имени нашей нации в любой момент, а не просто защищаться. Это название заостряет внимание министерства на наших национальных интересах, а внимание наших противников – на нашей готовности и способности вести войну для обеспечения того, что принадлежит нам. Поэтому я решил, что это министерство должно снова называться военным министерством, а министр должен называться военным министром», – написал он в своей соцсети.

Что произошло? Да ничего особенного, США назвали своими словами то, чем это министерство занималось всегда. Действительно, если за всю историю на США никто не нападал и не собирается этого делать, то от кого им обороняться? А нападать самим – это святое. Историки уже подсчитали, что эта страна причастна к 80 % всех столкновений в мире.

Вспомним, как за последние 10–15 лет американцы «насаждали демократию» в Сомали, Пакистане, Ливии, Уганде, Афганистане, Сирии, Ираке, Йемене, Иране… Да разве всех перечислишь? Вот и в эти дни США пытаются сменить неугодный режим в Венесуэле, используя классический инструментарий цветных революций. Об этом заявил Постоянный представитель Российской Федерации в Совете Безопасности ООН Василий Небензя.

«Война неминуема», – заявил глава Венесуэлы Николас Мадуро военным и призвал их быть готовыми к вторжению. К Венесуэле подтянута мощная военно-морская группировка США, в составе которой ракетные эсминцы и крейсера, атомная подводная лодка, плавучая база спецназа, 10 истребителей пятого поколения и много чего еще, а также многотысячная живая сила. Идёт первый акт пьесы, и на стене висит ружьё. По Чехову, в последующих актах оно должно непременно выстрелить. Если у вас есть министерство войны, не может же оно бездействовать.

Из той же «оперы» и отношение США к конфликту на Украине. Представьте себе картину: двое дерутся, и к ним подходят другие якобы с желанием разнять их и вручают в руки одного из них нож. А разве не таким ножом является помощь стран НАТО Украине? А желание США передать Украине «Томагавки» можно назвать желанием вооружить одного из драчунов уже пистолетом. Хороши миротворцы, ничего не скажешь.

Да, после разговора Путина с Трампом и их договорённости о скорой встрече в Венгрии вероятность передачи крылатых ракет Украине немного снизилась, хотя эксперты утверждают, что они давно переданы и лишь собираются как-то этот факт легализовать. И разговор двух президентов не прояснил этот вопрос.

В своём комментарии помощник Президента России Юрий Ушаков пояснил, что «затрагивалась и проблематика возможных поставок Украине дальнобойных крылатых ракет «Томагавк». Владимир Путин повторил свой тезис о том, что «Томагавки» не изменят ситуацию на поле боя, но ущерб отношениям между нашими странами это всё нанесёт существенный, не говоря уже о перспективах мирного урегулирования».

Хотелось бы обратить внимание еще на такие слова из комментария Ушакова: «Характерно, что один из главных тезисов американского президента сводился к тому, что завершение конфликта на Украине открывало бы колоссальные, это он подчёркивал, колоссальные перспективы для развития экономического сотрудничества США и России».

Спрашивается, почему же ради таких перспектив США не завершают этот конфликт? Ведь очевидно, что без помощи из-за океана Украина не могла бы долго сопротивляться.

Вернёмся к объяснению Трампа, почему он оборонное ведомство переименовал в военное, и напомним его слова: «Это название заостряет внимание министерства на наших национальных интересах, а внимание наших противников – на нашей готовности и способности вести войну для обеспечения того, что принадлежит нам». Возникает вопрос: защищать то, что принадлежит им, – это прерогатива только США? Другим никак нельзя? Ведь и Россия защищает Крым, Донбасс, Новороссию исключительно из соображений, что эти территории исторически принадлежали России, что там живут русские люди.

Впрочем, для того чтобы защищать свои интересы, нам не нужно иметь министерство войны, это может и должно делать министерство обороны.